Он активно жестикулировал, рассказывая о своей новой системе, которая, судя по всему, должна была позволить жилым комплексам не только производить энергию для собственных нужд, но и эффективно распределять её в зависимости от нагрузки.
— …и самое главное — это модуль прогнозирования! Он анализирует паттерны потребления по разным квартирам, учитывает погодные условия, время суток и множество других факторов. А затем перераспределяет генерируемую энергию туда, где она нужнее всего!
Я кивал, пытаясь следить за потоком технических терминов и концепций. Сунги определённо был в своей стихии. Хёна бросила на меня взгляд, в котором читалось: «Я же предупреждала».
— Единственная проблема, которую мы пока не решили, — он вдруг замялся, и его энтузиазм немного померк, — это нестабильность при пиковых нагрузках во время перепадов…
Он оборвал себя и махнул рукой.
— Впрочем, это слишком техническая…
— Нет-нет, — я подвинулся ближе к нему, заинтересовавшись. — Какая проблема с пиковыми нагрузками?
Сунги выглядел удивлённым, но продолжил:
— Ну, понимаешь, когда энергия поступает неравномерно, например от солнечных батарей в особенно солнечный день, а потребление вдруг резко падает, система должна куда-то направить излишки. Обычно мы используем аккумуляторы, но их ёмкость ограничена. И когда мы подключаем обычную энергосеть как резервный источник…
Хёна тихонько вздохнула и вернулась к своему салату, явно выпав из разговора.
Он начал описывать сложную проблему с синхронизацией разных источников энергии и нестабильностью, которая возникала при резких скачках нагрузки. Что-то связанное с алгоритмами перераспределения и настройкой модуля управления… Если честно, мне с моим нынешним уровнем знаний было сложно уловить все нюансы этой чисто технической проблемы. Или даже невозможно. Но мне ведь необязательно разбираться в проблеме, не так ли?
Внимательно наблюдая за нарастающим энтузиазмом Сунги, я понял, что могу применить тот же подход, что недавно сработал с бухгалтерами. Мне необязательно досконально разбираться в проблеме — достаточно помочь ему самому увидеть решение, которое, скорее всего, уже где-то в его голове. Технические специалисты часто не видят очевидного из-за чрезмерной погружённости в детали.
Я сконцентрировался и погрузился в развилки, проживая часы вероятностных диалогов. Это было намного сложнее, чем с бухгалтерской системой — там я хотя бы смутно понимал, что ищу. Здесь же приходилось опираться на чистую интуицию и внимательно следить за малейшими реакциями Сунги на мои вопросы.
В одной линии я спрашивал о синхронизации между источниками, в другой — о температурных режимах батарей, в третьей — о самих алгоритмах распределения. Постепенно я начал замечать, как на определённые вопросы Сунги реагировал особенно — его глаза вспыхивали пониманием, но тут же гасли, когда следующий вопрос уводил его мысль в другом направлении.
После более шести часов в развилках (хотя в реальности прошло секунд двадцать моего задумчивого молчания) я наконец увидел картину целиком. Проблема была на стыке программного управления и физических свойств системы — именно там, где проходит грань между теорией и практикой.
— Сунги, — наконец произнёс я, прервав его технический монолог, — а что если проблема не в самих алгоритмах перераспределения, а в том, как система измеряет объём поступающей энергии?
Он замер на полуслове, удивлённо моргая.
— В каком смысле?
— Ты говоришь, что нестабильность возникает при резких скачках, верно? — я помедлил, подбирая слова. — А что если ваши датчики просто не успевают корректно считывать эти скачки? Может, дело в задержке между реальным изменением и моментом, когда система его обнаруживает? Может, стоит провести поверку?
Лицо Сунги изменилось. Он уставился на меня широко раскрытыми глазами, и я практически видел, как в его голове крутятся шестерёнки.
— Мы… мы вообще не рассматривали эту возможность, — медленно произнёс он. — Мы были настолько сосредоточены на оптимизации алгоритмов, что даже не подумали о том, что проблема может быть в исходных данных…
Ну, здесь он точно привирает. Не могли они обойти стороной качество поступающей информации. Но вот проверить вполне конкретную метрику действительно забыли.
— Если система пытается реагировать на уже устаревшую информацию, то любой алгоритм будет давать сбой, верно? — добавил я.
— Дьявол, — выдохнул Сунги, совершенно забыв про свой стейк. — Если эта версия подтвердится… То можем поставить дополнительные датчики с более высокой частотой опроса и настроим систему на упреждающее действие, основываясь на трендах, а не на абсолютных значениях…
Он замолчал, погрузившись в свои мысли. Затем снова посмотрел на меня с изумлением.
— Как ты… как ты вообще до этого додумался?
Я пожал плечами, стараясь выглядеть скромнее.
— Просто логика. Когда все пытаются решить проблему в одной плоскости, иногда стоит посмотреть на неё под другим углом.
Глава 15
Чаён стояла у окна в просторной гостиной фамильного особняка семьи Сон, наблюдая за тем, как садовник методично подрезает кусты в саду. Здесь, в этом доме, где она выросла, время словно застыло. Каменные дорожки, окаймлённые ухоженными кустами, фонтан, струящийся в центре сада, — всё это оставалось неизменным, в отличие от людей, живущих в особняке.
