– Ты его забрал? – первым делом осведомился он.
– Его Мон увез к ним с Май в клинику буквально минут пять назад. – Реакция полицейского на произошедшее рассказала Карлу многое, поэтому он сам немного остыл. – И пока мы не приведем его в норму, посещения запрещены. Извините.
Начальник отдела понял намек. Джако полиции не отдадут.
– Не думаю, что он сам может как-то помочь, – рассудил он. – Когда его поместили сюда, у него было сильнейшее сотрясение мозга. Стул, заряженный твоей братской любовью, оказался весьма тяжелым. Плюс простреленная рука. Я навещал его дважды, на второй раз сам распорядился снять пост. Джако большую часть времени спал. И да, ему кололи обезболивающее. Но только это, а не… Его лечили при мне, а не калечили!
– Когда вы были у него последний раз? – поинтересовался наглый бывший сотрудник.
– Ты меня еще и допрашивать собрался? – язвительно заметил шеф. – Отлично! Вчера я у него был. С утра. После перестрелки в кафе.
– Никто из отдела больше к брату не забегал? – уже более миролюбиво продолжал расспросы Карл.
– Я у него был, – раздался голос Макса. – Мы со Славкой. Хотели кое-что уточнить, Карл…
Это имя полицейский произнес как вызов. Человек из прошлого с упреком посмотрел на Павла Семеновича. Тот только развел руками с точно таким же недовольным видом.
– Да, это я все им рассказал, – к ним подобрался Серега. – Вообще, на минутку, мы все с Кириллом не один год работали. И… вдруг ты тут останешься. Они же должны… знать.
– Если вдруг останусь? – Карла это развеселило. – Ты явно за меня не болеешь.
Потом он посмотрел на Макса.
– Сказать тебе «привет» или будем знакомиться заново?
– Если ты меня помнишь, то можно просто поздороваться. – Оперативник нехорошо прищурился.
– Ты самый злостный бабник во всем УВД, и на прошлой неделе занимал у меня тысячу, кажется, на подарок очередной своей девочке, – иронично известил его Карл. – Я должен помнить о тебе что-то еще? А! Когда тебя ранили в прошлом году и я вез тебя в больницу, ты испугал медиков своими розовыми трусами в черный горошек.
Макс не удержался и усмехнулся.
– Кирилл такой сволочью не был, – почему-то это прозвучало у него не с упреком, а скорее одобрительно. – И кстати, ты, похоже, не такой зануда. Слышал, тебе свезло с крутой девчонкой? Богатая, умная, да еще и ведьма?
– Знакомить вас не буду, – парировал Карл. – Ради твоего же блага. А что ты хотел от моего братца?
– Мы со Славкой хотели, – оперативник тут же стал серьезнее, – удостовериться, что шеф и Серега в себе. Не каждый день, знаешь ли, тебе сообщают, что двое твоих коллег родились где-то в пятнадцатом веке и имеют странные имена.
– И как? Убедились? – заинтересовался Павел Семенович. – Интересно, если бы я вам эту информацию официально донес, тоже пошли бы проверять?
– Естественно, – не сдался Макс. – Еще быстрее, чем после рассказа Сереги. Вообще это все пугает. Сначала Кирилл стал на себя не похож, потом Ванька вдруг съехал с катушек. Если бы еще и любимый шеф… Ну ладно.
Оперативник тяжело вздохнул.
– Мы заходили к… Джако где-то в половине пятого, – он стал делиться информацией по делу. – Он не спал. В целом был похож на себя обычного. Немного унылый, жаловался на головную боль. Только все же не отреагировал, когда Славка по привычке назвал его Иваном. Когда же отозвался на Джако… Мы ему признались, что все знаем. Он только спросил, где Карл, а потом свернул разговор. Выглядел расстроенным, но точно был в себе.
– Серега, – Карл перевел взгляд на эксперта, – мы с Моном тут кое-что изъяли, прежде чем забрать Джако. Посмотри последнюю страницу.
И он протянул полицейскому медицинскую карту брата, предусмотрительно упакованную в пакет. А еще достал шприц с кровью Джако, тоже в пакете.
– А тут, как выразился Мон, букет, который сейчас у брата в крови, – пояснил Карл своим бывшим коллегам. – И поверьте моему другу, как профессионалу, этот состав будет вам знаком.
– Ты хочешь сказать, там найдут то же, что в крови Чистякова? – тут же среагировал Павел Семенович. – Чтобы подтвердить свою версию с этим вашим Энриком?
– Притягиваю его к делу, – подтвердил человек из прошлого. – Сами же сказали: моих слов и догадок мало. Кстати, как продвигается дело нашего маньяка?
– Кирилл все же таким язвительным не был, – заметил Макс. – Знаешь же, что вообще не продвигается. Чистяков в коме. Но поначалу, правда, бредил: о команде зачистить квадрат, об огневой поддержке. А потом сразу об орудии справедливости или еще о чем-то таком.
– А может, ему именно так мозги и запудрили? – поделился Серега догадкой. – Ну, заставили вспомнить войну, а потом убедили, что эти женщины тоже к этому причастны, что они – враги.
– Скорее всего, – поддержал его Карл. – И кололи наркотики, чтобы держать в повиновении.
– Кстати. – Макс нашел что-то в своем смартфоне. – Тут есть заключение по Чистякову. И похоже, уколы ему реально колол другой. То есть наш маньяк не сам наркоту принимал.
