– Ещё полчаса, – бросил Индра.
Из-за очередной двери вырвался такой шквальный грохот, что Ким торопливо зажал уши. Он видел, как шевелятся губы Ерика, и угадал по ним: «Что за…?!»
Индра попытался что-то сказать, плюнул и поднёс к лицу Кима пластфон. Над номером сектора было написано: «Переработка». Индра ткнул в значок лифта и махнул рукой, показывая, что им придётся пройти цех насквозь.
Это был не сектор, а локальный механический ад. Всё вокруг двигалось. Отовсюду несся чудовищный скрежет металла, который плющили огромные прессы, вой центрифуг, где что-то от чего-то отделялось, и гул гигантских термошкафов, в которых плавились пластики. Ерик вовсю вертел головой, ускоряя шаг, в конце концов они почти бежали. Ким искренне надеялся, что люди – синтеты, универсалы или кто бы то ни было ещё – здесь не работают.
Ерик остановился так резко, что Ким на него налетел. Он ничего не видел из-за спины дикаря и уже плоховато ориентировался из-за беспрерывного насилия над барабанными перепонками. Фигура Индры впереди метнулась куда-то влево, а перед Ериком вырос человек – неизвестно, чего он хотел, и узнать этого им не довелось: Ерик пружиной подскочил в воздух и ударил человека ногой в подбородок. Тот отлетел назад, падая на кого-то за своей спиной, но Ким не успел толком рассмотреть, что там случилось: дико оскалившийся Ерик развернулся, схватил его за руку и дёрнул вправо.
Они оказались между рядами злостно визжащих грануляторов. Ким бежал за другом, еле успевая глядеть по сторонам. Затем ещё один человек выскочил сбоку, это был синтет из химиков, Ким его узнал. Он не успел увернуться и получил удар в глаз, от которого на миг ослеп.
Инстинктивно Ким прижался спиной к чему-то железному, вибрирующему и, разлепив веки, поймал взгляд синтета. Тот замахнулся второй раз, и Ким, зная, как он будет бить, исхитрился поймать противника за предплечье и с силой дёрнуть на себя. Синтет не успел погасить инерцию собственного движения; он впечатался головой в острый угол дрожащей машины и рухнул на пол.
Ким оглянулся – но Ерика уже и след простыл.
Он кинулся туда, где, по его соображениям, должен был находиться выход. Голова гудела, Ким сходил с ума от шума. Было почти невозможно заметить кого-то среди всех этих движущихся штук.
Ким надеялся, что по пути ему попадётся кто-то из своих, но вышло иначе. Протиснувшись между двумя гигантскими измельчителями, он едва не обнялся с Готамом.
Ему повезло: Готам держал в руке парализатор, но стоял к нему спиной. С другой стороны, так Киму не было видно его глаз. Пока он судорожно вспоминал всё, чему учили Ли и Томин, Готам начал поворачиваться, и Ким, недолго думая, схватил одной рукой парализатор, а другой ткнул синтета лицом в железный корпус.
Толчок не был особенно сильным, но Готам был слишком хилый и болезненный. Он ударился об измельчитель всем телом, его ноги подкосились, он вслепую взмахнул свободной рукой в попытке удержаться… и угодил прямо в механизм.
Всё тонуло в лязге и рёве, но Ким в ужасе увидел, как Готам разевает рот в беззвучном крике и падает на колени. Он схватился правой рукой за предплечье другой, измятой и ободранной, – от её вида Киму стало плохо. Кровь хлестала ручьём.
Несколько секунд синтет в шоке смотрел на свою несчастную руку, потом его глаза закатились, и Готам повалился на пол.
От сознания того, что он наделал, Ким едва не осел рядом. Он яростно выругался, чтобы собраться, выпутался из лямок комбинезона и сорвал с себя футболку. Помогая зубами, он кое-как оторвал длинный рукав, опустился перед Готамом на колени и, преодолевая панику, натуго затянул руку выше локтя.
Крови сразу стало меньше, но она ещё текла, и синтет не приходил в себя. Ким понимал, что его в любую секунду могут увидеть другие – окровавленного, рядом с телом. Надо бежать. Он сделал пару шагов и бросил взгляд на синтета: обычно серое, теперь его лицо было цвета стали. А если в этом бардаке свои вообще его не отыщут?
Упав на четвереньки, Ким кое-как приподнял синтету голову и стал остервенело хлестать его по щекам – до тех пор, пока глаза Готама не открылись. Он с усилием пошевелил губами, но Киму было недосуг вслушиваться. Его схватят, как пить дать. И засунут в измельчитель целиком прямо здесь. Он идиот.
Ему удалось поднять Готама, придать ему более или менее вертикальное положение и закинуть его здоровую руку себе за шею. По сравнению с маленьким Ериком высокий синтет был старше и тяжелее. Ким напрягся, вызвал в памяти карту, которую мельком увидел на пластфоне Индры, и они поковыляли вперёд.
Готам еле перебирал ногами, и Ким заранее приготовился к тому, что он вот-вот наткнётся на преследователей и ничего не сможет с ними поделать. Ежесекундно ожидая, что синтеты выскочат из-за ближайшего дьявольского устройства, он дотащил Готама до выхода и выволок в коридор.
Когда за ними закрылась дверь, Ким едва не оглох вторично – от тишины. Коридор был пуст и тих. Куда подевались Индра и Ерик? Ким глянул вниз и увидел, как с руки, которую Готам держит на весу, падают тяжёлые капли, оставляя кружки на светлом пластике.
