- У Маршала, кажись. Он пустой.
- Понятно, что не полный.
Са**нов ощутил легкий озноб в теле, все-таки камуфляж вымок от росы. Ночью действительно было прохладно, но хоть без дождя.
Ополченцы вышли к шоссе.
Адик выстроил взвод вдоль дороги на расстоянии нескольких метров друг от друга.
- Сейчас машина подъедет, - сообщил взводный. - Грузимся быстро!
Автобус действительно не заставил себя ждать, вскоре притормозил у бровки бордюра. В него быстро запрыгнули.
Водитель дал "по газам", и через пару минут ополченцы были уже на Четвертой базе.
Сразу завалиться на койки им не удалось. А очень хотелось!
- Готовим спальные места, - распорядился Адик, едва только взвод поднялся на второй этаж. - Переносим вещи. Оружие - в оружейку. Кто хочет - мыться в душ.
Вот вам и "здрасьте, приехали"! Оказалось, что отцы-командиры уже заочно "переселили" первый взвод на четвертый этаж. И теперь им следовало перенести наверх свои койки, матрасы, тумбочки и прочее.
Ополченцы зашевелились, но как-то не очень расторопно.
Большой двустворчатый шкаф из тонкого железа, стоящий в просторной комнате на четвертом этаже, было сложно назвать "оружейкой". Но "стволы" туда поместились в аккурат все. Гранатометы засунули под кровать Инженера.
Адик какое-то время покрутился возле этой импровизированной оружейки. В шкафу оказался сломанным замок, да и ключа, собственно, от него тоже не было. И тут ему на глаза попалась троица, собравшаяся у окна без дела: Коробочка, Маршал и Румын. На самом деле, они уже перенесли койки и матрасы и теперь, закурив, обменивались впечатлениями.
Взводный подошел к ним, взгляд Адика не сулил им ничего хорошего. И Роман сразу же понадеялся, что тот хоть сейчас не припашет - и вышло, ошибся. Обладатель ухоженных усиков мог находить занятие своим бойцам хоть по сто раз на дню.
- Дежурим в комнате по часу, - сказал он. - Ты, Румын, первый дневальный. Коробочка - второй. А ты, Маршал, третьим пойдешь. Охраняем располагу и оружейку. В семь утра - общий подъем.
Са**нов заметно расстроился, вздохнул. Но решил: чувства чувствами, а дело делом. Охранять действительно кому-то следовало - после мародеров дверной проем зиял пустотой.
- Командир, - попросил он, - я только быстренько умоюсь и руки помою, а то грязный весь.
- Принимается.
Смирившись с мыслью, что ему прилетела очередная "бяка" от командира, Роман достал из рюкзака полотенце, которое только что туда уложил. И не спеша спустился вниз.
На улице рассветало.
Роман застал К**шеева, склонившегося над одним из умывальников, выстроившихся в два ряда возле столовой. Тот разделся до пояса и, фыркая, обливался холодной водой под краном. Рядом находилась душевая - точь-в-точь пляжный вариант. Правда, горячей воды, как позже выяснилось, и там не было. Разве что днем, когда солнце нагревало ее в трубах.
- У-у-ух! Холодно, блин!
- У тебя хоть полотенце есть? - спросил Роман. - Растереться надо, а то простынешь.
- Не, я из дому ничего не брал. Футболкой вытрусь, если что.
- Тогда держи... - Роман разорвал надвое свое банное махровое полотенце и половину отдал другу. - Спичками богат? У меня зажигалка, кажись, сдохла.
Алексей полез в карман штанов и молча протянул чуть подмокший коробок. Посмотрел на бегущую из крана воду и сказал:
- Интересно, а как мы тут зимой купаться будем?
- А хули той зимы!
Са**нов заметил простенькое зеркальце без оправы, кем-то оставленное на умывальнике. Ему вдруг пришло в голову посмотреться в него - и он немного ужаснулся: лицо с синими подглазьями. Устал, как черт, осунулся. Отдохнуть бы, поесть. А тут! Сам того не желая, Роман стал почему-то раздражительным, не мог сдерживать в тугой узде эмоции. Почему именно его Адик опять в наряд засунул? Вот, блин, приклепался на пустом месте! И спокойно проанализировать это не получалось.
Подошел Шах, держась за щеку. Вид у него был удручающий, в руке держал английскую булавку и комочек медицинской ваты.
- Что с тобой? - спросил у него Роман.
Тот промычал, наклонился над умывальником, раскрыл булавку, засунул ее в рот, поковырялся и сплюнул сгусток гноя с кровью.
- У меня десна воспалилась, - сказал он, скривившись. И снова сплюнул.
Роман поморщился.
- Ты что, нарыв проколол?
- Угу. - Шах прополоскал рот и снова скривился.
- Содой надо прополоскать. Инфекцию занесешь.
- Где я ее тут возьму? Я бы лучше пять капель накатил. Больно...
- Шах, тут горячая вода хоть есть, не в курсе? - спросил К**шеев.
- Кажись, есть, - промычал Шах, держась за щеку. - В подвале располаги. Но там срач конкретный.
- Зашибись...
Умывшись, Роман вернулся в располагу и заступил на дежурство.
Свет в комнате потушили.
Исключительно мужской коллектив уже дружно похрапывал и посапывал.
Шах тоже вернулся, но уснул не сразу, беспокойно ворочаясь на койке.
