Элеонора кивнула, давая ему знак продолжать.
— Государственные облигации Республики Сан-Матео, — Эшкрофт указал на один из проспектов с изображением залитого солнцем правительственного здания на фоне гор. — Мы провели тщательнейший анализ. Экономика Сан-Матео демонстрирует стабильный рост, политическая ситуация устойчива, кредитный рейтинг подтверждён ведущими агентствами. Гарантированная доходность, защищённость от рыночных колебаний — идеальный инструмент для диверсификации и сохранения капитала в наше неспокойное время.
Девушка мысленно прокомментировала, что никогда не бывает по-настоящему спокойного времени. Всегда есть риски. Когда больше, когда меньше.
Он подтолкнул к ней документ, на главной странице которого было фото какого-то проспекта.
Цифры, графики, прогнозы — всё выглядело безупречно. Низкий риск, гарантированный доход, поддержка солидного банка. Элеонора мысленно прикинула место этих облигаций в своём портфеле — да, они могли бы стать той самой «тихой гаванью», которую рекомендовали иметь все учебники по инвестициям.
Но когда её взгляд упал на сам проспект, на герб Сан-Матео, на улыбающиеся лица чиновников на фотографиях, что-то внутри неё сжалось. Сначала это было едва уловимое ощущение — стеснение в груди, словно воздух стал плотнее. Она проигнорировала это, сосредоточившись на таблицах с доходностью. Эшкрофт продолжал говорить, и очень убедительно, перечисляя преимущества, приводя примеры довольных клиентов.
Элеонора заставила себя снова посмотреть на титульную страницу проспекта. И тут же ощутила пока ещё лёгкую, но отчётливую волну дурноты. Внезапно цвета на глянцевой бумаге показались ей слишком яркими, улыбки — фальшивыми, а само название «Республика Сан-Матео» вызвало необъяснимое отторжение.
Она быстро отвела взгляд, уставившись на полированную поверхность стола. Переведя дыхание, девушка снова заставила себя взглянуть на документ. Тошнота подступила сильнее.
— Мисс Давенпорт? Вы согласны, что это весьма привлекательное предложение? — голос Эшкрофта вывел её из оцепенения. Он смотрел на неё выжидающе.
Элеонора сделала глубокий вдох, собирая волю в кулак. Логика кричала «да», все расчёты говорили «да». Но она намертво убедилась, что не следует игнорировать интуицию.
— Благодарю вас, мистер Эшкрофт, за подробную презентацию, — девушка благожелательно кивнула. — Предложение действительно кажется надёжным, судя по представленной информации. Однако, — она сделала короткую паузу, подбирая формулировку, — на данный момент оно не вполне соответствует моей инвестиционной стратегии.
На лице Эшкрофта отразилось сначала удивление, а затем плохо скрытое раздражение. Он явно не ожидал отказа, и его профессиональная улыбка дрогнула.
— Не соответствует стратегии? Мисс Давенпорт, позвольте заметить, что стабильные государственные облигации — это основа любой разумной стратегии, особенно при ваших объёмах капитала. Возможно, вы что-то не так поняли в условиях?..
— Я всё прекрасно поняла, мистер Эшкрофт, — непреклонно прервала его Элеонора. — Мое решение окончательное. Я ценю ваше время и усилия, но сейчас это предложение мне не подходит.
Она закрыла документ и аккуратно пододвинула его обратно к банкиру. Жест был недвусмысленным.
Эшкрофт несколько секунд смотрел на неё, явно пытаясь понять причину её отказа. Не найдя логического объяснения, он, видимо, списал это на женский каприз или пресловутую «аристократическую эксцентричность». Он медленно собрал свои бумаги, его лицо снова приняло профессионально вежливое выражение, но в глазах остался холодок.
— Что ж, мисс Давенпорт, воля клиента — закон, — произнёс он. — Хотя позволю себе заметить, что полагаться исключительно на… скажем так, личные ощущения в финансовых вопросах — не самый надёжный путь. Надеюсь, вы не пожалеете о своём решении.
Он поднялся, коротко кивнул и направился к выходу, не дожидаясь, пока его проводят.
Когда дверь за ним закрылась, Элеонору передёрнуло. Тошнота медленно отступала, оставляя после себя лишь слабость и неприятный осадок. Девушка снова посмотрела на стол, где только что лежали глянцевые проспекты. Давно она не чувствовала настолько яркое отторжение. Что-то с этими облигациями было не так. И она не станет рисковать, пока не поймёт, что именно. Или пока это чувство не пройдёт.
Неприятные чувства после разговора с Эшкрофтом медленно рассеивались, сменяясь привычной собранностью. Она сделала пару глубоких вдохов, отгоняя остатки иррациональной тревоги, и решительно взяла телефонную трубку. У неё много проектов, и каждому следовало уделить время.
Ей ответили почти сразу.
— Дэвис, слушаю.
— Мистер Дэвис, это Элеонора Давенпорт. У вас есть несколько минут? Я хотела бы обсудить «Квантовые траектории».
