Она знала, что Клодетт – тоже из провинции, и у неё нет могущественной семьи. Её родители владели цветочным магазином в Дельвиле, у них ещё две младших дочери, они не маги. Так что Клодетт как раз понимает. И справедливо удивляется.
- Доброе утро, Марион, Клодетт, - в палату вошла Жаклин Арман. – И смотрите, кого я вам привела!
Марион с удивлением разглядывала невысокую… старушку, да. Сухую и сморщенную, с белоснежными волосами, замотанными на затылке в дульку, сильного мага. Сколько же ей лет, той старушке?
Клодетт тоже смотрела с удивлением, и, кажется, не понимала.
- Доктор Фабиоль Тортю, моя наставница, - с гордостью произнесла Жаклин. – А это Клодетт Реми, моя коллега с кафедры магических травм. И наша загадка века, Марион Блуа.
- Ну-ка, ну-ка, посмотрим, - прокряхтела старушка, тьфу, доктор Тортю. – Посмотрим прямо здесь. Вижу истощение, вижу беременность, вижу стремление к разрушению, вижу совершенно непонятные мне опоры.
Жаклин и Клодетт переглянулись с таким видом, что Марион увидела – они тоже ничего не понимают. А доктор Тортю прогнала Клодетт со стула, велела подставить его к кровати, убрать поднос с остатками еды, и скомандовала Марион лечь смирно, закрыть глаза, руки вытянуть вдоль тела и молчать. Марион и молчала, впрочем, неприятных ощущений от осмотра не было, только немного щекотно – видимо, госпожа доктор исследовала её силовым щупом. Исследовала тщательно – все искусственные суставы, все шрамы от операций, задержалась на голове, на шее, и потом только перешла к животу и всему тому, что он сейчас содержит.
- Беременность, срок… шесть недель, отклонений не вижу. Вижу нарушения в сосудистой и костно-мышечной системах. Нужно питаться.
- Не могу, - сказала Марион, не открывая глаз.
- Тошнота? Рвота?
- И то, и другое.
- Подумаем. Устраним первопричину, там будет видно. Кстати, что вы думаете о первопричине?
- Магическая травма, - начала обычное Марион.
- Я не вас спрашиваю, - сварливо ответила доктор Тортю. – Кто её лечит?
- Я, доктор Тортю, - ответила Клодетт.
- Что вы видите самой большой проблемой на сегодняшний день?
- То, что все наши усилия последних лет пошли прахом, - честно сказала Клодетт.
С горечью сказала.
- Это я поняла, - терпеливо сказала доктор Тортю. – Сейчас какие проявления болезни наиболее опасны?
- Если снова начнётся разрушение костей, и хаотические спазмы сосудов головного мозга.
- Организм поражён весь целиком. Как вообще стала возможной беременность?
- Она сказала мне, что никак не возможно, я и поверила, - влезла Марион.
- Она – это?
- Это Жаклин.
- Неправда, я сказала, что яйцеклетки у тебя в порядке. Мышечные стенки матки пострадали, в ней ничего не задерживалось, понимаете, госпожа Фабиоль? У неё цикл пропадал на несколько лет, и вернулся полгода тому!
- И что же, удалось затормозить разрушение?
Марион стало любопытно, она открыла глаза, поморгала, чтоб навести резкость, и увидела вздыхающую Клодетт.
- Мне так показалось.
- Как вы себя чувствовали? – доктор Тортю смотрела на Марион пристально и сурово.
- Полтора месяца назад? Сносно. Я могла ходить пешком долго, тренироваться в зале, есть всё, что захочу. И даже ходила жечь нежить, - вспомнилось зачем-то.
Доктор Тортю наградила Марион взглядом, в смысле которого сомневаться не приходилось – ну и дуры эти боевые маги.
- И как же выкидыша не случилось? – не поверила она.
- Да ничего ещё не было, - пробурчала Марион. – А потом я атакой не пользовалась. Потому что заложники находились в закрытом помещении. Которое никак не защищено. На десятом этаже одиннадцатиэтажного здания, переполненного простецами.
