10. Стас
Стас Марков просыпается по утрам и хочет сдохнуть. Надо бы пойти поучиться. Или, может, сходить поработать. Или подготовиться к завтрашнему экзамену. Но делать ничего не хочется. Хочется скорчиться под одеялом и сдохнуть. Или хоть поспать.
В этом состоянии он пребывает давным-давно. Ему хочется забить на все, сидеть дни и ночи и мочить гоблинов по сети. Но Марков бдит. Он не даст ему забить. И так уж целое детство не воспитывал, бросил их с мамой, когда Стасу было три. Теперь наверстывает упущенное. Пристроил работать к себе. Не поинтересовавшись, как водится, хочет ли Стас в этой жизни заниматься экономикой или, там, рекламой. Ну, а если бы спросил? Что бы Стас ответил?
Ничего бы не ответил. Вот и стал Стас менеджером в агентстве при папе. И девчонку, которая нравилась, тоже туда устроил. Крутым хотел показаться, блядь. А потом в агентство пришел работать копирайтер этот. Петр. Матерый, блядь, человечище. Это было полтора года назад. Сейчас их ребенку шесть месяцев.
С тех пор как она ушла, Стасу не хочется жить. Вернее, это произошло постепенно. Сначала Стас пытался делать вид, что ему наплевать. Съездил в Индию. Пошел учиться, уступив папашкиным настойчивым просьбам. Купил машину, получил права. Но себя не обманешь. И вот постепенно стало ясно, что ничего в жизни больше нет и никогда не будет. Да и не было, по большому счету.
Ведь это же в школе еще началось. Главное было желание – дотянуть как-нибудь до конца уроков (Стас не прогуливал) и пойти бухать с приятелями. Не, ну бухать – громко сказано; так, пивка с чипсами поколупать в парке. И даже понтов этих Стасу никогда было не надо. Успеха там, карьеры. То есть нет. Ему всегда было приятно, когда учитывали, кто у него папашка. И когда ему немножко завидовали. Нет, не сильно, не так уж. Сильно не надо, это уже ненависть получается. А вот так чтоб немножко. Но теперь Стасу уже и на это наплевать. Так все задрало, что ему абсолютно по барабану. И от чего устал – непонятно. Вроде на работе не перенапрягается, учеба вообще делать нечего по сути… Ну на хуй нужна такая молодость, когда ничего, ничего не хочется?
Восьмой звонок за утро, приходится взять трубку. Женя, епт.
– Стас, перезвони Геннадию Олеговичу! Он очень просил тебя позвонить!
– Отвали, пожалуйста.
– Стас, когда ты придешь? Тебя ждать вообще?!
Стас жмет на отбой. Сползает с кровати, идет в душ.
Хорошо хоть, скоро Марков с Региной уедут. Отдыхать, на десять дней, на Средиземное. Можно будет вообще не вставать с постели, забыть о том, что дедлайн по договору, что опять название неохраноспособное, и папаша не будет долбить со всякой ненужной дребеденью, типа этого конкурса дизайнеров, который тоже повесили на Стаса.
Ах да. Перезвонить Геннадию Олеговичу. Блядская стерва Регина со своими сраными претензиями. Тупой Геннадий Олегович со своими идиотскими запросами.
Стас берет телефон и звонит Геннадию Олеговичу. Вернее, он думает, что звонит Геннадию Олеговичу. С той стороны долго плывут двойные мегафоновские гудки, а потом трубка говорит знакомым настороженным голосом:
– Алло?
Позвонил ей. По ошибке.
– Привет. Это ты, что ли?!
– Ты кому звонишь?
– Тебе.
Стас стоит посреди коридора, голый, с полотенцем на бедрах. С него течет холодная вода.
– Ты как? – Стас.
– Я его выгнала, радуйся.
– Как выгнала? – сердце Стаса делает сильный удар. – В каком смысле?
– Совсем.
– Помощь нужна? – Стас, хмуро.
– Нет. Ты по делу или что-то важное хотел сказать?
– Хотел сказать, что… я люблю тебя, схожу с ума от любви, – выпаливает Стас, – обожаю тебя, ты жена моя, мы будем вместе, ты и я, все равно будем вместе, что бы там ни было!
И вешает трубку.
От этой выходки ему внезапно становится не по себе. Что он наделал?! Зачем это сказал?! Что она теперь о нем подумает?!
Стас лихорадочно напяливает трусы и джинсы. Руки ходят ходуном. Он ничего не соображает, не помнит: что ему надо делать, куда сегодня идти. Все сквозь туман, мешком по голове. Тоненький звон в ушах.
– Блин, я какой-то нервный, блин, – бормочет Стас, пытаясь попасть ключом в скважину.
На улице паршивая погода. Резко похолодало. Небо высокое, солнце холодное. Надо было что-то надеть сверху, вяло соображает Стас.
Красный свет. Кто-то толкает Стаса в сторону, и он видит: странный дядька в драной синей куртке, в наушниках и с велосипедным колесом на спине шагает прямо на дорогу, под машины. Стас бессознательно хватает дядьку за шиворот. Дядька рушится Стасу под ноги. Синий Opel Corsa, скрежетнув тормозами, впиливается в триста шестую маршрутку. Детали разлетаются взад-вперед, перед смят, но водительское место цело; водитель вываливается на проезжую часть, достает мобильник. Маршрутка дрейфует к краю тротуара, открывает двери и всех выпускает.
Дядька, кряхтя, садится, плюет на ладони и трет руку об руку. Дикий жест.
