– Разбей яйца, я за петрушкой сбегаю.
Стефа умчалась. Захар в панике уставился на сковородку. Он смутно помнил, как это делала мама. Нужно одной рукой держать яйцо, а другой бить по нему ножом. Очень хотелось зажмуриться.
Выдохнул Захар только на четвертом яйце. Как раз вернулась Стефа, и при ней он уже вполне профессионально кокнул яйцо прямо на сковородку.
– Давай глазунью! – предложила Стефа, глядя как шкварчит и пузырится белок.
– Давай! – легко согласился Захар. – А тебя правда папа готовить научил?
– Ну да, – улыбнулась Стефа, – он у нас плов знаешь какой делает! И эти… как их… манту… Но я их не люблю. Это пельмени такие большие.
Яичница немного подгорела, и колбаса действительно была нарезана слишком большими кусками. Но Захару казалось, что ничего вкуснее он не ел никогда в жизни.
– Кто посуду в посудомойку затолкает? – спросила Стефа с набитым ртом. – Эх, еще бы огурец соленый! Но они в погребе.
У Захара противно заныло в груди. Он неожиданно для себя сказал:
– Слушай… Тогда с погребом…
– Да ладно, – отмахнулась Стефа. – Зато я больше никогда не полезу туда одна. Папа всегда говорит, что лучше один раз получить по лбу, чем… – девочка нахмурилась, вспоминая продолжение. – Короче, все правильно! А давай папе с мамой тоже яичницу сделаем? Только колбасу, чур, я режу. А вот и папа!
– Пааап! Тебе с колбасой?
Папа чмокнул Стефу в макушку, потянулся к Захару, но только потрепал его по голове.
– Спасибо, кормильцы, – сказал он.
Захар чуть не уткнулся носом в сковородку. Ему нестерпимо хотелось плакать.
На пробежке он обогнал Стефу. Отец сказал, что тот, кто прибежит первым, выбирает фильм, на который они вечером пойдут. Захар несся как метеор, он очень не хотел идти смотреть очередной мультик. Примчался первым, на радостях показал Стефе язык, сбросил кроссовки с костюмом и сиганул в озеро. Только сейчас до него дошло, что фиг с ним, с фильмом. Он обогнал! Он обогнал мелкую, до которой раньше и близко добежать не мог!
Отец был хмур.
– Выбирай фильм! – с вызовом сказала Стефа.
У Захара сложилось впечатление, что они поругались, пока он купался.
– Звездные бои два! – выпалил Захар.
Отец скривился.
– Тебе же первые не понравились, – сказал он Стефе.
– Так не я их выбираю, – опять с вызовом ответила дочка.
Стефа и отец одинаково нахмурились и похожим жестом откинули волосы со лба. Радость победы у Захара почему-то померкла.
– Пойдем, – мрачно сказал ему отец, – я обещал Вере привезти тебя к ней сегодня. А на обратном пути заедем за билетами.
Мама была очень бледная. Недавно ей сделали вторую операцию, загипсовали ногу заново, и теперь нужно было набраться терпения и ждать, пока все срастется.
– Врачи меня утешают, но я думаю, что нормально ходить уже не буду, – прошептала мама.
– Вера, ты у лучших хирургов, Власов сказал, что расскажет тебе, как разработать ногу, и через месяц…
– Ах, они всегда так говорят, – отмахнулась мама.
– Пойду куплю кофе, – резко сказал отец и вышел из палаты.
Захар кинулся к маме. Почему-то в присутствии отца он стеснялся это делать. Мама пахла больницей, но все равно была до слез родной. Только сейчас Захар понял, как соскучился.
– Маленький мой, – шептала мама ему на ушко, – мальчик мой. Прости меня, родной! Господи, как ты похудел! Тебя совсем не кормят?
– Кормят нормально, – ответил Захар. – Ой, мам, а я научился яичницу делать! Я вчера заснул без ужина…
– Как без ужина? – ужаснулась мама. – Тебе не дали ужин?
– Да нет, просто мы набегались с пацанами на озере…
– Каком озере? – в голосе мамы послышалась паника. – Там глубоко? Взрослые с вами были?
Захар озадачился. Взрослых не было, но он решил об этом не говорить.
– Были. И там совсем не глубоко. Я пришел домой и нечаянно заснул, а утром встал первым, и Стефа меня научила яичницу…
– А Карина что, не могла встать, чтобы вас покормить? – язвительно поинтересовалась мама.
– Да могла, наверное, – неуверенно сказал Захар, – но я же смог сам.
Разговор затух.
– Зато ты придешь домой, и я тебя покормлю, – сказал Захар.
Мама разрыдалась.
– Так и буду всю жизнь обузой на твою голову, – прошептала она.
У Захара противно защипало в носу.
– Сейчас придет Дима, я с ним еще раз поговорю, – сказала мама. – Просила же не издеваться над тобой, просила же по-человечески…
– Мама, надо мной никто не издевается, – перебил Захар.
– Да я вижу, – сказала мама. – Худющий весь, руки ободраны. Одни глаза остались.
Захар разозлился.
– Мам, у меня все хорошо, – сказал он.
– Стефу свою небось не гоняет, – капризно сказала мама.