Клодетт смеялась.
- Боевой маг везде работу найдёт, - хихикала она.
- Беременность оттянула на себя ресурсы организма, и ваша работа пошла насмарку, - продолжала госпожа Фабиоль, глядя на Клодетт. – Но потом что-то случилось, что затормозило разрушение – впрочем, если я что-то понимаю, затормозило ненадолго.
И в этот момент в дверь постучали, и на пороге возник наследник Саважей собственной хвостатой персоной, со шляпой в руках.
- Добрый день, дамы, - он вежливо поклонился всем присутствующим.
- Что ему нужно? – спросила госпожа Фабиоль у лечащих врачей.
- Я пришёл навестить свою невесту, - сообщил Саваж, негромко и проникновенно. – Вы подскажете, когда я смогу побеседовать с ней наедине?
- Невесту? – госпожа Фабиоль взглянула на него с интересом. – Вы хотите сказать, милочка, что ваш ребёнок – от некроманта?
- И что в том особенного? – нахмурилась Марион. – Или вам некроманты не люди?
- С чего бы? Очень даже люди. Болеют и рожают, как и все прочие. Умирают иначе, но это сейчас не важно. Важно то, что я что-то читала о ситуации, когда мать ребёнка прокляли, затем проклятие частично сняли, но не до конца, дама понесла ребёнка, и едва не отдала концы, так-так-так… Кажется, это было в семье де Шамбор.
- Последний Шамбор скончался в конце шестнадцатого века, - заметил Саваж.
- Верно говорите, молодой человек, - госпожа Фабиоль снова глянула на него заинтересованно. – А я и не утверждаю, что это было вчера. Но я помню там интересную коллизию, которая позволила спасти и мать, и ребёнка.
36. Победить смерть
- Так рассказывайте уже, не томите, - сказал Саваж доктору Фабиоль Тортю.
- Вы думаете, я помню все детали? Мне нужно поискать соответствующую книгу, - сварливо возразила та.
- Ну так ступайте, - великодушно разрешил ей Саваж. – А я пока поговорю с Марион. Я её со вчера не видел.
- Уговорите её поесть, - сказала Клодетт. – Если у вас получится – будет неплохо.
Марион усмехнулась.
- Вы, голубушка, не едите потому, что не можете совсем, или потому, что не хотите именно эти продукты? – спросила доктор Тортю.
- Не могу совсем, - ответила Марион.
Вот ещё, она вообще всеядная, как нормальный боевой маг. Была. Пока оставалась тем самым нормальным боевым магом.
- Плохо, - сообщила госпожа доктор, будто сама Марион этого не знала, и глянула на Саважа. – Если вам удастся – жирный вам плюс.
Поднялась, опираясь на спинку стула, оглядела всех.
- Пойдёмте, госпожа Фабиоль, я открою вам портал, - сказала Жаклин.
Ну да, если бабушка сходит за книгой порталом, то будет быстрее.
Они ушли, все – и бабушка, и Жаклин, и Клодетт. А Саваж повесил свою шляпу на вешалку у дверей, сел рядом с Марион и обхватил её за плечи.
- Как ты?
- Смогла немного поесть. В обморок сегодня пока не падала.
- Уже хорошо, - согласился он.
- Только не вздумай меня кормить. Не смогу.
- Значит, как сможешь. Отец передаёт тебе большой привет.
- Спасибо. А госпожа герцогиня недовольна?
- Почему ты так решила?
- Посмотрела на неё вчера. Она явно не обрадовалась тому, что такое ты привёл в дом.
- Я привёл в дом тебя. Мы тебя вылечим, и ты снова станешь красивой не только для меня, а для всех, кто тебя увидит. Твои племянницы тоже будут весьма красивыми девицами. На кого вы все похожи?
- На маму. А Люсиль – на отца, но я его не помню.
- А кто твоя мама?
- Сюзанна Блуа, урождённая Флювиаль, - и поскольку имя ему, очевидно, ничего не сказало, добавила: - Владелица сети отелей «Тиара».
