– Что-то не так? – спросила Поля.
– Все так, – тренер неожиданно обняла девочку и прижала к себе. – Я за тебя очень рада… только учти, что работать придется раз в сто больше, чем у меня.
Полине стало неловко, даже мама не обнимала ее уже много лет.
– Да, ладно, подумаешь, – пробормотала она. – А откуда вы знаете, что я понравилась?
– Егоров мне уже звонил, требовал, чтобы я про тебя рассказала. И заодно похвалил.
– Точно? – Поля пообщалась со своим новым наставником всего пару часов, но не могла представить, чтобы он кого-то хвалил.
– Ну, как похвалил… По-егоровски, – Виола неожиданно произнесла противным голосом, очень похожим на егоровский: – «Через полгода Кузнечика перетанцует, если запала хватит».
Полина рассмеялась, но тут же осеклась, сообразив кое-что:
– Ой, так вы с ним давно знакомы?
– Я у него занималась, – лицо Виолетты стало еще печальнее. – Мы с партнером лидерами были, все финалы без вопросов выигрывали… А потом решили, что не нужен нам тренер-сатрап…
– И что?
– И ничего. Перестали выигрывать. С партнером разругались, – Виола махнула рукой. – В общем, если бы не ты, Егоров бы со мной до сих пор не разговаривал.
Тренерша не удержалась, чтобы не похвастаться:
– Он же и меня похвалил… в своей манере: «Ну хоть что-то у тебя не через… – она запнулась и исправилась на ходу. – Хоть что-то у тебя нормально получилось!»
Они синхронно рассмеялись, потом Виола наконец выпустила Полю из объятий и мягко сказала:
– Ладно, иди. Удачи тебе!
Полина выпорхнула на улицу. Через минуту Виола уже стала легким воспоминанием, а впереди ждал настоящий рай.
– С завтрашнего дня начнется ад, – призналась Полина Нюше. – И так все болит и тренер орет, а будет по две тренировки в день. Мы к чемпу готовимся. Чтобы на сборы попасть, нужно в тройку войти, Егоров сказал, что своим никаких поблажек.
– И зачем тебе еще и на сборы? – искренне удивилась одноклассница.
Поля промолчала. Ответ она знала, но облечь его в слова не получилось.
После доброй и ласковой Виолы тренировки с Егоровым были похожи на ходьбу по минному полю. Никогда не знаешь, в какой момент огребешь и за что.
Он мог заставить всю тренировку оттанцевать основной шаг, причем висеть над душой и контролировать каждое движение. А мог за полчаса навернуть новую связку нереальной сложности, а дальше часа два смотреть, как они пытаются ее осилить. Молча смотреть, попивая чай с имбирем.
Мог перетасовать все пары. Мог заставить танцевать по одному. Мог пахать вместе со всеми до десятого пота, а мог всю тренировку проходить с указкой, поправляя локти партнерам и головы партнершам. Но любой его выверт приводил к новым сложностям.
Зато к чемпу Полина подошла в отличной физической форме. Похудевшая. Злая. И с ощущением, что страшнее, чем на тренировке, не будет нигде.
В финал Полина с Кузнечиком влетели, не приходя в сознание. Не замечая никого и ничего вокруг.
Догнало в раздевалке перед финалом. Полина помнила, как пришла на конкурс в первый раз, как смотрела на красавиц, плывущих по паркету, мечтала о том, чтоб быть хоть капельку такой же. И вот она среди них. И, с одной стороны, прошло несколько месяцев, а с другой – целая жизнь.
В раздевалке было шумно. Те, кто вылетел из полуфинала, уже ушли. Единственная знакомая – Света (тоже егоровская) убежала, а оставшиеся четыре счастливицы сбились в кучку и что-то бурно обсуждали.
Полина чувствовала себя гадким утенком, который подплывает к стае белых лебедей. Да, платье у нее было простенькое, папа не был готов на большие траты «ради танцулек», выделил минимум, прическу и макияж делала мама, но все равно она стала одной из избранных и искренне хотела, чтоб ее приняли в стаю.
Стая при ее приближении настороженно замолчала.
– Привет! – сказала Полина. – Я так счастлива. Не ожидала.
– Так ты ж у Егорова, чего ты не ожидала? – фыркнула одна из финалисток. – Ваши всегда выигрывают, даже если танцуют как калеки.
Полина попыталась удержать улыбку, но не получилось.
– Ой, да ладно тебе, Аня, что ты наезжаешь? У Егорова сильные пары, вот и выигрывают, – ласково сказала вторая финалистка в роскошном белом платье.
– Кто бы говорил? – язвительно встряла третья. – У вашего клуба сегодня три блатных судьи в линейке, вы можете вообще на паркет не выходить, первое место ваше.
Аня довольно улыбнулась.
– Да, первое место – наше, – сказала она, – и это вы все можете на паркет не выходить.
– Велкам ту зе клаб! – мрачно сказала Полине мелкая девочка с огромными раскосыми глазами. – Постарайся не обращать внимания, тут все такие милые.
Полина облегченно выдохнула. Они не серьезно. Это привычная дружеская пикировка. Это всегда так. Это нормально.
– Расскажи лучше, как тебе у Егорова? – спросила девочка. – Тяжело?
– Тяжело, – вздохнула Полина.
– Тренировки три раза в неделю?
– Я каждый день хожу.
