Карл расскажет этим людям о нем. Как всегда, вываляет его имя в грязи, наврет, выставит монстром и отбросом. Энрик привык к этому. Но это все равно снова и снова причиняло боль. Ту самую, испытанную еще в детстве. Боль, которая каждый раз резко отбрасывала его назад. В прошлое.
В их омраченном магией городе было только одно светлое место – церковь. Отец впервые привел его туда, когда Энрику исполнилось пять лет. И тогда мальчик почувствовал это. Присутствие Господа. Тонкую красоту, в то же время – суровость, любовь и… безграничную силу. Нечто настолько более высокое, что передать все ощущения не хватило бы слов ни в одном языке. Мальчик просто купался в этом, а еще – хотел получить пусть самую крохотную частичку этой благодати. Навсегда. Стать частью. Испытать… некое ощущение сопричастности. Служить богу. Быть частью его власти. Над всеми ними.
Но никто его не понял. Люди были обезображены магией – этим злом, тьмой. И все попытки Энрика привести хоть кого-то в этом городе к свету были отвергнуты. На него смотрели с удивлением, иногда – с презрением и жалостью, будто он болен, недоразвит. Мальчик проводил в церкви ночи напролет, он молился до изнеможения, прося у Господа дать ему знак, указать путь служения, передать часть своей воли. Но ничего не случалось.
Даже его отец, слабый и давно заблудший, греховный, и тот относился к сыну сначала с жалостью, а после даже с раздражением. Энрик чувствовал себя униженным и отринутым людьми, но верил, что бог от него не отвернется. Только бы выпал хоть один шанс спасти, привести к свету, послужить… Уж тогда бы бог над ним смилостивился.
И пришел тот день, когда Энрик увидел Леони. Девочка с лицом Мадонны. Ангел… ее место было в свете. С ним. Он должен был обладать ею, предать ее воле бога. Она обязана принадлежать Энрику и свету. Конечно, он знал, что она из семьи ведающих. Никто не подозревал, что Энрик давно уже следит за каждым из этих оскверненных тварей. Тайно наблюдает за ними, ища способ очистить от них мир. Ибо они противны богу. Да, Леони их крови, но девочка еще не прошла испытания, не была инициирована. Над ней не провели их бесовские ритуалы. У него был шанс!
И даже когда она все же применила свой дар, чтобы спасти жизнь этому никчемному мальчишке Карлу, Энрик еще верил, что спасет ее. Надо было только ее очистить, получить ее для себя и для бога. Тогда-то это и произошло, но Карл помешал ему. В теле Энрика поселились боль и страх. Тогда он практически умер, впервые и по-настоящему. Истекая кровью, он полз домой, в храм, и молился, как никогда в жизни.
Потом только Энрик осознал, что таково было посланное Господом испытание, и он с честью прошел его. Бог смилостивился и наконец-то послал ему свой дар. Тогда Энрик увидел правду! За внешностью ангела скрыто зло. Леони была демоницей. Именно Энрик смог увидеть это. И наказать! Покарать и саму девчонку, и ее род – грязных и мерзких служителей тьмы. Всех, кроме Мона и Май.
Да, позже они нашли и убили его. Но Господь милостив. Если уж он поручил Энрику служение, то не оставит своего слугу и наперсника! Энрика не поглотило небытие. Пусть он очнулся в незнакомой стране, в неизвестном месте, но бог подарил ему эту возможность: жить дальше и карать. И Энрик выискивал ведьм, приводил их на суд, предавал своим словом очищающему огню.
В первый раз, когда они снова нашли его, Энрик даже не понял, что случилось. Он только испугался: их, новой боли и смерти. Но позже, снова возродившись, он уже не поддавался слабости, только еще больше ненавидел своих врагов. Врагов его бога. Он ликовал, возвращаясь снова и снова. Но… прошло время. Мерзких тварей, за которыми Энрик охотился, не становилось меньше. Из раза в раз враги настигали его. И тогда он начал задумываться, каким на самом деле было порученное ему великое дело. Что же ждал от него бог? Зачем из раза в раз он обрекал его на страдания? А боли и страха, мучений становилось с каждым разом все больше.
Только в Англии, три появления назад, Энрик наконец-то все понял. Тогда за ним пришел Мон. Это демон, который мучил его бесконечно долго и своей грязной силой, и воспоминаниями. Он проклинал Энрика за Леони, за ее смерть, обещал Энрику все новые и новые муки. И тогда, сходя с ума от бесконечной боли, Энрик получил свое откровение. Его преследователи – враги Господа. Сильные злобные твари, которым не место в этом мире. Бог желал, чтобы именно их Энрик привел на суд божий. Для них должен быть разложен костер.
Но… пока его цель, великая миссия, не исполнена. Враги сильнее, но Энрик доведет дело до конца. Именно в этот раз. В стране, омраченной магией. В поганое темное время. Бог дал ему знак. И время пришло…
Энрик улыбнулся. Пусть Карл очерняет его имя. Это больше не повторится. Пусть деревенский увалень несет что хочет. Он ответит за все. И его ведьма, и демон. Скоро. Очень скоро. Энрик уже почти все придумал…
Глава 5
1
Он сидел в кухне, в доме Май. Это уже была традиция. Где бы и как они ни жили, Карл всегда старался больше времени проводить именно в кухне. Для Май – это сердце дома. Вслед за ней Карл уже давно привык считать именно так.
