Суён подошёл и молча протянул ей телефон. Его лицо, как всегда, было непроницаемым. Чаён помнила, как впервые увидела его именно в этом зале — не телохранителя, а мастера, каждое движение которого было выверено и смертоносно. Ирония судьбы — теперь он стоял рядом, оберегая её, в том самом месте, где она когда-то увидела его силу.
Она взяла телефон, готовая сбросить звонок. Но её взгляд упал на экран, и раздражение мгновенно испарилось. На дисплее высветилось имя:
Кан Мёнджин.
Неделя поисков, и вот он сам ей позвонил. Она не давала никаких распоряжений Суёну на подобный случай, но, видимо, её личный телохранитель успел насмотреться на попытки начальницы отыскать этого призрака, который был так не вовремя уволен её братом Джуёном по доносу ничтожества Гунхо.
Чаён перевела вопросительный взгляд на Суёна. Он лишь сдержанно пожал плечами — мол, решение принимать ей. Она сделала глубокий вдох, изгоняя остатки тренировочного пыла, возвращаясь в роль вице-президента Сон. И поднесла телефон к уху.
— Слушаю.
На том конце провода воцарилось короткое молчание, прежде чем раздался его голос:
— Добрый день. Прошу прощения, я просто перезванивал по пропущенным вызовам, не зная точно, кому принадлежит номер. Но ваш голос сложно с чем-либо перепутать, Сон Чаён-ним.
Чаён усмехнулась про себя. Голос, значит, не перепутать. А лицо — можно, да? Например, с лицом уродливой наследницы «Ханмин».
— Кан Мёнджин-ши, — девушка взяла контроль над разговором. — Да, я звонила вам. И не скрою, ваше недельное молчание заставило поволноваться.
Первые звонки были проведены через внутренние службы компании, и, когда они не принесли результата, Чаён решила позвонить с личного телефона. С одного из своей небольшой коллекции, разумеется. Но что это, если не беспокойство?
Она замолчала, давая ему возможность объяснить своё исчезновение. В зале тем временем стало тише. Громкие шлепки прекратились, сменившись ритмичным сухим постукиванием — кто-то отрабатывал передвижения или лёгкие касания на матах. Никаких выкриков, только этот размеренный стук, похожий на метроном.
— Прошу прощения, если заставил вас волноваться. К сожалению, у меня не было ни малейшей возможности ответить, — в голосе Мёнджина послышалась нотка… сожаления? Или это ей показалось? С его манерой общения не так-то просто правильно понять интонацию. — И, кажется, я не вовремя? Судя по звукам на фоне, я прервал вашу тренировку. Хапкидо, если не ошибаюсь? Похвальный выбор. Поддержание формы необходимо, особенно если работа — постоянный стресс.
По спине Чаён пробежал холодок. Как он узнал? Звуки? Она находилась в достаточно изолированной части зала… Но даже если он услышал стук по матам, откуда такая уверенность насчёт хапкидо? Она не помнила, чтобы её увлечение где-то афишировалось.
Девушка заставила себя проигнорировать укол беспокойства.
— Главное, что теперь вы на связи, Мёнджин-ши, — она вернулась к сути дела. — Помните наш последний разговор? Вы просили дать вам по-настоящему сложную задачу, которая позволила бы продемонстрировать ваши возможности в полной мере.
Она вновь помедлила, прислушиваясь к тишине на том конце провода. Никакой реакции. Кажется, стоит ожидать худшего.
— Так вот, Мёнджин-ши, — продолжила Чаён, — кажется, у меня нашлась именно такая задача. Она идеально подходит под ваше описание. Сложная, нестандартная, с очень высокими ставками. Но прежде чем мы перейдем к деталям… Я должна коснуться неприятного момента. Ваше увольнение. Это было досадной ошибкой, результатом действий человека, который уже понёс ответственность. Мы можем это исправить. Мне нужен ваш талант и светлая голова.
И снова никакой реакции.
— Мы планируем поглощение небольшой компании, «MetaSpace Solutions», — наконец произнесла она главное. — Перспективная технология, сильная команда…, но наш стандартный due diligence [4] вызывает у меня серьёзные сомнения. Мне нужен ваш взгляд, Мёнджин-ши.
[4. Due Diligence — это процедура всесторонней и независимой проверки объекта инвестирования, компании или бизнес-проекта, которая проводится перед совершением сделки (например, покупки, слияния, инвестирования, предоставления кредита или подписания крупного контракта).]
А дальше Чаён услышала именно то, чего боялась.
— Весьма интригующе, Сон Чаён-ним. Вы абсолютно правы, это именно то, о чём я говорил. Однако, боюсь, мои планы несколько изменились с нашей последней встречи.
Тишина.
— Могу ли я попросить вас раскрыть ответ? — спросила она, чувствуя, как прежнее раздражение возвращается с новой силой.
Так и знала, что восстановить отношения будет не так-то просто. Исправь она всё в тот же день, может быть, и удалось бы всего этого избежать.
— Я решил работать самостоятельно, Сон Чаён-ним. Основываю собственную консультирующую компанию. Как раз сейчас занимаюсь формальностями. Так что ваше предложение, при всей его привлекательности, для меня сейчас неактуально в том виде, в котором вы его озвучиваете. Возвращаться в штат «Сонхо Групп» я не планирую.
