– А что бывает за нарушение закона? – поинтересовалась я, стараясь сохранять серьезность. Так и представляю себе Секретную Лигу Авторов, которая отлавливает ушлых персонажей, которые поняли, что они персонажи… Ловят, значит, несчастного, бросают в тюрьму из чернильных блоков… или это уже у кого-то было? О! Пусть у нас будут блоки из слов с ошибками и опечаток. Собранных из всех произведений неправильных слов хватило на огромную-огромную башню, заслоняющую солнце! Так-так, а потом, значит, суд. И там обязательно персонажу дают адвоката. И вот адвокат говорит: уважаемые судьи, мой подзащитный ни в чем не виноват, информацию о том, что он – персонаж, подкинули ему конкуренты, наняв при этом самого известного преступника – Безжалостного Джека! Нет-нет, подождите, Джек – как-то слишком просто звучит. Тогда… мнэээ… Иллотагель Твердая Рука… Тоже нет, на эльфа похоже слишком. А пусть его еще называют Эльфом за красоту, а он на всех обижается и из-за этой вселенской обиды мстит всем симпатичным персонажам, потому что на самом деле никакой он не эльф и вообще страшный и ужасный. Снаружи, разумеется, а до его души никому не было дела… Кхм, кажется, я увлеклась.
Ренрих смотрел на меня подозрительно. Я ответила самым невинным взглядом.
– Прости, ты что-то сказал?
– Я сказал, что преступников лишают памяти. Возвращают на сюжетную линию.
– Ага… а кто?
– Да есть тут…
– Наблюдатели? – догадалась я. Во взгляде Ренриха снова всколыхнулось подозрение.
– Откуда?.. – он замолчал, сообразив, что сам же и выложил информацию. Мне стало его жалко и я попробовала взять все ответственность на себя. То есть, с важным видом заявила:
– Я же автор.
– Вот и я о том же, – пробормотал Ренрих с досадой. – Еще одно нарушение…
– Авторы не должны знать о существовании наблюдателей?
– А зачем вам? Вы и так в своих книгах творите что хотите. По крайней мере, на стадии становления мира.
– Почему тогда персонажам нельзя?
– Да, в общем, по той же причине.
– Но ты ведь как-то узнал? – заметила я.
– Разумеется, иначе не нашел бы тебя, – подтвердил Ренрих и вдруг добавил со вчерашними интонациями: – И, раз уж я здесь, будь добра…
Я считала, что я была достаточно добра, поэтому нахмурилась. Видно, Ренрих тоже сообразил, что несправедлив, и примолк.
– Ты же автор, – сказал он немного погодя. – Вот и напиши. В чем сложность?
– Да не вовремя ты со своей историей, – протянула я меланхолично. – У меня период острого недостатка вдохновения.
Ренрих уставился на меня, будто подозревал в обмане.
– В смысле?
Тут уже разозлилась я. Вдохнув побольше воздуха, чтобы не вывалить на него сразу какое-нибудь ругательство, я предельно спокойно сообщила:
– Не пишется.
– Вот ведь… действительно, не вовремя, – выдал Ренрих примерно с тем же выражением.
И мы выпили еще чаю.
Ренрих мрачно поинтересовался:
– Ну, и что тебе нужно, чтобы ты, наконец, взялась за работу?
«Да я вообще не собираюсь браться за работу!» – не менее мрачно подумала я, но вслух сообщила:
– Например, дать мне на нее настроиться. А для этого мне нужны тишина и покой.
И я выразительно на него посмотрела.
– А я мешаю, – констатировал Ренрих. – Ну, с этим ничего не поделать. Я не уйду.
– Если ты так боишься филина, я могу с ним поговорить. Я же автор, и это моя реальность, – предложила я. Ренрих вздрогнул.
– Нет! Ведь тогда…
– Он поймет, что ты мне все рассказал? И это будет второе нарушение, – озвучила я выводы из его же собственных слов. Постучал пальцами по столу, глядя в пустую кружку. Отвечать он не собирался. Ну и ладно, ему же хуже: я автор, сейчас как дофантазирую!
– Первое нарушение заключается в том, что ты сам узнал о моем существовании?
Во взгляде Ренриха мелькнуло торжество. Похоже, я не угадала, и этим его порадовала. Во мне всколыхнулась досада. Подумаешь! Мне, может, вообще неинтересно разбираться с его проблемой.
– Ладно, сиди уж, – проворчала я. – Расскажи хоть о себе. Техническое задание огласи, раз уж собираешься нанять меня…
– Техническое задание? – Ренрих на мгновение впал в ступор.
– Ну да, – попыталась я его растормошить. – Чего-то же ты ждешь от этой суперистории с тобой в главной роли. Не стесняйся, заказывай. А там уж посмотрим, как быстро я смогу тебе помочь…
Во взгляде Ренриха мелькнула даже не злость – настоящая ярость. Да он никак решил, что я над ним издеваюсь? Ну, милый, терпи! Я понимаю, что интонации имеют значение. Но, в конце концов, не я это начала…
Ренрих с заметным трудом справился с собой и сделал вид, будто его мои слова нисколечко не тронули.
– Удивляюсь, как ты вообще смогла сотворить хоть один живой мир. Хотя откуда мне знать, может, наш был единственным.
Фи, подленько играем! Это что, попытка задеть в ответ? Уверена, мне удалось сохранить лицо куда лучше. Но приходилось признать: Ренрих все же достиг цели. Мне стало обидно. Подумаешь, нашелся знаток! И ведь я же еще ему помочь пытаюсь. А что в ответ?
