- Так, стоп. Ничего ты ей не должна, - такого облегчения Жан не испытывал уже давно. – Спросит – получит ответ. А вообще твоя жизнь её никак не касается. И что, у тебя всё хорошо? Не нужна ли помощь?
- Думаю, нет, но… Ты не сердишься?
- Нисколько. У меня тоже была совсем другая особа в мыслях и сердце, и к счастью, мы договорились, и скоро поженимся. И у нас тоже будет ребёнок.
- Счастье-то какое, что всё так хорошо разрешилось, - просияла улыбкой Кирстен, и стала ещё в сто раз краше, чем была.
С Марион не сравнится никто, но женщина-некромант – это что-то невероятное. А счастливая женщина-некромант – так и вовсе.
- Я думаю, нам нужно встретиться всем и поужинать вместе, как считаешь? – спросил он.
- Ты думаешь, это нормально? Но мой жених… он совсем не из профессорской семьи.
- Он некромант?
- Да, он служил в Легионе, но получил ранение, и выздоравливал в госпитале. А сейчас с ним всё в порядке.
- Вот и хорошо, я очень рад. Моя невеста тоже провела некоторое время в госпитале, но сейчас уже на пути к полному выздоровлению. Я готов пригласить вас домой, но можно встретиться и где-нибудь ещё.
- Где-нибудь ещё, пожалуйста, - кивнула Кирстен.
Значит, ужинаем в Мясном королевстве, хоть сегодня. Да, узнаем, все ли участники хотят и могут, и если да – то свяжемся. Отлично, чудесно, замечательно. Всегда бы так.
Ужин состоялся, и прошёл очень хорошо. Марион не была знакома с Карлом Бьёрном, некромантом, служившим в Легионе – потому что он там служил, когда она уже лечилась. Зато он был наслышан о ней преизрядно, и общие темы для разговора нашлись легко.
А потом можно было вернуться домой и обнять Марион, самую прекрасную на свете Марион.
Следующим утром Саваж собрался в Академию, полюбовался спящей Марион на прощание, шагнул привычным образом в тени… и оказался совсем не там, где собирался. А вовсе не пойми где. И как отсюда выбираться, тоже было совершенно непонятно.
41. Намётки новой жизни
Марион проснулась дома у Саважа. В отличной, что и говорить, квартире, она и в прошлый раз восхитилась – красота и комфорт. Этот человек во всех своих возможных проявлениях всё время оказывался сложнее, чем можно было подумать с первого взгляда.
Блистательный профессор некромантии? Да, но ещё историк античности. Конечно, кому ещё говорить с давно умершими, как не некроманту, но какой ещё некромант до этого додумается? Те, что обычно встречались Марион, не интересовались человеческим прошлым никак.
Наследник древнего магического рода? Да, при том совершенно спокойно отправившийся служить, и служивший, как понимала Марион, отлично, а после окончания – оказавшийся отличным преподавателем.
Хвостатый красавчик-сибарит? Но тот красавчик столько всего знает и умеет, что может быть хоть кем вообще. Его дело, как жить, где жить и как выглядеть. Но Марион поняла, что ей интересно, в самом деле интересно – а что ещё скрывается за этим пафосным фасадом, какие глубины?
Легкомысленный бабник? Надо полагать, тоже да. Но неужели он для всех прочих делал всё то, что он в эти дни делал для неё? Что б от него тогда осталось-то к его нынешним годам?
Марион понимала, что у неё нет никакой практики оценивания человека на пригодность того к семейной жизни. Правду сказать, она сама со стороны вряд ли выглядит пригодной – и из-за рода занятий, и из-за здоровья. Но… род занятий может включать и вполне социально одобряемое преподавание. А здоровье, может быть, ей всё же подправили?
Если честно, она проснулась с отличным настроением и готовностью подниматься и сворачивать горы. И если с горами пока следует подождать, то совершенно необходимо попасть к Клодетт в госпиталь и к профессору Дюмону в Академию. Потому что через три недели конференция в Массилии, нужно обсудить, с чем она выступает, и готовить текст статьи.
Марион поднялась, выбралась из спальни, и обнаружила, что квартира пуста. Она не слишком поняла историю сержанта Маро – что он делает у Саважа. Скрывается, да, от каких-то неуловимых врагов всех некромантов мира. Марион не любила конспирологические теории про всемирные заговоры против кого бы то ни было, и предпочитала в каждом событии видеть конкретные причины, связанные с конкретными людьми и их объективными обстоятельствами. Ну и про Маро знала, что соврёт – недорого возьмёт, а будучи пойман, станет изворачиваться до последнего. И почему Саваж взялся его от чего-то там спасать – нужно выяснить. Или помочь спасти, или…
Господи, как хорошо-то – вся эта ванная навороченная, и вопросы добывания еды не нужно решать – а можно просто достать из холодильника сыр и ветчину, и отрезать хлеба, и поесть. И сварить арро в турке – у неё не получится так хорошо, как у него, но вообще получится же. Попробовать приготовить в сверкающей металлическими поверхностями машине она не решилась.