Он работал за ноутбуком, когда она стремительно ворвалась в помещение. На Май был надета строгая шелковая блуза какого-то удивительного медового оттенка и узкая юбка длиной до колена. Свои вечно непослушные волосы женщина забрала сегодня в пучок на затылке. На Май, естественно, не было ни грана косметики. Но это ей вообще никогда не требовалось.
– Ты выглядишь очень симпатично и как-то… внушительно, – с улыбкой заметил Карл.
Она тут же подошла к нему, поцеловала в губы и уселась рядом, чуть касаясь его руки своей.
– Я так и должна выглядеть, – весело заметила Май. – Я же главный врач и владелица целой клиники.
– И тебе это очень идет, – признал он. – А еще, что более важно, тебе это нравится.
На миг Май опустила глаза, стараясь скрыть мимолетную грусть.
– Мне на самом деле здесь и сейчас все нравится, – призналась она. – И этот дом, и работа… Даже не верится, что мы попали в мирное время. В место, где не надо скрывать себя, где можно использовать свой дар спокойно. Почти как дома… Хотя даже там это было немного опасно. И…
Она осеклась. Карл и так знал, что она не сказала: будет жаль, что скоро это все закончится.
– Мне тоже здесь нравится. – Он постарался ее отвлечь. – Но пока… все равно существует наша проблема. Как бы там ни сложилось, снова убив его, мы сделаем это место и время еще лучше. Но главное, безопаснее для людей с даром.
Май посмотрела на него очень тепло и благодарно.
– Еще больше, – сказала она, – мне нравится то, каким ты стал здесь, Карл. Хотя, возможно, дело не в месте и времени, а в тебе самом. Немного обидно.
– Почему? – Это несколько выбило его из колеи.
– Потому что ты сам нравился мне всегда. – К Май вернулось веселое и игривое настроение. – Только вот… почему-то, пока я признаюсь тебе в любви, ты рассматриваешь фотографии других женщин!
Он бы и рад был улыбнуться в ответ, пошутить, но…
– К сожалению, мертвых женщин, – неохотно выдал Карл. – Это одна из тех, кого Энрик убил здесь.
Май стала внимательно вглядываться в снимок, выведенный на экран ноутбука.
– Жаль ее, – грустно сказала она. – Обычная женщина, у нее была семья, родные, они скорбят по ней. И… странно, Карл. Я всегда думала, что он ищет некое… подобие: Леони, наших родителей. Кого-то, убитого им ранее. А тут…
– Сейчас это называют почерк убийцы, – суховато пояснил ей тот, кто долго был полицейским. – Обычно так говорят о маньяках. Но… У нас в этот раз уже четыре жертвы. У них нет никаких общих черт. Внешность, возраст, род занятий, в смысле профессия. – все разное. И они не похожи ни на кого из нашего прошлого. Но мы с тобой оба знаем, по какому принципу он их находит и убивает. В этот раз он не вешает на них обличительных табличек. Это снова вырезанная на теле буква. На этот раз на щеке.
– Они все были ведающими женщинами. – Май скорбно прикрыла глаза. – Еще четыре моих духовных сестры.
– Да, – подтвердил Карл. – Прости, любимая, что говорю тебе все это. Знаю, тебе больно. Как будет больно Мону. Больно мне. Но… Скажи, Май, а как он их находит? Как среди тысяч жителей даже этого города он находит тех, у кого есть дар? Ведь он никогда не ошибается, так?
Май развернулась так, чтобы видеть его лицо. Казалось, она немного озадачена.
– Я не понимаю, – призналась она.
– С ума сойти! – Мон ввалился в кухню, на ходу снимая галстук. – Наша всесильная и всезнающая Май чего-то не понимает!
Он отбросил ненужный аксессуар всех серьезных людей и уселся на табурет напротив своих друзей.
– Вы ссоритесь? – В его тоне явно слышалось почти детское веселое любопытство, и он чуть склонил голову набок, как всегда, когда что-то было ему интересно.
– Мы думаем, – иронично сообщил ему Карл.
– Похоже, это для вас трудное дело, – насмешливо отозвался Мон и тут же забрал с тарелки последний кусок хлеба. – А эта новомодная техника не помогает? Как насчет погуглить?
– Не поверишь, не в этот раз. – Его друг с наслаждением потянулся, разминаясь после долгого сидения, а потом, будто невзначай наклонившись, поцеловал Май в висок. – Я доел пирог. Но честно отработал! На плите – рагу.
Мон тут же стремительно поднялся со стула и отправился за тарелками. Май, лукаво подмигнув Карлу, пошла к холодильнику за овощами для салата.
– Рагу… – Ее кузен принюхивался. – Даже не знаю… То, как ты готовишь, Карле…
– Ну, – весело поддержала его Май. – В Чехии было не все так плохо. Он сжег только половину нашего единственного, с боем добытого куска мяса.
– А вторую половину переперчил, – напомнил Мон.
– В Польше вы как-то не жаловались. – Карл просто улыбался. Он обожал их перебранки. И да, он прекрасно знал, что повар из него так себе.
– При слове «тушенка» у меня до сих пор дергается глаз. – Май одарила его широкой злорадной улыбкой. – Но то, что ты гордо называл похлебкой, было… в целом съедобно.