– Каждый?! – Аня внимательно осмотрела Полю. – То-то тебе на платье денег не хватило.
– Аня, – шикнула раскосая девчонка, – ну ты вообще уже.
– Гуля, я зато говорю то, что думаю. У Егорова одна треня двадцать евро, даже если своим скидка, то это сто в неделю! Ты сколько платишь? Тебя же Полина зовут, да?
Полина кивнула. Хотела признаться в том, что платит только по квитанции, которую выдают всем в конце месяца, но не смогла. И за индивидуалки Егоров с нее брал не двадцать евро, а пять… Неужели из жалости?
– Да это еще фигня, а вот сборы у него – вот где обдираловка. Говорят, в прошлом году он заломил три тыщи баксов за две недели. Наши из молодежи хотели поехать, но узнали цену и послали его нафиг. Съездили куда-то за границу за полторы.
– Ну что ты хочешь, топовый тренер! – развела руками красотка в белом платье, и все почему-то засмеялись.
– Ладно, удачи нам, девочки, на паркете встретимся! Пойду партнера проконтролирую, – улыбнулась Гуля и упорхнула.
За ней из раздевалки потянулись все остальные.
Поля так и осталась стоять. Вопрос о деньгах застал ее врасплох. Три тысячи на сборы? Откуда, если даже на нормальное платье папа денег пожалел. А вторую пару туфель для европейской программы пришлось покупать на свои деньги, подаренные на день рождения. Папа сказал, что вторая пара – это уже слишком. А попробуй объясни, что тренировочная обувь в парафине, на конкурсах пол неиспорченный, и ты со своим парафином падаешь, как на льду.
Из раздевалки Полину уволок Кузнечик. Кажется, он шепотом матерился, Полина не слушала.
Шла за ним, как кот за лазерной указкой. Сказал: «Нас вызывают!» – вышла на паркет. Прошипел: «Кланяйся!» – механически выполнила поклон, глядя в пол.
Взял в поддержку. Медленный вальс.
Началась музыка, Захар вступил, как обычно, чуть позже, Полина еле подстроилась.
Правый поворот. «Папа меня убьет… Он каждый вечер рассказывает про кризис… Лизка заикнулась про новый ноут – наорал… На любимую Лизоньку… Что ж он со мной сделает?»
Позировка. «Надо проиграть. Тогда никаких сборов, никаких трех тысяч».
Внешний спин-поворот… «Я не буду проигрывать! Пошли они все! Я все объясню… Я найду деньги! У бабушки попрошу! Да, ладно, не в деньгах дело! Пусть я даже на сборы не поеду! Но мы победим! Что он делает? Он вообще музыку слышит?»
Неожиданно она разозлилась на партнера, на его наплевательское отношение к ритму. Он все время опаздывал. Чуть-чуть, еле заметно, но все равно не в ритм. Теперь, когда Поля решила победить во что бы то ни стало, это раздражало ее, как зудение комара в июньскую полночь.
Остаток вальса они воевали. Захар свирепо вел – Полина цеплялась за ритм. Он дергал и волок ее куда-то уже совсем поперек музыки, она, сцепив зубы, сопротивлялась. Однажды они вовсе остановились. Кузнечик сжал Полину руку так, что у партнерши слезы выступили. И снова вступил не в музыку!
Они все-таки вскарабкались на пьедестал, стали третьими. Полина не поняла: то ли остальные танцевали еще хуже, то ли судьи слишком впечатлились их парой в полуфинале.
Ей было муторно. Награждение прошло мимо, хотя она подставляла кому-то шею (под медаль) и даже, кажется, улыбалась.
Первые проблески сознания стали возвращаться к Поле, когда она поняла, что вокруг – только пары из егоровского клуба. И тренер посредине.
– Так, – сказал он. – Медалисты могут готовиться к сборам. Все, кроме Кузнечика с Солнцевой.
Полина вздрогнула. «Вот и хорошо, – проскочила мысль, – теперь не придется отказываться, врать что-то…» Но эту мысль тут же заглушила обида.
– Почему? – хором выкрикнули они с партнером.
– Потому что тут не восточные единоборства.
Захар открыл рот, чтобы сказать что-то, но не выговорил ни слова. Посмотрел на Полину так, словно собирался ударить. Захлопнул рот и ушел, прямо держа спину. Дальнейшее Поля видела плохо – в глазах стало мокро, картинка вокруг поплыла.
Когда Полина вышла из раздевалки, холл уже опустел. Она села на подоконник, уронив сумку и платье на пол. Проверила мобильник. Пять неотвеченных от папы. Ах да, он же должен ее забрать. Не стала перезванивать.
В коридоре раздались шаги. «Егоров, – подумала Поля, – надо уйти». Но не ушла.
– Твой отец звонил, – сообщил тренер. – Ты трубку не берешь.
Поля промолчала.
– Он задерживается на полчаса.
– Ага.
– Я сказал, что отвезу тебя сам.
Полина изумленно наблюдала, как Егоров поднимает ее вещи и несет к выходу. «Издевается? – думала она. – Или что это вообще такое?»
– Ты прилипла там, что ли? – рявкнул тренер. – У меня куча дел!
Сначала они ехали молча. Потом Егоров вдруг спросил:
– Почему твои за тебя болеть не приходят?
Поля пожала плечами. Она как-то не задумывалась над этим.
– И что это было в финале?
Забытая было злость снова застучала в висках.