И он ещё что-то говорил об уборщице и камердинере. Уборщица следит за чистотой, камердинер – за его вещами. Спросил ещё – Марион же, наверное, нужна камеристка? Или у неё уже есть? Какая тут камеристка, она всю жизнь отлично сама справляется со своими нуждами. В доме Люсиль в прошлом году завелось чудо техники – стиральная машинка. Удобно и практично. У Саважа машинки не было, но у него, видимо, камердинер носит всё в магическую чистку, как в тот раз.
В общем, предлагаемый образ жизни ничуть не походил на тот, к которому она привыкла. Но может быть, это не страшно? Может быть, она разберётся?
А пока – вперёд, к Клодетт и на кафедру.
Марион не уставала в мыслях благодарить генерала Саважа – и за сына, и за портал. Да, она ещё довольно быстро уставала, и на такси или пешком ей было бы сложно попасть и в госпиталь, и на кафедру. А портал решал все эти вопросы легко. Можно ещё домой к Люсиль – вещи забрать кое-какие. Там два костюма и приличное платье. А то она всё время ходит в одном, и не исключено, что госпоже герцогине Саваж это не понравится.
Госпожа герцогиня несколько пугала, потому что конфликтовать и создавать неприятные ситуации для генерала и его сына не хотелось, но вдруг удастся спастись посредством вежливости обыкновенной? Её Саваж совершенно не зря живёт отдельно от родителей. Но может быть, вместе они как-нибудь прорвутся?
Клодетт была очень рада её видеть, осмотрела придирчиво и сказала – сдать анализы через три дня, в понедельник. Там будет ещё что-то видно. Жаклин сидела рядом и кивала – да, прогресс есть, это чудесно, продолжаем наблюдение.
На кафедре тоже ей обрадовались. Конференция – да, обязательно, это важно и нужно. Госпожа Блуа сможет попасть в Массилию? Отлично. Значит, нужно готовить текст статьи.
Намётки к тексту у Марион уже были, она пообещала, что приведёт их в порядок за выходные, и отбыла к Люсиль. Дома у сестры было пусто, всё правильно – она сама на работе, а девочки в детском саду и в школе, и все вернутся домой ещё не скоро. Поэтому Марион написала записку – что заходила, взяла свою одежду и готова зайти в гости в более подходящее время, когда все они будут дома. И можно было отправляться… домой? К Саважу?
У неё совершенно не было опыта жизни с мужчиной, она понятия не имела, как это всё называется. Ничего, разберутся.
Дома – у Саважа дома – было столь же пусто, как и утром. Марион засела в гостиной с книгами и бумагами, написала план статьи и начальную часть. Что-то съела из холодильника, и продолжила. Остановилась, когда в комнате начали сгущаться сумерки.
Что делают нормальные женщины, ждущие мужей дома со службы или с работы? Ужин готовят? Она, конечно, не пропадёт рядом с полным холодильником продуктов, но кажется, этот мужчина привык питаться как-то иначе?
И где Маро? Если он тут скрывается, то как-то странно он это делает.
Стоп. А где, собственно, её Саваж? Он говорил про две пары – лекцию и практику, и какие-то небольшие дела по кафедре. И по всем соображениям, эти дела должны были закончиться давным-давно.
И куда он запропастился?
42. Поиск иголки в стоге сена
Марион подождала до девяти вечера – вдруг придёт не Саваж, так хотя бы его приятель? Она попыталась достучаться до Саважа по магической связи – пару раз, но он не ответил. Впрочем, если она умеет игнорировать магический вызов, то он чем хуже?
В целом, существовало два варианта, объясняющие происходящее. От одного она отмахнулась – пока не доказано, говорить не о чем. А за второй говорило всё её чутьё боевого мага, и говорило оно, что дело нечисто, и нужно действовать.
Действовать ей было, что уж говорить, намного приятнее, чем лежать на кровати тряпочкой. И сейчас она ощущала себя в силах – не бежать бегом в ночь, не лезть по стене куда-то вперёд и не бросаться кувырком в неизвестность – но предпринять некие разумные и совершенно посильные для неё сейчас действия.
И первым делом Марион связалась с генералом Саважем.
- Детка Марион? Какой сюрприз! – генерал радостно улыбнулся в своём кабинете в особняке на улице Сент-Антуан.
За спиной его виднелись книжные полки – о, с каким удовольствием бы Марион их рассмотрела… когда-нибудь потом. Сейчас не до того.
- Добрый вечер, генерал. Подскажите, не знаете ли вы, где в этот час можно поискать Жана? Он не говорил ни о каких планах на вечер, не предупреждал о неотложных делах и не отзывается, когда я пытаюсь с ним связаться. Он просто ушёл утром на занятия в Академию, и всё. Почему-то мне кажется, что здесь что-то не так.
- У вас были планы на вечер?
- В целом да, - если можно считать планами вчерашнее «завтра ещё посидим, погладим друг друга в разных местах и поговорим».
- Так, детка, - генерал подобрался. – Ни о чём не переживай до утра, наш красавец появится, непременно появится. Я думаю – возникло что-то неотложное, он решит это и найдётся. Я сам сейчас ещё попробую с ним связаться, но если мне не удастся – то, думаю, сегодня пока ещё ничего страшного. Он найдётся.
И говорил генерал так успокаивающе, что поверить ему оказалось очень легко.