Дело было даже не в клятве, данной много лет назад, не в недавнем обещании брату. Просто… как бы ни был безумен враг, он жив. И сколько жизней он все же решит забрать с собой? Как и куда повернется его безумие? Карл достал свое любимое табельное оружие. Возможно, он сейчас лишает себя всего: возможности жить нормально, быть с Май. Может быть, из-за Карла они снова потеряют это ставшее почти родным и привычным место и время. Мон из-за него потеряет Анну. Но он не может иначе!
Карл прицелился в мешок, все еще находившийся в руках врага, и выстрелил. Теперь он точно знал, что его собственный, недавно опознанный дар не даст ему промахнуться. Пуля легко прошила ткань, и… Карл уже бежал прочь. Он легко догнал Май, на бегу обнял ее за плечи, направляя туда, вперед, где уже виден был свет дня, замерзшая земля и жидкие деревца бывшего сада…
Грохот превзошел его ожидания. Взрыв почему-то оказался сильнее, чем Карл мог представить. Как и в прошлый раз, случившийся буквально день назад, на миг его приподняло над землей и взрывной волной бросило вперед. Падая, он закрыл собой Май, вцепился в ее плечи, постарался обнять ее.
Он думал только о том, что это, может быть, их последний миг в этом времени. А впереди… снова разлука, бесконечный поиск друг друга. И пусть это только пара лишних секунд, но он будет рядом с любимой – чувствовать ее тепло, прикасаться к ней и…
Карл даже не понял, что произошло. Они жестко приземлились, а потом что-то тяжелое накрыло их сверху, впечаталось ему в затылок, и Карл потерял сознание.
Глава 15
1
Кто-то тряс его за плечо, очень настойчиво и совсем не ласково. Карл не понимал, что происходит, где он находится. Голова болела так, будто в нее попал метеорит размером с половину Аляски. Но пока еще неизвестному человеку явно было на все это наплевать. Кто-то продолжал настаивать на том, что Карлу нужно встать.
И еще этот кто-то звал неуверенно и даже как-то смущенно:
– Кирилл… Кир! Кира, очнись…
Карл смутно помнил значение этого имени, когда-то имевшего к нему отношение. Голос тоже был ему смутно знаком, но… это, в принципе, и все.
– Карл! – сказал тот же голос, уже более настойчиво и обреченно. – Карл, открой уже глаза!
Он не смог не отреагировать на свое имя, но пришлось приложить титаническое усилие, чтобы разомкнуть веки.
Мир расплывался. Странный мир, холодный и застывший. С промерзшей землей, голыми деревьями, странным запахом грязи и какой-то гари.
– Карл! Ну слава богу…
Ему пришлось повернуть голову на этот зов. В поле зрения возник Павел Семенович…Человек, которого Карл знал…
Осознание накрыло его сразу. Открытие, что Карл все еще находится там же, в том же месте и времени. А это значит… Полицейский испытал такое дикое облегчение, будто с его плеч не то что небо сняли, а стащили целую Вселенную.
– Все… – проговорил он, даже еще не смея полностью поверить.
– Да-да, – рассеянно подтвердил начальник убойного отдела. – Чертовы счастливые придурки. Вы избавили мир от своего безумного шестисотлетнего маньяка. Карл! Давай радоваться потом. Тебе срочно надо встать. Тебе и твоей Май.
Май… Тепло прокатилось по его телу. Май здесь, рядом… И тут Карл испугался. Он начал приподниматься, стараясь перебороть безумную боль в затылке, а заодно и во всем теле. Сейчас это не имело значения. Май…
Она была рядом. Лежала на земле, в его объятиях. Он все же смог защитить ее. Но… Карл принялся судорожно осматривать тело любимой, ощупывать ее. Перевернув на спину, он аккуратно пробежал пальцами по худенькому личику, от виска, к острому подбородку, вниз по шее. Он нащупал пульс и наконец-то перестал паниковать, увидев, что она дышит.
– Май… – Карл позвал ее. – Май, любимая…
Ее веки дрогнули, брови чуть нахмурились. Она повела подбородком, а потом только нехотя открыла глаза.
– О! – обрадовался рядом Павел Семенович. – Это хорошо. Очень хорошо. Давайте оба вставайте. Ребята, вам срочно надо подняться.
Май приподнялась на локтях. Она смотрела на Карла и улыбалась счастливо, тепло, лучисто. Она уже все поняла…
– Потом будете друг друга поздравлять! – не выдержав, заорал начальник убойного отдела. – Там этот, ваш… Мон загибается! И я не знаю, может ли та девчонка что-то сделать!
Карл сделал попытку вскочить, но не слишком удачную. Тело слушалось плохо. Гул в голове опять был сильнее, чем от церковного колокола, как день назад. В тот день, когда он потерял брата. Потерять Мона… В этот раз никто не заберет у него боль и горе. Карл упрямо заставил свое израненное тело подниматься. И еще он тянул за собой Май, испуганную и почти несчастную. Павел Семенович ухватил своего вроде бы подчиненного под локоть, помог ему встать. Подхватил под руку и поднявшуюся Май. Он потащил их вперед, куда-то за угол, по неровной земле, где почему-то валялась куча камней и стекол.
– Что там? – уже сухо и деловито спросил его Карл. – У Мона?