- Это… это драгоценные камни какие-то? Рубин там, сапфир?
- И ещё изумруд, бриллиант и янтарь. Я даже три недели проработала в том «Изумруде».
- Кем? – изумился он. – Специалистом по безопасности, что ли?
- В итоге именно туда и скатились, да. Мама оставила меня вместо себя, но я ничего не знаю о гостиничном бизнесе. Однако она очень хочет, чтобы я в нём участвовала.
- Моя тоже хочет, чтобы я уделял время семейным делам. Правда, она под такими делами понимает разные сборища, которые сама же и устраивает в нашем доме. Она и от тебя будет хотеть, но я тебя спасу от неё, и мы сбежим.
Он уже зарылся носом в волосы у неё на затылке, и только что не мурлыкал, как кот. Или у него неспроста кот на гербе? Может быть, они – оборотни? И он как раз поэтому тот самый кот, который гуляет сам по себе?
- Точно не станешь ничего есть? – спросил он.
Марион задумалась.
- Можно, - кивнула она.
Он дотянулся до тарелки с сыром и держал перед ней, пока она съела несколько кусочков. За этим благим делом их и застали Жаклин с госпожой Фабиоль, а следом за ними просочилась и Клодетт. Старушка держала в руках большую книгу в кожаном переплёте. Она села на стул возле Марион, и устроила книгу на коленях. Марион присмотрелась – заглавие на древнеимперском языке. Кажется… кажется, какая-то хроника.
- Ой, что это у вас? – оживился Саваж.
- Это, молодой человек, не поверите – книга.
- Именно поэтому я и позволил себе спросить – я не знаю такой книги.
- А должны? – удивилась госпожа Фабиоль.
- Возможно, - кивнул Саваж.
- Будете хорошо себя вести – дам посмотреть, - милостиво кивнула госпожа Фабиоль. – Но сейчас нас интересует вполне конкретный пассаж из этой книги.
Она распахнула книгу по закладке, прогладила кулаком по сгибу, чем вызвала страдальческую гримасу Саважа.
- Моя книга, что хочу с ней, то и делаю, - сообщила она ему.
Тот только вздохнул.
Рукописный текст шёл по странице сплошным потоком, без интервалов между словами. В Академии были занятия по языку, как раз для тех случаев, когда нужно изучить какую-нибудь старую книгу, вроде этой вот, но Марион с тех пор не имела практики и успела всё позабыть. Саваж же явно поддерживал в себе эти знания – тьфу, он же историк, историк античности, историкам это нужно. У него ж все источники на этом языке. Так вот, сейчас он с хищным любопытством смотрел на страницу.
- Я вспомнила верно, - сказала доктор Тортю. – Вот, это здесь. Юная супруга герцога Бенедикта де Шамбора, Аньес, понесла ребёнка вскоре после свадьбы, и занемогла. Призванный королевский маг Онфруа осмотрел герцогиню и обнаружил не до конца снятое проклятье, которое, как оказалось, наложила на девицу соперница перед свадьбой. Наложила неумело, и снимали тоже неумело – соперница оказалась толком не обученной, а домашний маг Шамборов хоть и уродился стихийником, жил-то в окружении некромантов. Вышло так, что беременность наложилась на проклятье, и герцогине пришлось несладко, тут в деталях описаны мучения бедняжки, я думаю, нам они ни к чему. Онфруа предположил, что смерть можно побороть смертью же, добыл из какого-то военного похода господина герцога, и велел ни на мгновение не отходить от супруги. Более того, почаще её целовать, а как немного окрепнет – не только целовать, а ещё и всё остальное делать тоже, что там положено молодому супругу. И ещё они пробовали помещать молодую герцогиню в тени – ненадолго, и тоже на удивление оказалось, что на пользу. Через две седьмицы герцогиня поднялась на ноги, и благополучно доносила наследника до срока. А после разрешения от бремени жила дальше здоровой, и родила супругу ещё двоих детей. Правда, когда господь послал ей четвёртого по счёту ребёнка, проклятье вернулось, и вылеч