– Скоро сядем, – сказал он Грише, которого, похоже, неслабо укачивало.
– Ты теперь эксперт? – Фарид вытянул ногу, но Ким вовремя заметил и перешагнул. – Каверинский любимчик?
– Фарид, не зуди, – неожиданно сказал Индра, не поднимая полуприкрытых век. – Уели тебя, так помалкивай.
Ким изумился до крайности, но не подал виду; Фарид побагровел, а Гриша, по цвету уже почти не отличимый от Лены, еле нашёл силы на них глянуть. «Ой!» – сказала Мила, распахивая глаза: слайдер начал снижение, и Ким торопливо опустился на своё место.
Посадка прошла без приключений. Все, кого не тошнило, вытягивали шеи, стараясь хоть что-то разглядеть сквозь стекло кабины. Опять стало темнее, движение замедлилось, а потом Ким почувствовал слабый мягкий толчок – и всё прекратилось.
Один за одним, они ступили на твёрдый пластик пустого шлюза и двинулись за Кавериным. Ким успел только заметить, что галерея и здесь почему-то круглая, как тоннель, хотя Город стоит над землёй. Через пару десятков метров Каверин открыл вторые двери, Ким сделал несколько шагов и оказался в гейте.
Этот гейт был раз в пять больше того, что имелся в Коллекторе. И здесь их ждали: Ким увидел обоих родителей Индры, неземной красоты молодую женщину, к которой шла Мила; трёх молодых людей – видимо, родственников Фарида, и Гришину маму, которая первым делом обняла сына, а вторым – требовательно спросила, не голоден ли он. Гришу, всё ещё зеленоватого, заметно передёрнуло.
– Всем счастливо! Увидимся!
Мать с целеустремлённым выражением лица уже увлекала Гришу, судя по всему, к ближайшей точке форсированного откармливания.
Остальные тоже шли вперёд не оглядываясь, кроме Фарида, который мстительно глянул на Кима, по-прежнему стоявшего, как верстовой столб, посреди гейта. Его обошли, смеясь и переговариваясь, два бойца «звёздочки»; Каверин на ходу хлопнул Кима по плечу и с улыбкой пожелал: «Удачи в Городе, парень!»
Ким остался один. Ни старшего механика Города, ни анализатора на горизонте не было видно. Немного поколебавшись, он двинулся к дверям, за которыми скрылись остальные; на секунду запаниковал, что его чип может их не открыть, – но чип сработал, Ким шагнул вперёд и оказался внутри настоящего безумия.
В нос ему ударила такая сложная смесь запахов, что разобраться, какой откуда, было совершенно невозможно. Машинное масло? Резина? Пластик? Что-то вкусное? И… это что, кофе? Потом Ким сообразил, что вокруг ещё и очень шумно по сравнению с Коллектором: он словно попал внутрь гигантского подшипника.
Но всё это было ерундой по сравнению с картиной, которая развернулась у него перед глазами и ежесекундно менялась.
Огромная площадь размером с десяток Центральных была заполнена людьми, которые сновали туда-сюда, разговаривали друг с другом, разговаривали с пластфонами, смеялись, пили что-то из термофляжек, жевали на ходу, слушали музыку и совершенно не обращали внимания на Кима. Здесь были светлокожие, темнокожие и зеленокожие мужчины и женщины в рабочих комбинезонах, белых куртках внутренних силовиков, чёрной форме внешних, а ещё – в нелепых одеждах вроде обтягивающих латексных шорт неестественных расцветок. Некоторые пользовались монокатами с высокой ручкой, ловко лавируя в толпе. Подальше были видны будки-киоски на колёсах, из них пахло едой – и это была совершенно точно не каша.
Стены были увешаны проекционными экранами, и в данный момент по всем крутили рекламный трейлер шоу Тори Лексуса «Тори в мониторе». Единственным абсолютно нормальным предметом во всей этой куче-мале выглядел терминал на круглом ступенчатом возвышении посреди площади. Ким уже решился было им воспользоваться, когда его внезапно подрезал человек на монокате.
У резко оттормозившегося человека была выбрита нижняя половина головы, а красные волосы на верхней были забраны в маленький пучок. На носу у человека сидели очки без стёкол в остроугольной оправе – такое Ким видел только в старом кино.
– Ты Ким? – требовательно вопросил человек, и только по голосу Ким сообразил, что это девушка. Он ошалело кивнул.
– Круто, а я Алекс, – девушка деловито протянула ему руку, и её рукопожатие оказалось неожиданно крепким. – Прости: была вчера на вечеринке в «два-двенадцать» и проспала. Подожди ещё минутку, а?
Алекс подкатила к одной из будок, а Ким в это время украдкой рассматривал её мешковатый комбинезон с нагрудником, как и у многих вокруг, но такого ярко-жёлтого цвета, что казался ядовитым.
– Будешь что-нибудь? – окликнула Алекс, и Ким отрицательно мотнул головой. Он гадал, что болтается у неё в ухе: шайба или гайка.
Ловко лавируя одной рукой, Алекс зажала в другой что-то вроде бутерброда и принялась с аппетитом отрывать от него огромные куски. Ким шёл рядом, всё время боясь на кого-нибудь натолкнуться.
– Ну как тебе тут? – оживлённо спросила Алекс с полным ртом булки.
– Не знаю… Столько народа…
– Это только сейчас. Утро, понимаешь, час пик. Ключ на десять найти не могу – вот что плохо.