– Ну что, – говорит он, глядя на Стаса, – здорово мы с тобой, а?! Чем меньше в городе будет машин, тем чище станет воздух!
Гайцы уже подоспели, хлопают дверцей своего драндулета, вразвалочку по асфальту, издалека здороваются с водителем.
Переговорку называют рыбной, потому что в ней аквариум. Это вы здорово придумали, говорит производитель лимонада «Лариска», обстоятельно вплывая и вертя головой из стороны в сторону, как толстая рыбина. Располагается в кресле, выставляет ножку вперед, чтобы не укатиться.
Презентацию, в отсутствие Регины, берет на себя сам Марков.
У нас есть, как всегда, пять вариантов на выбор. Пять вариантов: феерический, идиотский, мудреный, скучный и адекватный. Сейчас руководитель творческой группы Петр…
Петр (полголовы бриты, полголовы рыжие) вскакивает, хватает маркер, тынькает им по доске, набрасывает концепции, рапортует.
Диджей Пузырь. Праздник «Пшик!» в клубе «Фифа&Уефа». Выдувание мыльных и жвачных пузырей. И еще есть пшикалки такие, знаете? Ну вот. Распылять. Делаем прически. Пузыристый орнамент. Вызываем группу «Буба Джа». Взбиваем пену в бассейне. Блестки. И многое другое. Простор для воображения. «Запузыривай!» – это слоган. Вот, кстати, и рыбы со мной согласны…
Стаса дико раздражает Петр. Он так раздражает Стаса, что ему хочется заткнуть уши и закрыть глаза. А лучше – Петин рот. Чушь несет какую-то. Оно надо клиенту, твой сраный креатив? Клиенту деньги надо зарабатывать. А твои эти навороты клиенту на хрен не нужны. И еще манера эта блядь одесская или откуда он там прибыл, клоун. Стоит, орет, руками машет. Но она выгнала его, думает Стас без радости – с ненавистью. Она выгнала тебя, алкоголик чокнутый, бегбедер блядь недоделанный, кокаинист, каз-зел. Давай-давай, валяй, рви пупок за папашины деньги. Ты его еще не знаешь. Это тебе кажется, что он тебя ценит. Он тебя терпит, пока ты ему деньги делаешь. Как только перестанешь, он тебя выкинет и глазом не моргнет.
Шепот в правом ухе. Женя.
– Стас, ты почему новый бриф по «Клеверу» не доработал? Что там за черновики в конце?
Стас чуть отодвигается.
– Стас, почему я должна следить за всем, что ты напортачил?
Стас молчит.
– Хоть бы мне показал сначала, что ли. Вот сейчас заставлять человека ждать.
– Сама возьмешь и доделаешь, – шепотом говорит Стас. – Договор твой.
Женя вспыхивает. Стас молча пишет на договоре (спасибо хоть карандашом) неприличное слово и, скрежетнув стулом, выходит из переговорки.
– Так, Стас, в чем дело, – Марков, безразлично – всегда таким тоном распекает. – Ты Женю зачем обидел?
– Достала, – так же безразлично. – Ну да, она типа усидчивая, исполнительная и что там еще. Но мне трудно с ней работать.
– Тебе трудно с ней работать. А ей с тобой очень легко работать? Ты скинул на нее все решения, а она и рада. Летает как пчелка, а ты и рад. Она не жалуется, ты на нее сел и поехал. Кто тебе сейчас разрешал уходить?
– Никто не разрешал, – вяло. – Да, извини, я не прав, я виноват.
– Ты очень легко это говоришь. Но ты не пашешь. Мне не нравится, как ты ведешь себя в последнее время, Стас. Я тобой недоволен. Я не этого ожидал от тебя, когда брал тебя на работу.
– Да… как бы… я тебя не… не просил вообще-то.
– Иными словами, ты хочешь, чтобы я тебя уволил.
– Нет. Не хочу.
– Тогда в чем дело. Какого, прости меня, черта.
– Меня просто задалбывает. Напечатай одно, другое, третье. Разложи по полочкам. Клиенту втюхай про сроки, условия. Ничего не забудь, ни одну мелочь. Меня задалбывает изо дня в день.
– А ты другого ничего не потянешь пока. Ты Петю сегодня слышал? Ты так сможешь? Нет. Вот именно. Кроме того, ты молодой еще, тебе всего двадцать три. А голова у тебя, честное слово, неплохая, Стас! И ты на самом деле не по возрасту умен в некоторых вещах! Та же математика, те же финансы, ты же олимпиады выигрывал, почему ты не хочешь взять это на себя? Генеральный директор должен вести либо маркетинг, либо финансы; я веду маркетинг, ты будешь, когда меня сменишь, вести финансы – почему нет, зачем пытаться лезть в то, чего ты не можешь, лучше сосредоточиться на том, что у тебя получается хорошо!.. И у тебя есть задатки, я же вижу, ты четко просекаешь людей, ты их, правда, не любишь, но это не обязательно!.. Я тебя потому и посадил для начала поработать с клиентами. И ты работаешь, если бы не эта твоя непонятно откуда взявшаяся апатия, которую в последние месяцы я вижу, и раздражение на всех… Женя – я отчасти тебя понимаю, она бывает не права, она многого не видит, она слишком угодлива порой бывает, балует клиентов, а не всем клиентам на пользу баловство… Как правильно говорит Регина, «а если клиент не прав, то это не твой клиент»… Иногда нужно и приструнить, а для Жени, которая привыкла только продавать, для нее это немыслимо, она просто не может перестроиться. А ты очень хорошо умеешь именно ставить на место… Эй, Стас, я с кем разговариваю?..