Павел Семенович окинул свою команду затравленным взглядом, потом с упреком уставился на того, кто был когда-то Кириллом.
– Зараза ты, Карл, – от души высказался он. – Все-таки придется и нам теперь этого твоего Энрика искать. Как я этих парных маньяков не люблю…
Начальник отдела обреченно махнул рукой.
– Ладно, – тон его стал приказным. – Чего теперь стоим? Если Джако кто-то вкатил тот же наркотик, значит, надо понять кто. Макс, вызывай Славку и опрашивайте персонал. Серега едет изучать любезно переданные нам… как бы тебя обозвать-то, Карл?
– Свидетель? – предложил он.
– Ага, – недовольно буркнул начальник. – Ты еще в отделе числишься. Ладно, будешь сотрудником, но на больничном. Так вот, Серега изучает переданные ему тобой улики, а ты идешь к своей Май в больничку. Типа восстанавливать здоровье, но не свое, а Джако. И будь добр, сообщи, как только он придет в себя.
– По прогнозам, это случится дня через три, – нагло соврал Карл. – Я сразу позвоню.
Павел Семенович подозрительно сощурился, но все же промолчал, только в очередной раз махнул рукой и отправился к своему автомобилю. Серега тоже попрощался за руку, прежде чем уйти.
– Карл. – Макс смотрел на приятеля с азартным любопытством.
– Что-то еще? Рассказ про Париж и чуму? Освобождение Польши в 1945-м? Начало Первой мировой? Инквизиция в Италии или Германии? – с показной усталостью осведомился человек из прошлого.
– Боже упаси, – оперативник усмехнулся. – Это лучше под пиво. Я просто хотел узнать, как этот твой Мон смог сразу определить, что Ваньку нашего травили тем же, чем и Чистякова?
– По вкусу, – буркнул Карл.
– Вкусу чего? – ошарашенно переспросил Макс.
– Его крови, – пояснил бывший коллега и спокойно пошел прочь…
Глава 8
1
Джако не смог бы объяснить то состояние, в каком он пребывал. Это было просто ничто – липкое, серое, без запахов и звуков, но муторное и давящее, пронизывающе тоскливое. Он не знал, сколько пробыл в этом состоянии, но ему казалось – бесконечно долго и мучительно.
Джако продирался сквозь это ничто, причем – в никуда, потому что всему этому не было конца. Но он боролся, брел, полз, лишая себя последних сил, способности двигаться и даже дышать. Но вдруг каким-то чудом он вывалился в реальность. Осознание освобождения пришло не сразу, будто он упал со скалы и его мозг в первые секунды запаниковал. Джако задергался на кровати, жадно вдыхая воздух и стремясь убежать прочь от незнакомого, еще не опознанного нового, а заодно и от своего кошмара.
Но чья-то рука четко и крепко зафиксировала его на месте, просто придавив к постели. Джако попытался вцепиться в эту руку, скинуть, освободиться…
– Тихо, – произнес знакомый спокойный, но в то же время властный голос.
Джако узнал его, и это принесло чувство облегчения и успокоение.
– Мон… – свой собственный голос показался ему глухим и скрипучим.
– Лежи спокойно, я дам тебе воды. – Тон Мона казался безэмоциональным.
Брат Карла кивнул, соглашаясь. Мозг его почти успокоился, паника отступала. Он жив. Он вернулся. Но вместе с тем вернулись боль в руке и тяжесть в голове. А заодно и воспоминания: где и как он заработал пулю и удар табуретом. Вернулись бессильная злость, обида и понимание последствий собственных действий.
Но Мону до эмоций Джако не было дела. Он просто протянул земляку стакан.
– Сам справишься? – без особого интереса осведомился охотник.
Джако кивнул. Он оперся на здоровую руку, чтобы подняться на подушках, и только потом забрал у приятеля стакан. Рука неприятно тряслась, но не стоило обращать на это внимание. Джако жадно выпил воду и отдал стакан. Пока Мон переставлял посуду на столик, его пациент судорожно осматривался.
Джако помнил больничную палату, куда его поместили после стычки с Карлом. Там практически не имелось мебели, все было казенно-бездушным и будто выцветшим. Сейчас он находился в комнате, где стены были выкрашены в довольно жизнерадостный цвет. В окно, задрапированное легкими шторами и тюлем, падали серые предрассветные лучи. Кроме кровати в комнате были аккуратный шкаф-купе, небольшой столик рядом с изголовьем, кресла и журнальный столик, стоящие у противоположной стены. Правда, одно из кресел Мон придвинул ближе, чтобы находиться рядом с их пациентом. Или пленником.
– Где я? – спросил Джако и обрадовался, что его голос стал прежним. Сухость в горле прошла, как и спазм.
– У нас в клинике, – пояснил Мон. – Спрашивать о твоем состоянии не буду. Знаю его лучше, чем ты сам. А вопросы из вежливости тут не к месту.
Джако немного помолчал, рассматривая давнего приятеля. Мон, казалось, не менялся с годами. Все такой же суровый, немногословный, иногда полный сарказма и презрения.
– Карл, естественно, вам все рассказал, – констатировал Джако с горечью. – Он поручил тебе убить меня?
У Мона на лице появилось выражение, будто он очень хочет презрительно сплюнуть на пол, но вынужден воздержаться.