– Вот, Карле. – Джако тут же помрачнел. – В этом и соль. Понимаешь? За это я тебя на самом деле ненавижу – твое чертово благородство. Ты просто идешь и делаешь то, что считаешь нужным.
– Я делаю то, что правильно, – возразил ему младший. – И не стоит так уж сильно наговаривать на себя. Ты не так плох, братец, когда не дуешься на весь свет. Может, тебя это и бесит во мне. Верю даже больше, чем в твою детскую зависть. Беспочвенную, между прочим. Хотя…
– Ты сказал мне тогда в больнице, что у тебя хотя бы была полная семья. – Джако не злился, что было бы привычно, а был даже печален. – В чем-то тебе от этого пользы мало, но все же у тебя была мать. Она много сделала и для меня, не спорю. Но… Знаешь, наверное, из-за нее я в меньшей степени чувствовал себя чужим дома.
– При нашем отце и я себя таковым чувствовал, – нехотя признал Карл.
– Не в этом плане, – попытался объяснить ему брат. – Моя мама была ведающей, и мне это было нужно… А у нас не было дара – потом, при твоей матери и отце. А ты жил спокойно и не чувствовал этого недостатка. Но именно тебя выбрала Май и даже Леони.
– И потому ты так желаешь моей смерти, – вернулся к прежней теме младший из этой странной семьи. – Пытаешься меня убить, причем не первый раз.
– В смысле? – Джако странно напрягся, даже, казалось, испугался. – Ты знал про тот случай?
– Ты же сам проболтался, Джако! – Карл снова почувствовал привычное раздражение, какое всегда появлялось в спорах с братом. – Всего-то пару дней назад, пока размахивал пистолетом. Ты сказал, что радовался во время казни родных Май, потому что знал: в этот момент наемники Энрика убивают и меня.
– Ты с ума сошел! – явно выздоровевший пациент легко вскочил с кровати. – Ты больной, Карле! Я могу быть кем угодно, но я бы никогда не дал ему денег за твое убийство. Как ты мог подумать! Я не предатель!
Джако был кем угодно – истериком и дебоширом, ленивым ворчуном и ноющим непоседой, он мог кричать и ругаться, изводить насмешками, но играть и притворяться ему не хватило бы терпения. Брат не врал.
– Хорошо. – Карл выставил руки вперед в примиряющем жесте. – Остынь и не разноси палату. Май будет не в восторге. Лучше просто объясни, что тогда значили эти твои слова. Откуда ты узнал?
– От него и узнал, – угрюмо буркнул Джако, возвращаясь на кровать. – На площадь согнали людей перед казнью. С монахами приехали военные. Я стоял близко к тому месту, где должны были вести пленников на эшафот. Энрик шел с одним из священников впереди процессии. Увидев меня, он поморщился, как всегда. Помнишь эту его привычку? Будто мы куски навоза с ближнего пастбища! А когда он поравнялся со мной, то вдруг подскочил и почти похвастался: «Стой тут, пока кишки твоего брата растягивают по всему тракту».
– Мило, – невольно потирая правый бок, прокомментировал младший из «купчиков».
– Я, кстати, ему не поверил, – нехотя продолжил старший. – Тогда еще посмеялся: типа, откуда у такой голи босоногой, как он, деньги на наемников? Или он призвал бесов? А Энрик тогда сказал еще более странную вещь: что купил твою кровь на грязные деньги своей матери, которые она взяла у бесов.
– Бред какой, – оценил Карл. – Не твой рассказ, а эти слова. Ты вообще его мать помнишь? Я думал, она умерла, когда он был младенцем. Всегда видел только его отца – священника.
– Не помню ее и вряд ли видел, – согласился Джако. – Но… короче, не знаю, где он тогда деньги взял. Я вообще подумал, что Энрик окончательно сошел с ума после того, как ты его избил.
– Он родился чокнутым, – с презрением отозвался его брат. – Но да ладно. Рад, что ты реально не докатился до такого. Хотя это на самом деле было на тебя не похоже. Давай вернемся в совсем недавнее прошлое. Я хочу понять только одно: на что ты рассчитывал? Май и Мон все равно узнали бы, что это ты меня убил. Джако, ты хоть представляешь, что они бы с тобою сделали?
– И представлять не хочу, – честно признал несостоявшийся убийца. – Но я надеялся выторговать у них быструю смерть за то, что им нужно теперь!
Карл тяжело вздохнул.
– Можешь начинать беситься, но ты идиот, – устало сообщил он. – Им, вернее нам всем четверым, нужны твои воспоминания. Как раз о казни. И они это получили бы в любом случае. И вот тут два «но», братец. Вчера Май вытаскивала из моей головы маленький кусок воспоминаний, совсем недавних, и поверь, мне было больно, хотя она старалась причинить как можно меньше вреда. Твои воспоминания очень старые, и их больше. А еще с тобой Май, в случае моей смерти, не церемонилась бы. Поверь, даже если бы ты это пережил, то точно повредился бы в уме. Кстати, тогда убить тебя с их стороны было бы милосердием.
– Хватит! – вдруг взорвался Джако. – Прекрати! Ты же сам прекрасно знаешь, что я бы тебя не убил! Не собирался я…
Он замолчал и чуть успокоился.
– Просто ты меня достал, – признался он. – Я больше года с тобой нянчился, а ты все не возвращался. Май и Мон были где-то рядом. Я знал о них. Но… без тебя я им не нужен…
Это прозвучало окончательно убитым тоном.