– Мне казалось, любой автор умеет слушать и отличается наблюдательностью, – добавил Ренрих. – Я тебе сказал уже, что персонаж не может знать о сюжете. И мои ожидания тут роли не играют. Потому что сюжет должна придумать ты и не из пальца высосать, а с душой это сделать.
– Да нууу? – язвительно протянула я.
– Иначе книга выйдет мертвой, – заявил этит тип, по-прежнему созерцая чашку. Вы слышали, да? После нашего двухдневного (или точнее – двухночного) общения у меня о нем от души только ругательства рождались. А тут – сюжет, понимаете ли!
– И все это – за две недели, – протянула я.
– Ну, напиши не роман. Хотя бы рассказ для начала! – выпалил он.
– Для начала?! – взвилась я.
– Исправь то, что сделала!
– Да с какой стати?! Я вообще до сих пор не понимаю, что тебя не устраивает! Сам сказал: мир теперь от автора не зависит, персонажи в нем самостоятельные. Живи – не хочу!
– Вот я и не хочу!
Мы в очередной раз уставились друг на друга.
– Котлетка, – мстительно добавил он. – Просто пойми, что я отсюда никуда не денусь, пока ты не напишешь этот клятый текст. Давай не будем ссориться, а?
Это он мне предлагает! Нормально!
– Давай. Тогда первое условие: без дурацких прозвищ.
– Эй-эй, какие могут быть между друзьями условия?
– Мы только не ссориться договорились – и уже друзья?!
Я осеклась. Ренрих улыбался, наблюдая за мной. Однако, заметив, что я смотрю прямо на него, сначала напрягся, а потом усмехнулся и пояснил:
– Ты так забавно морщишься, когда возмущена.
Ага, то есть: если кому-то должно быть неловко, пусть это буду я? Я выгнула бровь.
– На кошку похожа, – добавил Ренрих.
– На кошку? – вырвалось у меня.
Мужчина вдруг нахмурился.
– Мы отвлеклись. Получается, у тебя какие-то проблемы с творчеством?
– Неписец, – пояснила я доходчиво. Ренрих поперхнулся чаем, который не вовремя решил поискать на дне кружки. Чуть эту самую кружку себе на нос не надел. Настала моя очередь улыбаться.
– Так что тебе нужно? Заплатить? – уточнил Ренрих. Я покачала головой. Хотя было интересно, какой-такой валютой собирается расплачиваться со мной книжный персонаж в вымышленной реальности.
– Для начала можно хотя бы не мешать мне думать.
– И сколько тебе для этого понадобится времени?
– Откуда мне знать? Ты сказал, тебе нужна настоящая история. Их из пальца не высасывают, чтобы ты знал.
Ренрих скрипнул зубами.
– Напоминаю, что у тебя на все про все – две недели.
– А как же «между друзьями не может быть условий»? – едко уточнила я.
– Да уж, дружбой тут и правда не пахнет, – отозвался Ренрих и снова у него появилось это настораживающее выражение лица.
– К чему вообще такая спешка? – спросила я. – Тебе нужно вернуться в твой мир?
– Благодаря тебе это не совсем мой мир, – сообщил мужчина и патетично добавил: – Он меня отвергает.
– И в чем это проявляется? – спросила я.
Ренрих подозрительно уставился на меня.
– В твоем вопросе слышен скепсис. Думаешь, я тебя обманываю?
– Думаю, ты переоцениваешь степень серьезности своего положения, – медленно проговорила я. Ренрих уставился на меня тяжелым взглядом человека, который усиленно размышляет, стоит ли еще терпеть или уже пора применить какие-то радикальные действия. Пока он не додумался до какой-нибудь гадости, я подняла руки ладонями вверх, показывая, что вовсе не собиралась его задеть. Пояснила:
– Я просто не понимаю. Ты сказал, что мир книги стал самостоятельным. Что-то пошло не так? Рона таки поперли с работы?
– Да что с ним будет? – поморщился Ренрих. – Служит, насколько мне известно.
Рада – это планета, на которой происходили основные события в «Злых небесах». Рон работа в местной полиции, но так уж получилось, что у него были зачатки пси-способностей, телепатии, в общем. Потому поначалу у него была куча проблем. И кстати, лучший друг у него в действующей версии книги был. Дружили они не с детства, а со времени учебы в академии. Никакой не Ренрих. Не удивительно, что книга у меня ассоциировалась с главными героями. Так что я первым делом подумала именно о том, что беда могла приключиться у Рона.
Ренрих недовольно добавил:
– Можно подумать, на нем свет клином сошелся. Он – всего лишь герой одной книги.
– Книг могло быть две.
– Это уже проблемы Рона, а не мои!
– Тогда я не понимаю еще больше, – заметила я. – Судя по всему, ты ценишь самостоятельность. А вот к возможности оказаться персонажем книжного сюжета относишься скептически. Но при этом настаиваешь, чтобы книгу о тебе я все же написала. Так в чем подвох?
Ренрих потер переносицу. Признаваться явно не собирался. Но версию все же выдал:
– Может, я хочу, чтобы ты просто исправила несправедливость?
– А! Так это все же амбиции, – я не поверила до конца, но немного успокоилась. Какое-то нехорошее было предчувствие. Особенно после того, как я увидела Ренриха там, у камина. Ну, может, во сне книжные персонажи все выглядят немного прозрачными? Снижают затраты энергии или еще что…