ем легче будет оставить всё это позади.
Движения охранников были точными, выверенными, словно каждое мгновение они ожидали угрозу. Неужели меня в чём-то заподозрили? Мы остановились перед дверью с табличкой «О Джонсу, отдел безопасности». Один из сопровождающих постучал, а затем открыл дверь, пропуская меня внутрь.
В кабинете всё было строго и лаконично: массивный стол, пара стульев, шкаф с документами и монитор, на котором светился логотип компании. За столом сидел мужчина лет сорока с острым взглядом и точёными чертами лица, перед ним лежала увесистая папка. Его костюм был идеальным, манера держаться выдавала человека, привыкшего к дисциплине и контролю.
— Кан Мёнджин, проходите, присаживайтесь, — сказал он, указывая на стул напротив. Его голос был ровным, но в нём ощущалась настойчивость.
Я сел. Надеюсь, мне объяснят причину, по которой мне не дают дописать заявление?
— Меня зовут О Джонсу, я начальник отдела безопасности. Благодарю, что уделили нам время, — продолжил он, складывая руки на столе. — У нас есть несколько вопросов, которые требуют пояснений.
— Конечно, — ответил я, сдержанно кивнув.
— Для начала, — он сделал паузу, изучая моё лицо, — где вы были вчера после окончания рабочего дня?
Я приподнял брови и ответил:
— После работы я сразу направился домой. По пути забежал за газетой в киоск неподалёку от станции метро. Больше ничего особенного.
Его взгляд оставался настойчивым. Ох, ну что за детские игры? Как скоро он перейдёт к делу? Ладно, давайте-ка я сначала разберусь, что происходит. А то пока дождусь ответа, заявление уже писать не придётся — к тому времени выйду на пенсию.
Я сосредоточился, погрузившись в себя. В голове вспыхнуло зеркало, отражающее не одну, а десятки возможных реальностей. Линии вероятностей переплетались, как тончайшие нити, каждая из которых вела к моменту, где моя рука тянулась к папке на столе. Изображения были яркими, но не слишком резкими, как будто смазанными пятнами воды, и я просто настраивал фокус камеры. Я выбрал одну линию — ту, где успеваю схватить папку.
Мир мигнул, и я уже держал её в руках. Быстро пролистывая страницы, я успел выхватить первую деталь: «Объект: Сон Чаён. Инцидент: покушение с применением снайперского оружия».
— Эй! Ты что делаешь?! — О Джонсу с силой выхватил папку из моих рук.
Я вернулся назад, в реальность, и снова выбрал ту же линию, только теперь успел прочесть уже следующие строки. "Снайпер не задержан. Подозреваемые: Кан Мёнджин. Основание: странное поведение на месте происшествия".
И снова О Джонсу вырвал у меня папку.
Каждый раз, когда он прерывал меня, я снова и снова откатывался назад. Страница за страницей я успевал фиксировать детали. В конце я собрал весь пазл: покушение было хорошо организовано, охрана Сон Чаён ничего не смогла сделать, и, пусть подопечная осталась живой, снайпер ушёл без следа. Это был провал. И только благодаря… ну, скажем так, чуду покушение провалилось. Кроме того, я обнаружил интересную запись: «Установлено, что подозреваемый проявлял необъяснимую осведомлённость».
Вернувшись в реальность, я сделал вид, что задумался. С момента моего ответа прошло где-то секунд десять. О Джонсу лишь пристально смотрел на меня, не спеша выводить из задумчивости. В итоге я произнёс:
— Нет, не знаю, что я мог упустить.
Я невольно усмехнулся, обдумывая, как неудачно всё складывается. Видимо, с моим увольнением придётся попридержаться. Даже если я убедительно докажу свою невиновность, внезапный уход подозрительного сотрудника, проработавшего здесь пять лет, будет выглядеть слишком провокационно. Это только привлечёт лишнее внимание и потенциально создаст серьёзные проблемы. Гораздо более серьёзные, чем если бы я прекратил ходить на работу, не предоставив заявление об уходе.
О Джонсу, сохраняя невозмутимость, потянулся к кнопке на мониторе и вывел запись на экран.
— Посмотрите сами, Кан Мёнджин, — сказал он, чуть отодвинувшись, чтобы дать мне обзор.
На экране я увидел Мёнджина. Он двигался в толпе, его лицо выражало отстранённость. Затем — момент, когда Мёнджин заметил девушку. Камера зафиксировала, как он остановился, всматриваясь в неё чуть дольше, чем это могло быть уместным. Потом он повернул голову, посмотрел в сторону, где находился снайпер.
И наконец момент выстрела. Воцарился хаос: кто-то побежал, кто-то замер от ужаса. А Мёнджин… он просто пошёл дальше, как будто ничего не произошло. Запись закончилась, и в комнате повисла тишина.
— Что вы скажете? — спросил О Джонсу, внимательно изучая мою реакцию.
Я кивнул на экран, чуть приподняв брови.
— Что я должен увидеть? — спросил я спокойно, удерживая иронию при себе. Прекрасно, просто прекрасно. Ни малейшего повода для подозрений.
— Для начала я хотел бы узнать, что привлекло ваше пристальное внимание к этой девушке, — ответил О Джонсу, не отрывая от меня взгляда.
— Её лицо показалось знакомым, — пожал я плечами. — Когда я посмотрел на неё и её охрану, я понял, что эта девушка влиятельна. У семьи Хан есть наследница, и, кажется, я видел её по телевизору. В тот момент я подумал, что встретил её вживую.
