– Истерику прекрати! – сказал Федор.
Лена замолчала. И молчала так долго, что Захар не выдержал – встал с кровати и выглянул в окно. Лена с ошарашенным видом хлопала глазами. Молча! Федор смотрел вдаль.
Лена обернулась на стук открываемого окна.
– Скажи ему, что Егоров тебя не бил! – потребовала Лена. – Скажи ему, что глаза надо разувать, что думать надо, что…
Федор перевел взгляд на партнершу, и она поперхнулась словами.
– Да не помню я, – сказал Захар. – Я и следователю так сказал.
– Следователю? – опять взвизгнула Лена, и в глазах ее вскипели слезы. – Все из-за тебя!
Лену трясло. Федор смотрел на нее тяжелым взглядом.
– Если ты еще раз заговоришь со мной таким тоном, – сказал он, – то я…
В небе не только громыхнуло, но и полыхнуло.
– Никогда тебе этого не прощу! – всхлипнула Лена и ушла. Гордо. Демонстративно.
«Поворот на трех шагах, а потом шаги из самбы», – машинально отметил Захар.
– Что за следователь был? – голос у Федора был ненастоящий, как через вату.
– Ай, – отмахнулся Захар, – формальность. Бумажки заполнили, и все. Не парься.
В домик Лев не пошел. Услышал Ленкин крик, понял, что разборки происходят под окнами их комнаты, и решил во всем этом не участвовать.
На речку он пришел машинально. На него немедленно набросились голодные комары. Лев, чтоб смыть с себя пот тренировки, быстро разделся и бултыхнулся в воду.
Поплавал немного, услышал гром и вернулся к своим вещам, для чего пришлось потрудиться – его унесло течением.
На берегу закрученная в полотенце Полина выжимала волосы.
Пока Лев выбирался на сушу, в небе несколько раз отчетливо громыхнуло.
Одевались они с Полиной быстро и суетливо, повернувшись друг к другу спиной. Но, когда оделись, громыхало уже далеко.
– Пронесло, – сказал Лев.
Он потоптался, не зная, остаться ему или уйти. Полина расстелила полотенце и уселась на край.
– Садись! – сказала она. – Тут хорошо, тихо…
Никто из них так и не понял, что случилось, но через пять минут они уже сосредоточенно целовались.
Полина вскочила, только когда на них обрушился дождь. И, не сказав ни слова, убежала.
Дождь шел всю ночь, а утром вжарило. Стало душно, как в джунглях. Марина, которая отправила своих мальков заниматься физухой со стажерами, пооткрывала все окна, но это помогло слабо. Уже после разминки все выглядели так, как будто принимали душ прямо в одежде. А чувствовали себя еще хуже.
Только Егоров удивительным образом смотрелся бодрячком. Наверное, его любимый имбирный чай обладал освежающим действием.
– Группа трупов, – цедил он сквозь зубы, помахивая осиновой веткой. – Руки! Спины! Слушаем музыку! Кузнечик! Тебе еще программу упростить? Чтобы два притопа, три прихлопа?
У Захара сил на злость не осталось. Хорошо, что Марина в паузе шепнула на ухо:
– Не слушай его! Вы отлично справляетесь! Всего вторая тренировка, а вы уже станцованы! Как будто всю жизнь в паре стояли.
– Да мы же и стояли! – радостно отозвалась Света.
А Егоров переключился на Льва с Полиной.
– Что с вами такое сегодня? Лев, возьми ее нормально! Ты мужик или ежик в тумане?!
Захар не удержался и посмотрел на Полину со Львом. Двигались они рывками, как будто их скрючила судорога. И руки торчат под неестественным углом. Захар вдруг понял, что ему мешало с Полиной – собственные руки! Теперь, когда они стали длиннее, надо было изменить поддержку. Захар немного поэкспериментировал, и на очередном круге руки заняли удобное положение, держать их стало вдвое легче. Судя по улыбке Светы, ей тоже заметно полегчало.
Захар начал ловить кайф. Он вел – Света шла. Кажется, он слегка выбился из ритма, но Света слушала его всем телом, угадывала каждое движение, перетекала туда, куда вел партнер…
Внезапно музыка прервалась.
– Прости, Кузнечик, – голос тренера казался противнее, чем обычно. – Музыка в тебя не попадает. Ты-то правильно танцуешь, а вот фонограмма… Все время убегает куда-то. Давай я лучше тебе посчитаю. И! Раз-два-три-четыре. Раз-два-три-четыре…
Сразу все стало деревянным: и руки, и тело, и Светка.
«Чего он до меня докопался? – тоскливо думал Захар. – У него еще две пары! Нас со Светой Марине отдал? Ну так и не лезь!»
– Раз-два-три-четыре…
– Извините, вам придется сделать перерыв.
На пороге зала стоял мужчина в костюме и демонстрировал всем присутствующим раскрытое удостоверение. Кажется, это был тот самый следователь, который разговаривал с Захаром.
– Майор Веснин. Прокуратура. Мне нужно задать несколько вопросов. Всем присутствующим.
Он вызывал по одному, начиная с Егорова, в раздевалку. Говорил подолгу.
Егоров вернулся безмятежным. Федор – мрачным. Света и Полина – растерянными. Лена раскраснелась и почему-то кидала злые взгляды на Захара. Самого виновника всего этого переполоха майор Веснин так и не позвал.
Захар сидел у окна и смотрел в пол. Когда следователь вызвал последнего свидетеля – Марину – Федор не выдержал и подсел к Захару.