– Ох, братец. – Карл грустно улыбнулся. – Давай не будем начинать все заново. Нас четверо. Всегда. Мы семья, и иначе уже не будет. Ты давно должен был уйти к ним. Но… Ладно. Я не озвучил свое второе «но». Напомню, нам нужны твои воспоминания. Ты сам-то представляешь, что будет с Май, когда она увидит это в твоей голове? Там погибли ее родные! Даже если она теперь не захочет тебя убивать… Она может просто не справиться с эмоциями. Ей будет так же больно, как и тебе!
Джако промолчал, только упрямо отвернулся.
– А ведь ты вещал мне, что она тебе нужна, – напомнил брат. – Я ее люблю. А ты? Если готов был хотя бы попытаться прийти к ней вместо меня, ты должен был немного о ней подумать!
– Я не знаю, что делать, – признался старший. – Конечно, я об этом не думал. И Май… Ты снова не понимаешь. Я не люблю ее и не хочу. Даже если бы это было так… Я же не совсем тупой. Для нее всегда существовал только ты. Мне она нужна по-другому. И она, и Мон.
– В смысле? – Карл не помнил случая, когда брату удавалось настолько его удивить.
– Они наделены даром. – Джако произнес это так, будто одной фразой объяснялось все. – Я тебе уже сказал, что мне не хватало дома хоть какой-то магии. А в них она есть. Понимаешь? Мне это нужно. Как источник. Иначе…
– Иначе что? – Его младший брат вообще ничего не понимал.
– Людей ведающих воспитывают в традиции, учат с детства, развивают их дар, – стал объяснять Джако в кои-то веки спокойно и обстоятельно. – Моя мама умерла. Она выбрала нашего отца, не обладавшего даром. И… меня не учили. Мои способности… минимальны. Понимаешь? А без них я умру.
– Умрешь? – Карл начал беспокоиться. – Подожди. Так это правда? То есть если человек ведающий не использует свой дар, он… Как ты жил все это время? И кстати! А какая у тебя способность?
Джако рассмеялся. Искренне, весело.
– Карле, ты поразителен, – заметил он. – Даже не знал, да? Не замечал? Да, конечно, я не умею зажигать свой огонь, как Май или Мон. Но я умею видеть след. Вспомни, сколько раз за этот год я находил преступников? Я просто чую их запах. Я – ищейка, а не охотник, как Мон. Я не знаю троп, не чувствую землю. Я живу в воздухе.
– И потому ты всегда находишь Энрика, – понял Карл. – А я думал, ты ненавидишь искать.
– Потому что мне этого мало, – почти жалобно признал брат. – Я могу больше. Мне только нужно всегда видеть огонь, пусть и чужой. Я как бы питаюсь чужой магией. Я вижу ее.
– Стоп! – В его младшем брате проснулся полицейский. – Джако, прости, это важно. Ты можешь видеть одаренных людей, как видят их Май и Мон. Чем они отличны от других?
Брат посмотрел на него странно: с удивлением и даже некоторым сожалением.
– Я даже не подумал, что ты их не видишь, – признался он. – И никогда не задумывался над этим. Как я их вижу? Ну… Знаешь, они ярче, что ли? Не в прямом смысле. Они такими воспринимаются. Вокруг этих людей будто ореол… У Май он обычно синий, как ее сила знахарки. У Мона – оранжево-алый. У Леони был ярко-бирюзовый. Кстати, у тебя тоже бывает, только очень тусклый, еле заметный. Почему-то серый, как туман.
– Наверное, это след магии Май, – решил Карл. – Тогда скажи мне, а как их может видеть Энрик?
– Что? – Джако заволновался. – Карле, ты что-то путаешь.
– К сожалению, нет. – Он был рад, что они начали говорить о деле. – Ты же полицейский. Сам посуди: за все эти годы на нем более пяти десятков трупов и ни разу он не ошибся. Он обрекает на казнь только ведающих. Настоящих ведьм.
– Вот черт! – Новость брата просто сразила. – Но как такое может быть?
– Вопрос века, – пожал плечами Карл. – И ответ в прошлом. Именно в твоих воспоминаниях.
– Я знаю, – деловито кивнул Джако. – Я все ждал этого. Мы из раза в раз гоним его, как зверя. Все придумываем ему новые казни и пытки. Это не выход. Мы давно должны были понять, как это началось. В чем суть проклятья.
– Жаль, что ты не высказал это раньше, – искренне посетовал его брат. – Мы могли бы начать искать ответы еще в Польше.
– Ну да, под пулями? – тут же насмешливо возразил ему старший. – Я об этом еще в Вене задумался. Да и там все было просто жутко. Нас самих чуть не убили. Если бы Мон не убил Энрика, мы все не исчезли бы… Короче, со временем у нас было туго, чтобы искать ответы. Потому я и думал, что в этот раз смогу кое-что предложить.
– Логично, – кивнул Карл. – Даже слишком логично для тебя. Так вот. Для того чтобы понять суть проклятья, надо найти того, кто эту магию сотворил. Май предположила, что это кто-то из ее родных, мать или отец. Мон клянется, что на эшафоте они были уже мертвы. Но тогда кто? Тот, кто смог излечить Энрика после того, как я его избил в подворотне? Меня не было в городе. Потом в лес ушли Май и Мон. Все это видел только ты, Джако.
– Да, – охотно согласился он. – Я помню и не раз уже прокручивал это все в голове. Я не знал, что отец Мона успел спасти родных от смерти в огне. Но зато теперь понимаю, что так и было.