Она потёрла виски. Головная боль не отпускала её всю дорогу сюда. Каждый раз, когда она возвращалась в родительский дом, внутри неё просыпалось странное чувство — смесь ностальгии и напряжения. Но сегодня преобладала именно тревога.
Утренний звонок матери заставил её бросить все дела и немедленно выехать. Микроинсульт. Эти несколько слогов изменили все её планы. Отец, Сон Ёнхо, столп их семьи, человек, чьё имя было известно каждому в деловых кругах Сеула, лежал сейчас в своей комнате слабый и уязвимый.
— Чаён.
Она обернулась на звук знакомого голоса. В дверях стояла её мать, Чон Юнгин, безупречно одетая и с идеальной причёской, как всегда. Только тени под глазами выдавали её беспокойство.
— Мама, — Чаён сделала несколько шагов навстречу. — Как он?
Юнгин подошла ближе, машинально поправляя жемчужное ожерелье на шее.
— Лучше, чем утром. Доктор Ким говорит, что состояние стабилизировалось.
Чаён внимательно вглядывалась в лицо матери. За прошедшие годы она научилась читать её сдержанные эмоции.
— Джуён уже был здесь? — спросила она.
— Да, — Юнгин слегка поджала губы. — Он и Инха приезжали вчера вечером, сразу после… — она не закончила фразу.
Сон Джуён и Сон Инха — её брат и сестра. Они всегда появлялись первыми в момент семейных кризисов. Особенно Джуён, который никогда не упускал возможности продемонстрировать своё беспокойство о семье.
— Что сказал доктор? — Чаён перешла к сути.
Юнгин вздохнула.
— Ничего конкретного. Ты же знаешь этих врачей — сплошные термины и уклончивые прогнозы. Но… — она понизила голос, — мне не нравится схема лечения, которую они выбрали.
— В каком смысле?
— Твой брат привёл какого-то специалиста, — произнесла Юнгин с едва заметным скептицизмом. — Теперь у отца новая экспериментальная терапия. Я настояла, чтобы доктор Ким остался наблюдающим врачом, но… — она замолчала, заметив кого-то за спиной Чаён.
— Госпожа Сон, он готов вас принять, — в гостиную вошла пожилая женщина в униформе домработницы.
Юнгин кивнула и повернулась к дочери:
— Не утомляй его слишком долго. И будь осторожна, — последние слова она произнесла тише, так, чтобы слышала только Чаён.
***
По пути в комнату отца Чаён встретила доктора Кима — пожилого мужчину с внимательными глазами. Он был семейным врачом Сонов уже более двадцати лет, и если кто-то и знал всё о здоровье её отца, то именно он.
— Доктор Ким, — кивнула она.
— Чаён-сси, — ответил он с лёгким поклоном. — Рад видеть вас, хоть и при таких обстоятельствах.
— Как он на самом деле?
Доктор Ким поправил очки и оглянулся, словно проверяя, нет ли кого поблизости.
— Состояние стабильное, но… нетипичное, — он нахмурился. — Симптомы развиваются неравномерно. Иногда отмечается резкое улучшение без видимых причин, а затем — столь же неожиданное ухудшение.
Чаён почувствовала, как сжалось сердце.
— А новое лечение? То, что предложил брат?
Доктор Ким заметно напрягся.
— Комбинация препаратов довольно… агрессивная. Но ваш брат настоял на консультации с профессором Юном из клиники «Мирам». — Он помолчал. — Там сейчас модно использовать экспериментальные протоколы.
— Вы не согласны с этим решением? — прямо спросила Чаён.
— Я лишь наблюдающий врач, — уклончиво ответил он. — Но должен признать, меня беспокоит количество препаратов, которые ваш отец принимает сейчас.
Чаён кивнула, мысленно делая пометку поговорить с этим профессором Юном лично. Что-то здесь не складывалось.
— Спасибо, доктор Ким.
— Только не утомляйте его, — предупредил врач. — Ему нужен покой.
***
Комната отца утопала в полумраке. Плотные шторы были задёрнуты, лишь небольшая лампа на прикроватной тумбочке освещала пространство. Сон Ёнхо полулежал в просторной кровати с книгой в руках. Когда Чаён вошла, он поднял глаза и улыбнулся. Эта улыбка, слабая тень его обычной властной усмешки, заставила её сердце сжаться.
— Чаён, — произнёс он, откладывая книгу. — Не нужно было так срочно приезжать. Всё не так уж и плохо.
Чаён подошла ближе, стараясь скрыть шок от того, как сильно отец изменился за те несколько недель, что она не видела его. Он заметно похудел, кожа приобрела сероватый оттенок, а под глазами залегли глубокие тени.
— Как ты меня учил, — ответила она, садясь в кресло у кровати, — в кризисных ситуациях семья должна держаться вместе.
Отец усмехнулся, и на мгновение Чаён увидела в нём того самого Сон Ёнхо, который построил империю «Сонхо Групп» своими руками.