— Боюсь, этих двух девушек сложно перепутать. Но допустим. Тогда следующий вопрос: почему вы посмотрели туда, где находился снайпер? Вы знали, что планируется покушение? — О Джонсу явно не собирался отпускать меня.
Я выдержал паузу.
— Здание, на которое я посмотрел, — вообще-то, офис «Ханмин Технолоджис», — наконец ответил я. Надеюсь, ему достаточно намёка, или нужно разжевать, по какой причине у меня возникла ассоциация между фамилией Хан и офисом их генеральной компании?
Одно из утверждений было ложным: никого я на самом деле не узнал. Я понятия не имел, кем была эта девушка, до тех пор пока не прочёл папку с делом. Было довольно любопытно узнать, что она наследница компании, в которой я сейчас нахожусь. Целый вице-президент. Поэтому-то со мной говорит служба безопасности, а не, скажем, полиция. А вот офис «Ханмин Технолоджис» там действительно находился, и у владельцев «Ханмин Технолоджис» действительно есть наследница. Почти как Сон Чаён в «Сонхо Групп». Правда, офис не занимал всё здание целиком, только этаж или два — сколько конкретно, я не знал. Просто там был их логотип, наряду с вывесками других компаний.
Здорово, что память Мёнджина подкинула такую удачную ассоциацию.
О Джонсу замер. Его лицо слегка исказилось, как будто он что-то осознал. Хм, ну вот и хорошо, видимо мне удалось подкинуть ему пищу для размышлений. Я воспользовался этим замешательством.
— Предвосхищая ваш следующий вопрос о том, почему я вёл себя странно, — продолжил я ровным тоном, — у меня синдром избыточной сенсорной нагрузки, SPD. В этот день у меня случился приступ. Чтобы вы лучше понимали моё состояние: случившийся хаос вообще остался мной не замечен. Для меня это был просто путь домой, ничем не примечательный, кроме сильной мигрени и помутневшего сознания. Можете уточнить у коллег, как я себя вёл в этот день. Мне кажется, я дал им достаточно поводов для беспокойства.
О Джонсу хмыкнул.
— Да нет, коллеги как раз сказали, что всё было как обычно.
Кхе. Мда... Ну ладно, так даже лучше. Если уж вчерашнее было для них в пределах нормы, то я вообще не понимаю, почему Кан Мёнджин всё ещё не уволен — сомнений в его неадекватности и быть не может. Уволили бы по несоответствию требованиям к стрессоустойчивости, назовём это так. К сожалению, сейчас узнать причины довольно сложно: воспоминания Мёнджина изобиловали скорее образами непроизвольных видений, нежели фактами.
Тем не менее начальник службы безопасности приостановил допрос. Только сидел, постукивая костяшками пальцев о рабочий стол. По-моему, то, что О Джонсу допрашивал меня наедине, попросив коллег уйти, ясно указывало, что он не видел во мне никакой угрозы. Скорее всего, он давно пришёл к выводу, что Мёнджин скорее просто сумасшедший, чем пособник убийц. Вопрос даже не в том, как я себя вёл — очевидно, что странно, и стоило хотя бы просто пообщаться со мной — мало ли, вдруг я что-то необычное увидел. Вопрос в том, зачем я кому-то понадобился в том покушении. Дать сигнал снайперу? Зафиксировать смерть? В голове крутились исключительно версии, что не выдерживали никакой критики. Выглядело так, будто в этой ситуации снайперу вовсе не требовалась помощь сообщника. Это ведь не подрывник.
О Джонсу задумчиво смотрел на меня ещё несколько секунд, словно взвешивая мои слова или ожидая чего-то. Затем его лицо немного смягчилось, и он кивнул.
— Благодарю за сотрудничество, Кан Мёнджин, — произнёс он ровным тоном. — На данный момент у нас больше нет вопросов. Вы можете вернуться к своей работе.
Я вежливо кивнул и поднялся со стула.
— Спасибо. Если возникнут ещё вопросы, вы знаете, где меня найти, — добавил я.
Он ничего не ответил, только жестом указал на дверь.
Возвращаясь к своему столу, я чувствовал взгляды коллег, которые старались казаться занятыми, но, конечно же, следили за мной. Это было ожидаемо, вот уж где магический дар особо и не нужен. Я сел за компьютер.
Когда я взглянул на лист с незаконченным заявлением об увольнении, перед глазами вспыхнуло видение. Совсем недавно, пока я был на допросе, кто-то поднял заявление, внимательно вчитался в текст. Мужчина в деловом костюме с холодным взглядом. Он был мне незнаком, но, без сомнения, этот человек принадлежал к силовым структурам.
Он пробегает глазами строки, его лицо остаётся непроницаемым, только напряжённая линия губ выдаёт мыслительную работу. Видение растворилось так же быстро, как появилось.
Я устало вздохнул. Опять всё усложнилось.
Глава 2
Человек, изучавший моё заявление, очевидно, не просто любопытный зевака. Скорее всего, он был послан службой безопасности. Странно, на самом-то деле я был уверен, что мои вещи досмотрели задолго до моего прихода — кому вообще понадобилось делать это ещё раз, пока я отсутствовал по вызову? Так или иначе, они наверняка уже знают, что я собираюсь уволиться. Но проблема в том, что теперь любое моё решение вызовет подозрения.