– А куда мы идём? – Ким побоялся спросить, при чём тут ключ на десять.
– На монорельс. Мы в первом секторе, а надо нам в восьмой. Сейчас выйдем из внешнего кольца, и как раз посредине между ним и внутренним будет линия… – Алекс вдруг хлопнула себя по лбу остатками булки. – Стоп, а вещи-то твои где?
– У меня нет вещей, – пробормотал Ким, ожидая вопросов, но Алекс ничуть не удивилась:
– Супер, тогда рванём прямо на работу, ладно? У меня там завал, а общагу я тебе потом покажу.
– К тебе на работу? – переспросил Ким. Алекс выгнула бровь:
– И к тебе вообще-то… Ты же технарь?
– Я – да, а… – Ким прикусил язык. В конце концов, почему бы красноволосой девушке с гайкой в ухе не быть технарем?
Они довольно быстро прошли то, что Алекс назвала центральным рынком («Ну тут забегаловки всякие, кафе, пара киношек – есть дорога короче, но так хоть знать будешь, где что»), и вышли в бесконечно длинный коридор, уходивший в обе стороны широким изгибом. Прямо перед ними, на невысоком пандусе, толпились люди. Ким увидел металлическую полосу в полу и догадался, что это рельсовая колея.
– Через минут двадцать будем на месте, – сообщила Алекс, проталкиваясь поближе к пандусу– Мы на первом, а против часовой стрелки до восьмого сектора быстрее добираться. Если надо в другую сторону – лифты вон там, – Алекс указала на двери с яркими вертикальными стрелками по обе стороны коридора. – На чётных этажах поезд наоборот ходит, понятно?
– Понятно, – кивнул Ким. – То есть… что значит – в другую сторону? Город что, круглый?
– Ну а ты как думал? Откуда сектора-то, по-твоему? Так, внимание… – В этот момент подсветка колеи стала красной, и несколько секунд спустя с негромким электрическим гудением из коридора слева выехал обтекаемый состав, похожий на белого червяка зубной пасты. Толпа хлынула внутрь.
Вжатый в Алекс, Ким чувствовал себя очень неловко, но по её виду сделал вывод, что такое здесь в порядке вещей. Пока на табло над дверями зажигались индикаторы с номерами секторов, Алекс, поминутно сбиваясь на отвлечённые предметы, объясняла, что на самом деле Город, конечно, не совсем круглый. Он похож на полую внутри шайбу, разделённую на двенадцать секторов.
– И у каждого сектора свой профиль – это вроде как само собой получилось. В восьмом, например, технари, в пятом – теплицы… А во втором вчера силовики гудели, вот я ключ свой там на вечеринке, похоже, и посеяла.
– А что в центре шайбы? – с трудом делая вдох, спросил сплющенный до толщины пластфона Ким.
– А чёрт его знает! – рассеянно сообщила Алекс– Туда всё равно не попасть. Когда погода нормальная, сверху солнечные батареи растягивают, а в остальное время – просто дырка, думаю. Ты «Тори в мониторе» последнюю смотрел? Скажи, угар?
На подъезде к восьмому сектору Алекс решительно заработала локтями, и Ким умудрился как-то выбраться из поезда за ней следом.
– Ффу– Алекс недовольно поправила оправу на носу– Страх, конечно, зато быстро. Некоторые пеш ком топают, но тут даже на монокате по пятнадцать минут на сектор уходит. Вещи не забыл? Ах да… – Она опять хлопнула себя по лбу– Тогда вперёд!
Ким был уверен, что их дальнейший путь он не сможет повторить ни за что и никогда. Алекс затолкала его в лифт, орудуя рукояткой моноката, как тараном, они поднялись на несколько этажей, затем пошли коридоры, повороты, двери, и в конце концов за очередной из них оказалось просторное помещение, отделанное серым пластиком.
Углы помещения были окрашены предупреждающими жёлто-чёрными полосами, а от самых дверей шли рядами стеллажи от пола до потолка. На них громоздились, кажется, все детали и инструменты, которым цивилизация когда-либо в своей истории находила применение.
– Секция «восемь-четыре А»: сборка, установка, техобслуживание, – радостно сообщила Алекс, а потом вдруг завопила во всё горло: – Ма-ак! Я его привела! Свежая кровь техмеха!
– Где тебя носило?! – прорычал кто-то невидимый хриплым басом. – Проваливай на участок, живо! Я сам с ним разберусь.
– Мак любит шугануть, но он миляга, – шепнула Алекс, стремительно разворачивая свой монокат. – Ладно, я погнала, в обед увидимся.
Кислотный комбинезон скрылся в дверях, а Ким не без тревоги остался всматриваться в просвет между стеллажами, дожидаясь, когда его взору предстанет пугающий миляга Мак.
– Какого хрена ты там завис? Палатку ставить решил или как? – Ким не был уверен, что Мак обращается к нему, но всё-таки решил двинуться на голос.
За седьмым по счёту стеллажом ему открылась расчищенная площадка, посреди которой стоял огромный стол, обитый сверху листовым железом. На столе было нагромождено нечто неизвестное, но очевидно техногенное, а над ним навис кряжистый механик с почти квадратной головой, заросшей нижней челюстью и руками, по локоть измазанными в чём-то густом и чёрном.
Внезапно механик громоподобно чихнул, и куча перед ним разом осела и распласталась на столешнице. Недовольно крякнув, Мак вскинул отвёртку и обвиняющим жестом нацелил её на Кима.