– Похоже, ему прилетело в голову камнем, как и тебе, – сообщил Павел Семенович. – И стекло. Я не слишком понял. На первом этаже стекол давно нет, выбили все. А на втором этаже были. Похоже, они с девчонкой выбрались, когда прозвучал взрыв. И… короче, осколок каким-то образом распорол вашему громиле живот…
Май хромала между ними. Падая, она умудрилась вывихнуть лодыжку, но сейчас почти не чувствовала боли. Дар вел ее вперед, туда, где она уже чувствовала вытекающую из кузена жизнь. Только бы успеть. Она не представляла себе жизни без брата. Она должна… Май почувствовала тень другой силы, знакомой, почти родной. Она даже уловила ее цвет, а через миг увидела… и застыла на месте. Рядом шумно, изумленно и даже весело фыркнул Карл…
2
Анна стояла на коленях рядом с телом Мона. Она была в панике. Боже… Его рана была такой страшной на вид… Не тот удар по голове – камень только чиркнул Мона по виску – а этот страшный порез на животе: расходящиеся края, море крови… Анна с ужасом понимала, что Мон может умереть. Ее Мон… Она чувствовала, как жизнь покидает его, выливаясь вместе с кровью на эту грязную твердую землю.
Нет! Она не даст ему уйти без нее. Она сможет. Должна это сделать. Ее дар… Анна привычно встряхнула запястьями, будто собиралась пробежаться пальцами по невидимым клавишам, сосредоточилась. Она почувствовала силу и… увидела свой огонь. Бирюзовые искры загорелись на пальцах. Такие жидкие, но… Анна зло улыбнулась. Нет! Не в этот раз! Она сможет. Она должна… Бирюзовый огонь начал разгораться. Девушка поднесла руки к ране Мона.
Она знала, что делать. Как остановить кровь, заставить грязь исчезнуть, где конкретно начать залечивать рану. Анна опустила руки прямо на живот Мона и начала нараспев произносить слова. Странные, почти незнакомые. Или…
Лес. Родной лес недалеко от Экса. Тогда земля была еще не такой мерзлой. Перед ней в луже своей крови лежал Карл, и Леони боялась больше, чем Анна сейчас. Но та девочка лучше знала, что делать. Анна не задумываясь заставила себя брать из воспоминания все: и слова, и движения, и силу. Силу той, кто был с Моном до нее. Анна повторяла то, что делала Леони в родном лесу почти шестьсот лет назад, зная, что потребует от нее этот ритуал – ее силу до края и даже через край. Ее душу.
Анна чувствовала, как под ее пальцами очищается порез, а ткань человеческого тела начинает сходиться и сращиваться. А ведь все не так плохо! У Карла тогда были повреждены еще почки и желудок. Мон пострадал меньше. Она не оставит ему даже боли… Анна продолжала наливать его тело своей уже почти иссякшей силой. Плевать, что бирюзовый огонь почти погас. Она знает, как отдать все! Ей казалось, что сквозь пальцы в кровь Мона течет уже ее жизнь, дыхание, стук ее сердца. Она отдавала и улыбалась. Еще чуть-чуть. Уже почти полностью сжились края внутренней раны. И…
Рядом с ней упала на колени Май. По лицу старшей сестры Леони текли крупные слезы, но Май улыбалась широко и счастливо. Она решительно отвела в стороны руки Анны и ласково отстранила девушку, почти теряющую сознание. С другой стороны ее подхватил Карл.
– Отлично, – глухо произнес он. – В этот раз ты выбрала правильного парня, девочка.
Анна даже не вникала в звучание этих слов. Все кругом расплывалось. Очень хотелось лечь тут же, рядом с Моном, коснуться его плеча, всегда такого теплого и надежного. Быть рядом… Анна повернула голову, посмотрела на его лицо. Спокойное, немного угрюмое или насмешливое. Ей показалось, или его веки чуть дрогнули? Нет… это правда так… Анна нахмурилась, потому что мир был ужасно неровный и раскачивался. Но она напряглась и… в этот момент Мон открыл глаза…
3
Карл пребывал в эйфории. Или как там это еще называется? В бесконечном дзене. Плевать, что в голове еще звенит. Ведь уже не так сильно, верно? Май успела немного поправить его состояние. Прежде чем уехала с Анной и повезла Мона домой.
И вот теперь… Все закончилось. Они смогли. Энрик умер окончательной и безвозвратной смертью. После стольких лет. Или веков.
Теперь они свободны, могут жить в мире и счастье. Хотя… Карл все-таки не мог осознать этот факт полностью. Он уже почти не помнил, что такое мир и счастье. Теперь ему придется учиться жить так заново. И ему, и Май, и Мону. Наверное, даже Анне. Но у них будет для этого куча времени. Вся оставшаяся жизнь. Ровная. Не рваная. В этом вполне себе неплохом времени и месте.
А пока… Карл постарался сосредоточиться на «здесь и сейчас». Начальник убойного отдела вез своего непутевого подчиненного в управление, где все снова будут смотреть на Карла с опаской и удивлением. Опять у него пробита голова, разорваны и обожжены куртка и брюки.
– Кстати, – вдруг решил поинтересоваться он у начальника. – А почему так рвануло? И насколько на самом деле сильно?
Павел Семенович шумно вздохнул.
– Ты меня совершенно не слушал, – с упреком констатировал он. – А я, между прочим, делал тебе выговор. Строгий. С занесением… Как раз за этот самый взрыв.