Ему надо было найти своих, и ему надо было дотащить синтета туда, где ему помогут. Ким не знал, что делать, но тут Готам слабо застонал, и Ким решился: они снова двинулись вперёд.
Готам болтался на нём безвольным мешком. Каждый раз перед очередной дверью приходилось подволакивать его к замку: мастер-ключ остался у Ерика, и слава Вселенной, что хотя бы правая рука синтета была в порядке. Наконец, стало ясно, что обоим нужна передышка. Ким увидел тупиковый коридор с маленькой дверью в конце, кое-как заволок туда Готама, и они оказались в небольшом хранилище, среди пустых и поломанных стеллажей.
Свалив Готама на пол, Ким опустился рядом и несколько минут просто дышал. Потом снова стянул футболку и отодрал от неё второй рукав. Готам сидел с закрытыми глазами, и Ким опять было замахнулся ладонью, но тот простонал:
– Не надо…
– Сейчас будет больно, – сказал Ким, стараясь, чтобы его голос не дрожал. – Готов?
Синтет кивнул, и Ким стал как можно плотнее заматывать искалеченную руку футболкой. Готам тихо выл, не разжимая губ. Оставшимся рукавом Ким привязал к плечу согнутое предплечье и подумал, что большего ему тут не сделать.
– Отдохнём несколько минут, – Ким сел и бес сильно вытянул ноги. – Потом пойдём к лифту. Нам надо наверх.
Готам отрицательно замотал головой, не открывая глаз.
– Тебе нужны биотехники, – терпеливо сказал Ким. Готам опять мотнул головой, и Ким догадался:
– Да прекрати ты! – Он раздражённо потёр испачканные ладони о штаны. – Придумаешь что-нибудь, соврёшь. Я не собираюсь им рассказывать о…
Ким замолчал. Вообще-то он ведь как раз собирается всем кое-что рассказать. Не упоминая синтетов в химическом секторе, сделать этого никак не получится.
– И какого чёрта вы всё это начали, а? – процедил Ким сквозь зубы. – Что теперь будет?
– Мы только хотим… жить… по-человечески… – простонал Готам слабым голосом.
Ким в ярости повернул к нему голову:
– Жить?! Вы людей морите! Целый сектор гибнет – может быть, кто-то уже…
Готам открыл глаза и посмотрел на Кима. В его взгляде, кроме боли, была странная сила.
– Синтеты непричастны, – выговорил он с трудом, но настойчиво. – Некоторые старики ещё принимают эпитахин. Они поняли… Но это не они дают его самородкам.
– А кто?! – Ким с вызовом уставился на Готама. Сейчас он был так зол, что готов был принять сторону Индры: он почти хотел увидеть по глазам синтета, что тот лжёт.
– Кто-то, кто хочет настроить вас против нас, – прохрипел Готам. – Кто знает о нашей цели.
– О какой цели?!
Готам обессиленно закрыл глаза и прислонился затылком к стене. Ким смотрел на его обескровленное лицо со смешанными чувствами.
– Эпитахин… – повторил он угрюмо. – Вы знали с самого начала. И ничего не сказали.
– Кто бы поверил? Нам бы не дали добиться своего… к чему мы стремимся… – Готам говорил неразборчиво. Его повязка понемногу намокала. Сколько крови может потерять синтет, прежде чем его придётся волоком тащить к лифту? Один Ким не справится.
В этот момент дверь с шумом раскрылась, и Ким судорожно дёрнулся. В хранилище ворвался Ерик – грязный, потный и готовый разнести пол-Города.
– Ким! – Дикарь подскочил к нему и опустился на одно колено. – Живой?! Куда тебя зацепило?
– Не меня, – от облегчения Киму хотелось рассмеяться. Он мотнул головой на Готама: – Его.
– О-о… – Ерик посмотрел на замотанную руку синтета и перевёл взгляд на друга. – Это ты его так?
– Случайно, – объяснил Ким. – Но дела неважные, надо его скорее поднимать.
– На кой его поднимать? – нахмурился Ерик. – Пусть свои латают!
– Нет… – Ким покачал головой. – Он кое-что знает, он нам нужен.
– Ладно, нужен – подымем, – Ерик бодро поправил лямки рюкзака. – Лифт недалеко, я там был.
– Что тогда ты тут…
– Ты дурак? – Ерик протянул Киму руку, помогая встать. – Тебя же искал! Прибежал, смотрю – кровища; ну, думаю, хана, точно тебя задело, так и дошёл досюда. За вами там след остался будь здоров. Столько вытекло, я уж думал – ты точно не жилец.
При этих словах Готам едва снова не потерял сознание, и Ким поспешил поднять его на ноги. Обхватив синтета с двух сторон, они кое-как выбрались из хранилища и поспешили туда, куда вёл Ерик.
– Что у вас там было? – спросил Ким, стараясь не спотыкаться.
– Да ничего особенного, так себе заварушка, – теперь Ерик открывал двери, и дело шло гораздо быстрее. – Ты исчез, я давай назад – тебя уже нет, только стукнутый какой-то валяется. Тут Индра вылез ещё с двумя, я ему немного помог, – Ерик вдруг стал серьёзнее. – У них стволы были, друг. Девы. А девы в Городе запрещены даже силовикам.
– Синтеты в вас стреляли? – ошеломленно выдавил Ким. – Как же вы…
– Да не, не стреляли – на испуг брали, – Ерик ухмыльнулся. – Их и было всего четверо без этого твоего. Пробились. Одного поцарапали, остальных переглушили. Индра всех парализатором обработал напоследок.