изируют количество упоминаний Марса и тихоходок в случайно зачерпнутой горсточке обрывков бумаги. И не перепроверяют все статьи, которые должны входить в нужный том (все гены на соответствующей хромосоме; а ведь она может содержать выпавшие фрагменты). И да, вообще-то вы точно не знаете, 100 изданий у вас, или 74, или 116. В общем, само устройство метода не позволяет гарантировать, что ошибки никогда не произойдет. С низкой вероятностью (доли процента), но все же возможны и ложноположительные результаты, и невыявленные синдромы. Поэтому важно не полагаться на один НИПТ, контролировать его как минимум с помощью стандартных скринингов и УЗИ и не принимать на его основе необратимых решений без проведения более точной инвазивной диагностики.
Самое сложное – искать с помощью НИПТ моногенные заболевания, особенно рецессивные. Допустим, в статье два раза упоминается слово “тихоходка”, и если один раз оно написано правильно, а второй раз с опечаткой (“тихохоходка”), то читатель разберется. А вот если оба раза с опечаткой, то тогда запутается. При этом в материнских томах энциклопедии как раз опечатка одна. А у вас, напомним, цельных статей нет, а есть обрывки бумажек, где полным-полно и тихоходок, и тихохоходок. По большому счету тут, чтобы разобраться, нужно все-таки собрать из бумажек целые статьи обратно. А неплохо бы и провести полную расшифровку генома: из кусочков по 300 нуклеотидных пар собрать последовательность в 3 миллиарда. И да, у вас по-прежнему есть только одна пробирка крови. Если выкачать из беременной женщины три литра, то она к вам больше не придет.
Тут очень много именно технических тонкостей, достижений молекулярной биологии, биоинформатики и программирования [45]. Очень удобно работать, если женщина беременна мальчиком и у него есть Y-хромосома: это помогает надежно оценить ожидаемую пропорцию ДНК матери и плода. Отлично, если в распоряжении исследователей есть и образцы ДНК от отца, чтобы сразу по ним отличать, где материнская, а где не очень. Можно пробовать отсортировать ДНК матери от ДНК плода по средней длине фрагментов. Можно смотреть на рисунок метилирования (количество и расположение групп – CH3, которые при жизни этого фрагмента ДНК контролировали его активность), поскольку он будет разным для матери и для плода. И так далее. Существенно, что проведение НИПТ для выявления конкретных мутаций уже вполне достижимо технически, хотя и не вошло пока в широкую клиническую практику. 10 лет назад я писала ровно то же самое про обычный хромосомный НИПТ!
Глава 5Не только запреты, но и привилегии
Какая задача в подготовке к беременности и материнству самая важная? Пройти вместе с партнером генетический скрининг на моногенные заболевания? Бросить курить? Провериться на инфекции и сделать прививки? Вылечить зубы? Научиться пробегать пять километров за одну тренировку? Начать заранее есть фолиевую кислоту? Обеспечить себе финансовую независимость (в том числе и от партнера)? Это все, конечно, очень хорошо. Но самое главное – это выучить английский. Ни одно другое действие не сэкономит вам столько сил, денег и нервов.
Я даже не говорю о чтении научных исследований. Человеческое общество процветает благодаря разделению обязанностей, и вполне нормально направлять интеллектуальные ресурсы на вашу собственную работу, а по остальным вопросам читать короткие и простые пересказы от компетентных людей. Но, чтобы стать компетентным, человеку так или иначе приходится читать на английском – просто потому, что на нем публикуется более 90 % всех научных работ, и эта цифра растет с каждым годом, выращивает сама себя, ведь чем больше написано на английском, тем больше смысла его учить и на нем писать. Это дает естественное преимущество англоязычным популяризаторам науки, будь то отдельные люди или государственные организации, и почти всегда медицинская информация на сайте британского National Health Service (NHS) или американских Centers for Disease Control and Prevention (CDC) оказывается более современной, корректно сформулированной и понятнее организованной, чем на аналогичном государственном сайте на русском (или, полагаю, любом другом) языке[30]. Да и обычные мамские блоги – те из них, которые попадают в верхние строчки поисковой выдачи, – на английском языке тоже окажутся более пригодными для чтения, в том числе потому, что это родной язык для 380 миллионов человек, в то время как русский – только для 155 миллионов. Там, где больше выбор, качество работы с информацией может оказаться сопоставимым в среднем, но лучшие авторы там окажутся лучше[31].
Серьезно, если вам нужен конкретный ответ на конкретный вопрос, то не тратьте время на чтение целой крупной книжки на русском языке (сообщила Ася, когда вы уже прочитали половину). Гораздо лучше за две минуты посмотреть, что об этом говорит NHS, хоть даже с автоматическим переводчиком. Или вот у британского экономиста Эмили Остер есть неплохая книжка про прикладные вопросы беременности, в русском переводе называется “Спокойная и уверенная”. Если кто ссылается на научные источники, которые к тому же читает на родном языке, то сам он может быть и экономистом, да и вообще человеком любой специальности, прилагался бы только к ней метанавык поиска и понимания исследований.