– Стефу он гоняет похлеще меня! – отрезал Захар. – Я, кстати, только сегодня ее первый раз обогнал, она вообще крутая! Подтягивается, как пацан! И по лестнице на руках может пройти! А я только половину, а потом спрыгиваю…
– Там не высоко? – обеспокоилась мама.
– Мама! – попытался объяснить Захар. – Там не высоко. А если и высоко, то что?!
– Вот и ты мне уже грубишь, – опять заплакала мама. – Я так и знала, что он отберет у меня сына…
Захар потрясенно замолчал.
– Мама, не плачь, – попросил он и уткнулся ей в плечо.
Мама тихо всхлипывала. Дверь в палату скрипнула, вошел отец. Запахло кофе.
– Вера, я поговорил с врачом, тебе через неделю переведут в санаторий, начнут реабилитацию. К концу лета поставят на ноги.
– Ну вот, видишь, все будет хорошо! – радостно подхватил Захар.
Мама сдержанно кивнула. И по этой сдержанности Захар понял, что для нее мучительно находиться в одной комнате с бывшим мужем.
– Ладно, мам, мы пойдем, – сказал Захар и выбрался из-под маминой руки, – мы еще в кино сегодня хотели…
– Конечно, сыночек, развлекайся, – сказала мама и закрыла глаза.
Захару захотелось чего-нибудь разбить.
Возле кинотеатра было сложно парковаться, поэтому папа сунул Захару пару купюр и сказал:
– Купи билеты, а я пока место найду.
Захар бодро кивнул и направился к кассам. Почему-то подумалось, что еще месяц назад он запаниковал бы, отказался куда-то идти в одиночку, что-то покупать…
В кассах кинотеатра была шумно. Захар смотрел на афишу очередного пиксаровского мультика и огромного постера «Звездные бои –2».
Он так и не понял, что с ним случилось. Временное помрачение рассудка или просто оговорился, когда называл фильм кассиру.
Отец хмыкнул, глядя на билеты, которые Захар принес в машину.
– Ты заметил, что Стефа поддалась? – спросил он.
– Нет, – честно ответил Захар.
Подумал, что ему должно быть противно. Но теперь, когда он взял билеты на Стефин мультик, противно не было. Было даже приятно.
– Ну ладно, – сказал отец, – пристегнись.
Они ехали, а Захар пытаться угадать, одобряет папа его поступок или осуждает. По отцовскому лицу понять что-то было невозможно.
– Через неделю мы с мужиками едем в Карелию, – произнес вдруг папа, преувеличенно старательно следя за дорогой. – Будем сплавляться. Хочешь?
Захар закивал раньше, чем отец договорил. И только потом уточнил:
– А сплавляться – это как?
– На байдарках и катамаранах. Учти, компания чисто мужская, никто с тобой нянчиться не будет.
Захар еще раз кивнул. На сей раз постарался, чтобы кивок вышел солидно и уверенно.
– Только надо маму как-то подготовить, – сказал Захар.
Маме решили подробностей не рассказывать. Просто отдых на море. Саму маму отец лично взялся отвезти в дом отдыха на Волге.
На два дня Стефания, тетя Карина и Захар остались без главы семьи.
Следующим утром Захар и Стефа вышли на самостоятельную пробежку. Сначала, как обычно, разогрелись вполсилы, а потом Захар, подражая папе, крикнул:
– До опушки кто первый!
И первым ускорился. Стефа отстала сразу же. Захар притормозил и прикрикнул:
– Ты чего?
– Ничего! – ответила сестра и на бегу сделала «честные-честные» глаза.
Захар замер на месте, Стефании пришлось тоже остановиться.
– Будешь поддаваться, – грозно сжал кулаки Захар, – я… я… разговаривать с тобой не буду.
– Я с папой с пяти лет бегаю, – виновато сказала Стефа, – а ты всего две недели.
– Зато я старше! И мужчина! И вообще!
Стефания покорно кивнула, но Захару показалось, что она просто пропустила его слова мимо ушей. Как будто он не старший брат, а… блоха.
– Короче! – сказал Захар. – Или соревнуемся честно, или я тебе не брат! На старт! Внимание! Марш!
К опушке Захар прибежал чуть-чуть позже Стефы. Но по ее пунцовому лицу было понятно – никто никому не поддавался.
Вечером Стефания подтянулась на три раза больше брата. Зато у Захара вдруг начал получаться подъем переворотом, и он выполнил это упражнение пять раз подряд. Стефа даже слегка всплакнула. Она тренировала подъем переворотом уже два месяца, но никак не могла осилить. Захару пришлось нарвать ей каких-то желтых цветов – и уже через секунду Стефания, визжа от восторга, понеслась показывать букет маме.
А перед сном тетя Карина, занятая готовкой, попросила Захара обойти двор, посмотреть, все ли двери заперты. Захар постарался не показать, как его распирает от гордости, – ведь обычно это была обязанность отца.
Перед сном папа позвонил и спросил, не передумал ли сын поехать с ним сплавляться по карельским рекам. Захар хотел завопить: «Нет конечно!», но взял себя в руки и сдержанно ответил:
– Не передумал.
На следующее утро Захар и Стефа снова бегали (и снова сестра оказалась чуть быстрее – совсем чуть-чуть). После пробежки Захар решил почитать что-нибудь про Карелию в интернете и попросил Стефанию:
– Можно, я на твоем компе пять минут посижу?
– Конечно, – удивилась Стефа, – а почему не на своем?