— Мисс Давенпорт! Да, конечно, — на том конце провода послышалось шуршание бумаг. Мистер Дэвис был молодым, но уже зарекомендовавшим себя аналитиком из фирмы, которую Элеонора иногда привлекала для независимой оценки рискованных проектов. — Отчёт перед глазами. Весьма амбициозный стартап, не так ли? Диагностика заболеваний с помощью статистического алгоритма… Потенциал огромен, но и риски, сами понимаете…
— Именно риски я и хотела обсудить, мистер Дэвис, — прервала его Элеонора. — Ваш отчёт детален, но у меня остались вопросы. Первое: команда. Вы пишете, что доктор Арден, ведущий исследователь, — гений в своей области. Безусловно. Но какой у него опыт управления проектами? Кто у них отвечает за то, чтобы его гениальные идеи превратились в работающий продукт и не вышли за рамки бюджета? Есть ли в команде сильный операционный менеджер?
Дэвис на мгновение замешкался.
— Эм-м… Согласно их документам, операционными вопросами занимается сам CEO, мистер Чоу… Доктор Арден сосредоточен на науке…
— У мистера Чоу есть опыт вывода именно таких наукоёмких проектов на рынок? — не унималась Элеонора. — Или его предыдущий опыт связан с чем-то иным? Мне нужна конкретика, мистер Дэвис. Резюме мало, нужны факты.
— Я… я уточню этот момент, мисс Давенпорт. Хороший вопрос.
— Вы упоминаете «огромный потенциал». Но кто их первый реальный клиент? У них есть хотя бы одно предложение от крупной клиники или фармацевтической компании? Или это пока что только разговоры и презентации?
— Насколько я понял, ведутся переговоры с несколькими госпиталями NHS и частной клиникой в Швейцарии… Но подписанных контрактов, насколько мне известно, пока нет. Они на стадии демонстрации прототипа…
— Понятно, — девушка перелистнула страницу блокнота. — Запрашиваемая сумма инвестиций совсем не скромная. По их собственным прогнозам, на сколько месяцев им хватит этих денег? Что произойдёт, если они не смогут показать значимый прогресс, скажем, через полгода? Есть ли у них план Б по финансированию? Или это ставка «всё или ничего»?
— Их дорожная карта предполагает выход на следующий раунд финансирования через девять-двенадцать месяцев после получения первых инвестиций. План Б в отчёте не упоминался, но я могу запросить дополнительную информацию…
— Запросите, — твёрдо сказала Элеонора. — И последнее на сегодня: интеллектуальная собственность. Их алгоритм. Насколько он защищён? Проводилась ли независимая экспертиза патента? Кто её проводил?
— Патент подан, заявка на рассмотрении. Что касается экспертизы — я не уверен, что она проводилась на должном уровне, мисс Давенпорт. Это тоже стоит уточнить.
Элеонора сделала пометку в блокноте.
— Благодарю, мистер Дэвис. Жду от вас уточнений по этим пунктам как можно скорее. До свидания.
Она положила трубку. В отличие от встречи с Эшкрофтом, обсуждение «Квантовых траекторий» не вызывало у неё физического дискомфорта. Наоборот, сама идея — инвестировать в компании, которые занимаются спасением жизней, — казалась ей правильной, светлой. Но в чём-то Эшкрофт был прав — нельзя полагаться только на интуицию. Она могла указать направление, но решение девушка примет, только взвесив все «за» и «против» на холодную голову.
Остаток дня пролетел в привычной деловой суете. Ланч был таким же уединённым, как и завтрак — простой салат и холодный цыплёнок, съеденные прямо за рабочим столом, пока она просматривала предварительные выкладки от мистера Хэвишема по семейному трасту. Затем Элеонора сделала несколько звонков: брокеру — с инструкциями по продаже пакета акций одной компании и покупке другой; юристу — для консультации по сложному пункту в договоре аренды одного из принадлежащих ей зданий; своему помощнику — для уточнения деталей по налоговой отчётности.
Элеонора работала сосредоточенно, препарируя — словно скальпелем — надежды, условия, риски. Лишь ненадолго она позволила себе отвлечься, подойдя к окну кабинета, выходившему в небольшой, безупречно ухоженный сад за домом. Несколько минут девушка просто смотрела на аккуратно подстриженные кусты роз и старый дуб в углу, позволяя глазам отдохнуть от экрана. Но затем решительно вернулась к столу. Дела не ждали.
Вечер наступил незаметно. Диетический ужин — рыба на пару и овощи — был подан мистером Фэйрчайлдом в её кабинет. Она снова ела одна, механически пережёвывая пищу, пока глаза бегали по строкам очередного аналитического отчёта. Тишина дома, нарушаемая лишь тиканьем старинных часов да шелестом переворачиваемых страниц, казалась удушающей.
Когда последняя тарелка была убрана, а стопка бумаг на сегодня разобрана, Элеонора наконец немного расслабилась. Голова гудела от необходимости постоянно анализировать.
Мысли невольно вернулись к утренней встрече с Эшкрофтом. То странное, почти физическое отторжение, которое она испытала, глядя на проспект с облигациями Сан-Матео… С чем это было связано? Нет, то, что это интуиция, ей было понятно, но она попыталась найти и логическое объяснение. Возможно, подсознание уловило какую-то деталь в отчётах, которую она пропустила? Или всё-таки это была просто реакция на излишнюю настойчивость банкира?
Элеонора потёрла виски, пытаясь унять головную боль. Усталость делала её восприимчивой к странным ощущениям, к иррациональным мыслям… А ещё странным снам.