Я же свою задачу вижу в том, чтобы писать на русском языке для русскоязычных читателей научно-популярную книжку – то есть текст, содержащий обширные примеры из жизни различных зверят, описания молекулярных механизмов, разнообразные занимательные факты и избыточные подробности. Иногда они имеют, конечно, отношение к повседневной практике размножения (естественные науки вообще имеют свойство быть связанными с реальностью), и в этой главе больше, чем в остальных, но не это моя основная цель. Моя основная цель – чтобы вам было о чем поговорить, когда речь зайдет о вашей или чьей-нибудь еще беременности, и при этом сказать что-то такое, о чем ваш собеседник не читал уже сто миллионов раз в ста миллионах практических руководств. Поэтому вот меня-то и имеет смысл читать на русском языке. Английский нужен человеку любой национальности для извлечения простых ответов на простые вопросы, а родной язык – для радости неспешных рассуждений и избыточного необязательного знания.
У меня плохие новости: широкая общественность в какой-то степени была права, когда докапывалась до вас с разговорами про диплотену первой профазы мейоза. Если вы такого не припомните, значит, вы никогда не курили за гаражами в школьном возрасте. В таких случаях прохожие непременно считают своим долгом поговорить с вами о репродуктивной биологии, а именно: сообщить, что девочкам курить вообще нельзя, потому что у них яйцеклетки уже хранятся в яичниках и будут под действием табачного дыма повреждены. В те времена, когда я курила за гаражами, мне было непонятно, как возможно повредить клетки, которые законсервировались в этой самой диплотене на долгие годы и не осуществляют никакой активной жизнедеятельности. Прохожие, как правило, тоже затруднялись с ответом.
С тех пор накопились эпидемиологические данные, позволяющие предполагать, что курение все-таки может плохо отражаться на фертильности, даже когда оно осталось в прошлом. Если женщина курила по пачке в день более пяти лет[32], то уровень антимюллерова гормона у нее окажется ниже, чем у никогда не курившей [1]. Каждый дополнительный год курения на 1 % повышает риск неудачи при экстракорпоральном оплодотворении [2]. Механизмы, предположительно, примерно такие же, как у ухудшения качества яйцеклеток с возрастом (другими словами, то же самое ухудшение наступает под действием табачного дыма чуть быстрее): микроскопические поломки в молекулярной машинерии увеличивают вероятность того, что процесс дозревания яйцеклетки не сможет запуститься правильным образом, когда придет ее время. Однако существенно, что эффекты эти описаны на относительно небольших выборках, пребывают на грани статистической значимости и легко исчезают при модификациях критериев подсчета. Курение в прошлом – это не очень хорошо, но оно точно оказывает гораздо меньше влияния на успех репродукции, чем курение в настоящем – причем и пассивное тоже [3] – и чем возраст. Ревнителям традиционных ценностей важно осознавать, что курить за гаражами в пятнадцать лет девочке намного менее вредно с точки зрения интересов будущего потомства, чем в двадцать пять выйти замуж за курящего человека и не выгонять его с сигаретами на улицу или чем выйти замуж в тридцать пять, пускай и за некурящего человека.
Это замечание справедливо, конечно, только в том случае, если сама девочка курить успешно бросила. К сожалению, здесь наука совершенно неумолима и абсолютно едина во мнении: курение существенно снижает шансы как на само наступление беременности, так и на благополучное развитие ребенка [3–5]. Причем если для взрослого человека основной вред курения связан с воздействием табачного дыма и переход на никотиновые пластыри или электронные сигареты позволяет в значительной степени снизить ущерб, то для эмбриона это так не работает: никотин сам по себе пагубно влияет на развитие нервной системы, а также ухудшает кровоснабжение плода из-за воздействия на стенки сосудов [4]. Никотиновый пластырь может быть рекомендован беременной женщине в качестве временной меры для снижения страданий (и, соответственно, повышения вероятности успеха) при экстренном отказе от курения в случае неожиданно наступившей беременности, но дальше все равно желательно поскорее перестать использовать и его [6].
Никотин действует на никотиновые ацетилхолиновые рецепторы и при хроническом употреблении увеличивает их количество и одновременно снижает их чувствительность. У эмбриона эти рецепторы появляются ко второму месяцу внутриутробной жизни и дальше контролируют выживание нервных клеток, рост аксонов и формирование синапсов. На экспериментальных животных воздействие никотина в ходе эмбрионального развития приводит к уменьшению размера нейронов в гиппокампе, нарушает работу дофаминовых рецепторов, изменяет соотношение нейронов и глиальных клеток [6]. На людях изучать такие эффекты труднее (из-за сочетания этических и технологических ограничений), но зато давно известно, что окружность головы и объем мозга у детей курящих женщин в среднем оказываются меньше (ненамного, но достоверно), причем отличия сохраняются и в возрасте шести – восьми лет. Еще одна душераздирающая особенность детей курящих женщин заключается в том, что они уже рождаются с зависимостью и вынуждены преодолевать в первые дни своей жизни никотиновую ломку; пишущие об этом авторы, впрочем, гуманно отмечают, что никотин попадает также и в грудное молоко и облегчает страдания новорожденных [4]. С точки зрения здоровья есть проблемы и более серьезные [5]: дети курящих женщин рождаются примерно на 300 граммов легче (это плохо; вес младенца при рождении надежно коррелирует с его будущим здоровьем), курение повышает риск преждевременных родов, внутриутробной гибели плода, а главное – риск синдрома внезапной детской смерти, при котором уже родившийся здоровым ребено