Собственную компанию? Он издевается? Неделю назад он был рядовым сотрудником на самом дне пищевой цепи… А теперь он, значит, начинающий бизнесмен? Только средств у него от этого больше не стало, скорее, стало ещё меньше. Какие бы сбережения у него ни были, невозможно за короткий срок уверенно выйти на этот рынок — нужна экспертиза и серьёзная репутация. По самым скромным прикидкам, ему потребуется семь миллиардов вон.
Если, разумеется, он рассчитывает получить хотя бы десятую часть возможностей и дохода, которые она ему сулила.
Он хоть понимает, от чего отказывается?
— Понятно, — она заставила себя говорить спокойно, хотя внутри всё кипело. Лихорадочно перебирая варианты, она попробовала зайти с другой стороны: — Что ж, удачи в ваших начинаниях. Но может быть, вы всё ещё согласны на сотрудничество? Вы могли бы войти в команду DD в качестве внешнего специалиста, и кто знает, «Сонхо Групп», возможно, стала бы вашим первым клиентом.
Мёнджин тихо рассмеялся. Это был совсем не обидный смех, но сейчас он прозвучал для Чаён почти как пощёчина.
— Позвольте уточнить, Сон Чаён-ним. Вы предлагаете мне, человеку, не связанному с вашей компанией никакими обязательствами, провести due diligence, который подразумевает доступ к самой конфиденциальной информации? Вы действительно планировали предоставить мне все внутренние отчёты, доступ к системам, может быть, даже возможность общаться с вашей командой DD? Не думаю, что это прямо-таки нереально, но… оригинально.
— Мы могли бы… подписать необходимые соглашения, — произнесла она, понимая всю шаткость этого аргумента. Предоставлять такой объём данных внешнему консультанту было бы очень рискованно, ведь она лично подписывала договор о неразглашении. Передать только часть информации получится без проблем, но по условиям договора кое-что оставалось недоступным для независимой проверки. Пришлось бы перезаключать договоры с «MetaSpace» на новых условиях.
— Ну разумеется, можем. Уверен, проблем с доступом к данным у нас не возникнет. Но вы ведь помните, ради чего мне вообще понадобился именно вызов? Мне всё ещё очень скучно, Сон Чаён-ним. Раз уж вы подняли эту тему и задача действительно кажется достойной внимания… То зачем же мне такие поблажки с вашей стороны? Давайте сохраним интригу. К тому же я бы предпочёл полноценное партнёрство — а такое возможно, только если обе стороны интересны друг другу. Зачем вашей компании какой-то там аналитик-фрилансер? Как вообще можно говорить о равенстве в таких условиях? Но у меня есть для вас альтернатива.
Она молча слушала, невольно заинтригованная.
— Я не буду изучать ваши внутренние отчёты или данные проверяемой компании изнутри. Но я могу провести собственное, независимое расследование, используя только открытые источники информации. Я предоставлю вам отчёт с общей картиной — мои выводы о компании, её сильных и слабых сторонах, потенциальных рисках, которые могли быть упущены вашими специалистами, — он сделал паузу, а затем продолжил: — Этот общий анализ будет для вас бесплатным. Вы сможете сравнить его с результатами вашего внутреннего DD и решить, есть ли ценность в моём подходе.
Бесплатно? Это обезоруживало и настораживало одновременно.
— А если ваш анализ окажется полезным, что тогда? — осторожно уточнила она, пытаясь просчитать его игру. Странные какие-то условия.
— Если вы решите, что мой анализ действительно вскрыл что-то важное, требующее дальнейшего углубления или конкретных действий, и вы захотите получить не просто общую картину, а мои персональные рекомендации по стратегии — как использовать найденные плюсы или минимизировать риски, — вот тогда мы обсудим условия нашего сотрудничества. И компенсацию за мою работу. Но только после того, как вы сами убедитесь в качестве первичного анализа. Что скажете, Сон Чаён-ним? Мне кажется, для вас это беспроигрышный вариант.
Чаён молчала. Для неё — действительно беспроигрышный. Но для него? Предлагать бесплатный анализ такого уровня — а девушке казалось, что Мёнджин отлично понимает уровень сложности, — это либо безумие, либо…
— И я предлагаю такие условия, Сон Чаён-ним, не из альтруизма, — словно прочитав её мысли, добавил Мёнджин. — А потому, что абсолютно уверен в результате. В то же время вам ведь нужны веские доказательства того, что затея несёт хоть малейший смысл. Уверен, что мой анализ покажет вам картину, которой не даст ваш due diligence.
Уверенность Мёнджина была почти осязаемой, она сквозила в каждом слове, в каждой выверенной паузе. Чаён не могла поверить, что человек, у которого совсем недавно были откровенные проблемы с ментальным здоровьем, за жалкую пару недель научился настолько превосходно держать себя в сложных переговорах.
За то время, пока Мёнджин не выходил на связь, Чаён раскопала на него очень и очень подробное досье. Прежде всего она искала способ связаться с ним, но параллельно пыталась докопаться до сути: кто же он такой на самом деле. И в результате у неё не возникло ни малейших сомнений в том, что это настоящий человек, а не какой-то агент под прикрытием. Чаён удалось получить подтверждение каждой незначительной детали этого досье — и там не было никакого повода заподозрить его в каких-либо неоднозначных связях с третьей стороной.