Вода ненадолго придала Са**нову бодрость, лицо посвежело, но вскоре глаза опять начали слипаться. Жутко хотелось спать. Сначала Роман сидел на стуле у окна, облокотившись на подоконник, и смотрел на пустующий плац. Чиркал спичками, курил сигареты одну за другой. После ходил по коридору, куда выходили двери комнат, время от времени оборачиваясь и прислушиваясь к голосам, доносившимся с лестницы. Но хождение вдоль стены туда и обратно было тягостным: как зверь в клетке.
В пять утра он ненастойчиво попытался разбудить К**шеева, но тот спал как убитый, сладко посапывая. Ладно, решил Роман, отдежурю и за тебя. А когда наконец сменился, то до койки добрался на ватных ногах, положил голову на подушку и тотчас забылся.
...Его разбудил смех и чей-то разговор. Роман повернулся на другой бок, решив еще немного поспать. Но, почувствовав удар ногой снизу по сетке металлической кровати, неохотно открыл глаза и провел ладонью по лицу.
- Просыпайся, Румын, - сказал подошедший К**шеев.
Са**нов вздохнул.
- Коробочка, ты как-то иначе будить можешь? - недовольно буркнул он, чувствуя, как внутри закипает раздражение. - Я тебе кто - друг или собака?
- Ты один еще спишь. Скоро завтрак и построение.
Са**нов прислушался к себе. В голове был шум, усталость не прошла. С трудом поднялся, сел на кровати, свесив ноги.
В дверях появился Адик:
- Уберитесь каждый под своей койкой! - и ушел, оставив веник и оцинкованное ведро с тряпкой.
В комнате началась уборка.
Когда К**шеев протянул веник Роману, тот заглянул под свою кровать - там было слегка пыльно, но мусора не заметил.
- Пацаны, Коробочка, у меня чисто под кроватью. Я не буду сейчас убирать. В следующий раз.
- Что, и мыть не будешь? - спросил К**шеев.
И снова Са**нов вздохнул. Затем лег на кровать, потянулся.
- Нет. Я еще в себя не пришел.
- Ты что, Румын, не такой, как все?! - повысил тон Алексей.
- Леха, такой я, такой, - едва сдержался Роман от грубого слова. - Но я и за тебя вообще-то отдежурил. Спать я хочу. Понятно?
- А кто тебя просил за меня дежурить?! На веник и тряпку! Убирай!
В самом начале, когда речь шла всего лишь о просьбе убраться, Са**нов не видел необходимости ругаться, но теперь, когда это прозвучало явно приказным тоном, от душевной гармонии не осталось и следа. Похоже, его друг решил узурпировать роль начальника.
- Отвали! - разозлился Роман, вскочил, выхватил тряпку из рук Алексея и с силой отшвырнул ее в сторону. - Чего ты, блин, тут раскомандовался, Алеша?!
К**шеев, весь в оскорбленных чувствах, отошел от Романа, ничего не сказав, хотя и его лицо дергалось от злости. Но после Алексей вспоминал вслух об этой отброшенной тряпке при каждом удобном случае, не один день. А позже, как бы невзначай, половина махрового полотенца оказалась у порога - об нее стали вытирать обувь. И, похоже, их давняя дружба, съедаемая обидами и упреками, стремительно рушилась.
***
После завтрака ополченцев выстроили на плацу, расчерченном белыми линиями для строевой подготовки. Только сейчас Роман заметил стоящие вдоль аллеи щиты с цитатами из уставов и наставлений. И подумал: "Надеюсь, не для этого..."
Рядом с Романом стоял Маршал.
- А где Шах? - тихо спросил он у него.
- У него флюс, - ответил Маршал, - щека распухла основательно. Его Адик в увал до завтра отпустил.
- Я ему говорил...
Появился Ходаковский.
- Пока мы здесь проливаем свою кровь, кое-кто успевает грабить "Метро" и другие наши магазины! - громко сказал он. - Сейчас мы едем на ОГА. Это прибежище мародеров, которые под видом сторонников ДНР грабят мирных жителей! Их надо выковырять оттуда! Окажут сопротивление - уничтожим! Но стрелять только по команде!..
Пока Ходаковский продолжал разжевывать ситуацию, Роман покосился на Ника, стоявшего рядом, и тихо спросил:
- Ник, а что, может и такая команда быть?
- Думаю, да, - спокойно ответил тот.
- И что, будем стрелять?
- Я буду.
- Что за бред... Там же свои сидят.
Ник промолчал.
Но из строя кто-то высказал лично Ходаковскому свои сомнения:
- Командир, может, не все так грустно? Могут ведь и дезу подкинуть о мародерах.
- Не могут! Там мародеры! - отрезал Ходаковский. - Пидорасы, которые нам в спину стреляют! Грабят наш город! Они не воюют, а майдан там устроили! По машинам!
В принципе, он сумел убедить большинство бойцов в правоте своих слов, попутно посылая нелестные эпитеты в адрес тех, кто сидел в здании областной госадминистрации.
***
Утро в Донецке всегда час "пик". Но колонна с ополченцами не останавливалась на перекрестках и не пережидала зеленый свет. В этом бесконечно катящемся потоке улиц, где все куда-то спешат, ее пропускали не только водители личного и общественного автотранспорта, но даже лихие таксисты. А горожане, заметив вооруженных людей и надпись "Батальон Восток" на броне, радостно приветствовали их, махая рукой и напутствуя добрыми словами. Народ любил и поддерживал своих защитников, своих героев - кто-то фотографировал на память, кто-то кланялся, крестил вслед. "Востоковцам" было приятно это видеть и осознавать, у многих из них сердце окатывало теплом, а у некоторых на глаза наворачивались слезы благодарности.