Девушка взглянула на меня настороженно.
— Понимаешь, моя работа на Чхве Минхо и то, что я делаю в «Сонхо Групп», — это, по сути, проекты одного типа. Я прихожу, решаю конкретную задачу и ухожу. Я ведь уже говорил, что в «MetaSpace» я ненадолго.
Некоторое время девушка просто молчала, а затем озвучила очевидное:
— Это ведь ты организовал мой переход в «Metaspace Solutions».
Я пожал плечами. Думается, что она обо всём догадалась ещё в тот момент, как встретила меня в новом офисе.
— Я прекрасно знаю твои возможности, Ханби-я, и не стал бы взваливать на тебя груз, который ты не смогла бы вынести. А ещё знаю, где находился потолок возможностей в «Сонхо Групп». И ты к тому моменту, когда произошёл твой переход в «Metaspace», уже в него упёрлась: тебе бы пришлось потратить очень много лет, просто чтобы занять младшую руководящую должность. И дело тут совсем не в тебе, Ханби, просто сейчас «Сонхо Групп» переживает не самые лёгкие времена, — я допил остатки кофе и с некоторым сожалением поставил пустую чашку на стол. Кофе из Каннына действительно был превосходным. — Если тебе совсем уж не понравится на новом месте работы, то мне вполне под силу вернуть тебя обратно, но спешить с этим не советую. Хотя бы просто потому, что, пока я на своей должности, у тебя будет больше возможностей. Дай этой компании шанс. Обещаю, что, когда немного освоишься, мне удастся озадачить тебя чем-то интересным.
Воспользовавшись задумчивостью Ханби, я поднялся и наконец-то облачился в халат. Девушка разочарованно поджала губы, мол, ну чего это я.
А затем внезапно спросила:
— Скажи, а кто тебя вообще нанял?
Ну, в этом тоже нет никакого секрета.
— Вице-президент «Сонхо Групп» — Сон Чаён.
Глава 40
Чёрный Equus Premier скользил по утренним улицам Сеула, наполненным будничной суетой. Ханби сидела рядом со мной. Несмотря на то что она успела привести себя в порядок, она всё же выглядела немного уставшей после бурных выходных, но глаза светились.
— Сегодня продолжается турнир, — сказал я, когда мы приблизились к району, где располагался офис «MetaSpace». — Начнётся в три, так что можешь не торопиться после работы.
Она повернулась ко мне, на её лице мелькнула улыбка.
— Думаешь, сегодня тоже быстро управишься?
— Даже быстрее, чем в прошлые дни, — ответил я, не отрывая взгляда от дороги. — Я рассчитываю управиться за пару часов. Так что, когда освободишься, можешь подъехать прямо туда. Я тебя дождусь, и у нас будет свободный вечер.
Ханби тихо хмыкнула. Она уже привыкла к моей, как ей кажется, самонадеянности. Теперь она просто принимала её как часть меня — мол, да, у каждого свои недостатки, что поделать.
Я притормозил за углом, немного не доезжая до главного входа в офисный комплекс «MetaSpace».
— Думаю, здесь будет удобно, — сказал я, поворачиваясь к ней. — Есть у меня ощущение, словно ты по какой-то причине не хочешь в ближайшее время афишировать наши нерабочие отношения.
Её улыбка стала шире, в глазах заплясали озорные искорки.
— Очень предусмотрительно с твоей стороны, Мёнджин-а.
Я наклонился и коротко, но нежно поцеловал её.
— Удачи на турнире, — прошептала она, когда я отстранился.
— С твоим благословением у меня нет шанса проиграть.
Ханби вышла из машины, поправила складку на юбке и, бросив на меня последний взгляд, направилась к офису. Я проводил её взглядом, дождался, пока она скроется за углом, и снова плавно тронулся с места, выруливая на оживлённую магистраль.
Путь до «МоноТекстиля» занял около получаса. Я вёл машину, погружённый в свои мысли. Так много дел, и каждое движется так медленно… Предстоящая задача, связанная с ткацким производством Чхве Минхо, тоже была интересным вызовом. Не столько из-за сложности самой проблемы — её решение я уже примерно представлял, — сколько из-за необходимости облечь решение в форму, приемлемую для этого мира. Никаких явных чудес, никакой открытой магии. Только «гениальный консалтинг», «интуитивные прозрения» и «нестандартный подход». Нужно было аккуратно упаковать свои способности, чтобы результат выглядел как плод аналитической работы, а не как вмешательство чего-то запредельного.
Иными словами, заняться тем, чем я постоянно пренебрегал при работе с Сон Чаён.
Если думать беспристрастно, то на самом деле это своего рода игра, и я способен найти в ней определённое удовольствие. Что-то наподобие игры в шахматы с десятком человек вслепую или спарринга с одной рукой, привязанной к спине, — своего рода попытка уравновесить шансы в соревновании.
Ну и предполагаемая прибыль подогревала интерес — так как в этот раз я работаю именно ради денег, то ошмётками пирога не ограничусь. Я не собирался слишком задирать цену, но настрой был достаточно боевой. Хотя бы буду чувствовать себя уверенней, а то выигрыша с турнира хватит максимум на одну квартиру в городе. Далеко не элитную, замечу. Не то чтобы мне так уж нужна квартира, но порядок цифр намекает, что по корейским стандартам это просто мелочь.