– Слушай, – сказал он. – Я понимаю, ты Егорова не очень любишь. Но тут такое дело… Его же посадят. Реально. В колонию.
Захар не пошевелился.
– Нет, если это точно он тебе руку повредил – тогда да, – продолжал Федор. – Но если нет. Свинство это будет… Подумай.
Так и не дождавшись ответа, он вернулся на место. Лена встретила партнера вопросительным взглядом. Федор только пожал плечами. Лена метнула в сторону Кузнечика очередной гневный взгляд.
А Захар ждал, когда следователь выйдет из раздевалки. Потому что прав Федор – свинство получается. Надо сказать. Что сам об елку поранился. А Егоров его слегка только указкой тронул. И не нужно никакого уголовного дела. И сажать никого не надо.
А если кто-то решит, что это он перед тренером прогнулся… Захар мрачно усмехнулся. Нет, это вряд ли.
Наконец они вышли – майор Веснин и задумчивая Марина. Захар встал, собрался с духом…
И не успел ничего сказать.
– Показания расходятся, – сипло сказал следователь. – Придется провести что-то вроде следственного эксперимента. Встаньте, пожалуйста, где вы стояли в момент… инцидента.
Все завертели головами, соображая, кто где стоял. Егоров уверенно занял свое место и властно кивнул Захару с Полиной. Они, как лемминги, побрели к тренеру. Остальных расставила Марина.
Следователь откашлялся и продолжил чуть громче:
– Примите те позы, в которых вы тогда находились.
Захар положил Полине правую руку на спину, левой взял ее ладонь. «А ведь ей действительно неудобно», – подумал он вдруг. Изменил положение рук. Совсем чуть-чуть, но снова, как со Светой, вдруг стало комфортно и легко. Полина изумленно посмотрела на бывшего партнера.
– А где ваша палка? – спросил следователь Егорова.
Тренер продемонстрировал уже подсохшую осиновую веточку.
– Нет, другая. Которой вы коснулись локтя Захара.
– Не знаю. С утра найти не могу, – в голосе тренера послышался привычный сарказм. – Наверное, Кузнечик изничтожил. Он, знаете ли, не любит моих указок. Предыдущую в щепки разломал.
Веснин не среагировал на иронию.
– Ладно, пусть будет ветка. Коснитесь ею локтя потерпевшего.
Егоров усмехнулся и слегка дотронулся до руки Захара. Захар напрягся, ожидая боли, но прикосновение получилось очень аккуратным, почти нежным.
– Хорошо, – сказал следователь и неожиданно рявкнул. – Никому с места не сходить! И не вертеться!
Все испуганно замерли, как в детской игре «Морская фигура, замри». Следователь медленно и тяжело переводил взгляд с одной пары на другую.
– Свободны! – он слегка хлопнул по плечу Льва и Свету. – Вы ничего не видели.
Освобожденные синхронно выдохнули.
– Вы тоже ничего не видели! – сказал майор Лене почему-то с упреком.
– Я все видела! – запротестовала Лена. – Мы не так стояли! Я не туда лицом, а сюда…
Но следователь только отмахнулся, как от назойливой мухи. Осмотрел тех, кто продолжал стоять неподвижно.
– Начнем с вас!
Он резко повернулся к Полине.
– Еще раз повторите, что вы видели?
– Ничего, – глухо ответила Полина. – Я же говорила. Я в другую сторону смотрела.
– Почему в сторону, а не на партнера?
– А я и не должна, – процедила Полина.
Следователь оценил тон и удовлетворенно хмыкнул. Он уже повернулся к Федору, но Полина вдруг добавила, с трудом выговаривая каждое слово:
– Но он дернулся…
– Кто? – заинтересовался Веснин. – Ваш партнер?
– Да.
– Сильно?
– Сильно, – казалось, Полине больно говорить.
– А почему сразу не сказали? – Следователь подошел совсем близко и рассматривал Полину в упор.
– Не знаю… Не вспомнила. Теперь в поддержку встали – вспомнилось.
– Спасибо, – майор ткнул пальцем в Федора, – теперь вы…
– Я уже сказал, – с вызовом ответил тот, – что толком не помню.
– Но медсестра сообщила, что именно вы привели Кузнечика с травмой. И именно вы сказали, что травму нанес ваш тренер, Егоров.
Федор набычился.
– Или она врет? – теперь следователь буравил взглядом Федора.
– Не врет. Но мало ли я что тогда болтал! Мне тогда показалось… А теперь не кажется.
Майор молчал, задумчиво пожевывая губу. Федор наливался краской, но старался не отводить глаз.
– Ладно, – решил следователь. – Последний свидетель.
«Всё, – подумал Захар, – сейчас признаюсь…»
Но следователь повернулся к Марине, про которую Захар и думать забыл.
– Что видели вы?
– Егоров сделал замечание Захару. Захар… очень расстроился. Тогда Егоров разозлился и ударил его своей железякой. По локтю.
Все обалдело смотрели на Марину. Она никогда не выглядела такой уверенной.
– Ударил или прикоснулся? – следователь не отрывал взгляда от лица последнего свидетеля.
– Ударил. Примерно так. Разрешите?
Она спокойно подошла к Егорову и отобрала у него ветку. Егоров наблюдал за своей помощницей с отрешенным видом. Так, наверное, доктор Франкенштейн смотрел на своего ожившего мертвеца.