Фабрика Чхве Минхо располагалась в одном из старых промышленных районов, зажатая между такими же немолодыми кирпичными зданиями и складами. Я припарковал Equus у невысокого бетонного забора, за которым виднелся главный корпус «МоноТекстиля». Старое, но добротное двухэтажное здание из красного кирпича, местами покрытого тёмными потёками. Окна, хоть и чистые, казались немного тусклыми. Над входом висела выцветшая, но аккуратная вывеска с названием компании. От всего этого веяло основательностью и — застывшим временем. Словно фабрика и её владелец жили в своём собственном, немного замедленном ритме, в стороне от бешеной гонки современного мегаполиса.
Чхве Минхо уже ждал меня у проходной. Он был одет в строгий тёмно-серый костюм, который, казалось, немного сковывал его движения, и нервно теребил в руках тонкую папку. При моём появлении его лицо озарилось энтузиазмом.
— Кан Мёнджин-ши! Доброе утро! Проходите, пожалуйста, — он почтительно поклонился и распахнул передо мной старую, но свежевыкрашенную металлическую дверь.
Эх, а ведь договаривались без суффиксов. Но ладно уж, если ему так комфортнее…
— Надеюсь, не слишком рано для понедельника? — спросил я, следуя за ним по узкому коридору, пахнущему чем-то неуловимо текстильным.
— Что вы, что вы! Мы вас очень ждали, — заверил Минхо. Хм… Удивительно, а ведь он волнуется. — Честно говоря, уже сейчас чувствую, что сделал правильный выбор, пригласив вас на беседу.
Я только улыбнулся его словам.
Мы зашли на склад сырья. Высокие стеллажи, уходящие под потолок, были заставлены тюками с хлопком, шерстью, льном и кипами синтетических волокон. Воздух здесь был сухим и пыльным, пахло необработанным материалом. Минхо начал с воодушевлением рассказывать о поставщиках, о контроле качества сырья, о том, как важно выбрать правильную основу для будущей ткани.
Я слушал его, кивая, задавал редкие уточняющие вопросы, но моё основное внимание было направлено не на его слова. Я «ощупывал» пространство. Хлопок — качественный, чистый, мне это стало очевидно с первого же взгляда. Начало обустройства собственного домена в Сомнии уже приоткрыло двери идеям и концепциям, так что сейчас я способен оценивать качество с помощью простого ясновидения. Синтетическое волокно — ровное, гладкое, но абсолютно «пустое» с точки зрения концептуального резонанса. Добротное, но бездушное сырьё. Ничего неожиданного.
Затем мы перешли в прядильный цех. Здесь стояли ряды современных, почти бесшумно работающих машин европейского производства — тех самых, с сертификацией которых я не так давно помог. Впечатляющая чистота, яркое освещение, минимум персонала. Машины вытягивали из рыхлой массы волокон тонкие ровные нити, наматывая их на большие бобины. Рабочие, в основном молодые специалисты в аккуратной униформе, следили разве что за показаниями на сенсорных панелях управления. Эмоциональный фон был деловым, но совсем не оживлённым — я не чувствовал той энергии, которая бывает в по-настоящему увлечённом коллективе. Это не особенно-то удивляло, всё-таки творчества в этой рутине совсем немного.
Сердцем производства, несомненно, был ткацкий цех. Здесь также доминировали новые высокотехнологичные станки. Метры ткани, сходящие с валов, были безупречного качества — ровное плетение, отсутствие дефектов. И именно здесь, среди этого царства стерильной эффективности, я уловил тонкий концептуальный след. Он был слабым, почти незаметным, словно едва тлеющий огонёк. Очень интересно.
Последним мы посетили отделочный цех. Новейшие линии окраски и обработки, управляемые компьютерами. Запах химикатов почти не чувствовался благодаря мощной системе вентиляции. Здесь ткани приобретали финальный вид, цвет, проходили специальную обработку, придающую им заданные свойства — мягкость, несминаемость или блеск. И здесь же та самая искра, которую я сумел почувствовать ранее, растворялась, уступая место стандартным рыночным требованиям к продукту.
После экскурсии Чхве Минхо проводил меня в свой кабинет. Небольшая, скромно обставленная комната на втором этаже, с видом на внутренний двор фабрики. Старый, но крепкий деревянный стол, пара стульев для посетителей, стеллаж с образцами тканей и бухгалтерскими папками. На стене — несколько грамот и фотография улыбающегося пожилого мужчины, вероятно основателя «МоноТекстиля».
Минхо предложил мне кофе, который оказался на удивление неплохим для офисной кофеварки, и, немного помедлив, начал излагать суть проблем.
— Как вы понимаете, Мёнджин-ши, после того, как вы помогли мне справиться с той неприятной ситуацией с инспектором, дела у «МоноТекстиля» пошли немного лучше. Мы смогли возобновить поставки, закрыть самые горящие долги. Но это лишь временное облегчение.
Он сделал глоток кофе, собираясь с мыслями.
— Основная проблема — мы теряем рынок. Наши стандартные ткани — хлопок, лён, смесовые полотна — они качественные, да. Но таких производителей, как мы, много. Конкуренты из Китая и Юго-Восточной Азии предлагают то же самое, но дешевле. Несмотря на новые станки, мы всё ещё не можем с ними тягаться в цене, не теряя в качестве, а терять в качестве я не хочу. Это принцип.