— Первая пост-клыкастая игра Мерит в «Ригли», — ответил Шон, раскладывая коробку пиццы, бумажные тарелки и салфетки в центре стола. Ароматы пряного соуса, жареного бекона и сыра наполнили воздух, а на коробке жирными красными буквами было напечатано одно из моих любимых названий — «У Сола». Не только мой любимый вид пиццы, но еще и из моей любимой пиццерии в Чикаго. Этан действительно постарался на славу.
«Спасибо тебе», — мысленно произнесла я, активировав телепатическую связь между нами. — «Я оценила усилия».
«Ты оценишь их еще больше чуть позднее», — ответил он с лукавством в глазах, которое обещало, что грядет что-то восхитительное — даже если «Кабс» не вырвут победу.
— Ну и ну, — проговорил Колин, глядя на меня. — Это стоит напитка за счет заведения. Ты ведь у нас пьешь джин с тоником, верно?
— Да, — согласилась я. — И это звучит здорово.
— Ладно, — произнес он и посмотрел на Этана. — Сир?
Этан получил повышение, по крайней мере в титуле, когда стал членом Ассамблеи Американских Вампиров, недавно учрежденной организации, призванной передать американским вампирами контроль над их будущим. До сих пор она не создавала проблем, что стало хорошим изменением после их предшественника.
— Я буду то же, что и она.
— Я знала, что в конечном счете ты станешь доверять моему мнению.
Катчер фыркнул.
— Во всяком случае относительно сочетания пищи.
— Послушник берет то, что может получить, — сказал Колин, подмигнув. Он принял заказы у Катчера и Мэллори, оставив нас с пиццей. Мы обменялись проницательными взглядами, ожидая, пока кто-нибудь сделает первый шаг в сторону куска.
— Ну, я не стану ждать, пока вы, народ, сыграете в сверхъестественные камень-ножницы-бумага, — проговорила Мэллори, повернув коробку так, что та открылась перед ней, и утащила кусок на тарелку.
— И как бы это называлось? — поинтересовался Этан.
Она помолчала, вдумчиво прожевывая, затем подняла два пальца буквой «V», согнула их в так называемые клешни и завертела ими так, словно окропляла нас заклинанием.
— Вампир-оборотень-колдун, — ответила она. — Можешь называть это «ВОК».
— Думаю, ты только что придумала мем[5], — впечатленно сказала я.
— Понятное дело. Я же офигенная. Передай мне сыр.
***
Мы почти прикончили пиццу, когда Катчер махнул рукой в сторону бильярдного стола.
— Играешь? — спросил он Этана.
— Время от времени.
— Сыграем партейку?
Этан поглядел на меня, приподняв брови.
Я посмотрела на часы. Мы поели быстро, и у нас еще оставалось время до начала игры. Я бы с удовольствием попала на стадион пораньше, посмотрела, как разминаются игроки и входят гуськом болельщики, пытаясь удержать хот-доги по-чикагски, телефоны и пиво, пока перемещаются. Но когда Этан с тоской поглядел на безупречное зеленое сукно стола и фигурные ножки в стиле барокко, я поняла, что застряла.
— Дерзай, — сказала я, затем склонила голову. — Хотя я не знала, что ты играешь.
— Я не профессионал, — произнес он, немного возмутившись. — Но я играют так же, как и руковожу.
Неуверенность не была чертой, знакомой Этану.
— В таком случае, повеселись.
— Думаешь, он собирается вышколить Катчера? — спросила Мэллори, когда они пробились сквозь толпу к бильярдному столу.
— Не знаю, — ответила я. Это было вполне актуально, хотя Этан не особо действовал без плана на победу — или, по крайней мере, стратегии выхода.
Я смотрела, как он, высокий и стройный, выбрал бильярдный кий, проверил его вес и гибкость. Пара вампиров поднялась со своих мест возле бара и подошла, чтобы поздороваться. Со светлыми волосами, заправленными за уши, с выбранным им кием в руке, Этан пожал руки вампирам, затем представил Катчера. Они поболтали, пока Катчер расставлял шары, и они приготовились играть.
— Катчер впадет в истерику, если проиграет? — спросила я. Он вообще ворчливый парень. Он мне очень нравился.
— Катчер преуспевает в сдержанности и рассудительных действиях.
Я фыркнула.
— А Этан робкий и управляет Домом, как при демократии.
— Так что мы обе несем полную бредятину, — сказала она, затем бросила взгляд в сторону своего хорошо сложенного мужа. — Если он проиграет, то так ему и надо за то, что бросил вызов вампиру в его собственном заведении.
— Пожалуй, не самое мудрое решение, — согласилась я.
— В любом случае, — произнесла она, придвигаясь поближе, — я рада, что они ушли. Теперь мы можем поговорить.
Учитывая драматизм последних нескольких недель, я предположила, что у нее плохие новости относительно зла или магии, и приготовилась к худшему.
— Я боюсь, что секс станет приевшимся.
Прибыл Колин со свежими напитками — «Манхэттеном»[6] для Мэллори и еще одним «Джин-тоником» для меня. В последний, спокойный момент я выжала лайм в стакан и слизала кислый сок со своего большого пальца. А затем я сделала глоток, поставила стакан на стол и сделала то, что должна была сделать. Я предложила ей поговорить со мной о сексе с Катчером.
— Почему ты думаешь, что он станет приевшимся?
Она наклонилась ко мне, сложив руки на столе.
— Я в том смысле, что не уверена. Мы женаты, и он классный. Он реально классный. И частый.
Я знала, что буду жалеть об этом, но не смогла не спросить:
— Насколько частый?
— Как минимум раз в день. Иногда больше. Мы частенько бываем голыми, — как ни в чем не бывало произнесла она.
— Думаю, это так. — И я была вдвойне рада, что больше не делю с ней ее таунхаус. Мэллори принадлежал дом, и я была ее соседкой, пока не переехала в Дом Кадогана. Когда подселился Катчер, стало много обнаженного тисканья в общественных местах, в том числе и на кухне. Мне, например, не хотелось лицезреть омлет а-ля Голая Задница Катчера. — Ну, кажется, сейчас все нормально?
— Полностью. Думаю, это та часть, которая меня беспокоит. Просто, мне нравится, кем мы являемся сейчас. И я знаю, что часть брака — это когда вам «комфортно» друг с другом. Я просто не хочу, чтобы нам стало настолько комфортно, что мы превратимся в основном просто в соседей или что-то вроде этого. Я хочу сохранить эту искру живой. — Она оглядела его, ее глаза светились любовью — и немного потускнели от похоти. А Катчер был альфа-самцом внутри и снаружи, спереди и сзади, и полностью по ту сторону.
— Н-да, я не думаю, что это будет проблемой, — заключила я.
— Я хочу сказать, что мы не можем держать наши руки подальше друг от друга. Вот почему мы опоздали, — сказала она, приподняв брови.
Мы забрали Мэллори с Катчером на одном из огромных черных внедорожников Дома, поскольку личный автомобиль Этана — обтекаемый черный Феррари — был разбит во время погони с одним из дружков Рида.
Так вот чем они занимались, пока мы стояли у обочины, ничего не подозревая.
— Ну, — проговорила я, глотнув крепкого напитка, — даже если темп, скажем, снизится, когда вам комфортно друг с другом — это круто.
Я поглядела на Этана, который стоял с другой стороны стола, держа кий в руке, как могли держать копье его шведские сородичи.
— Иметь кого-то, кто тебя подходит — это весьма потрясающе.
— Он тебе подходит, и это важно. — Она усмехнулась. — Но ты не можешь мне утверждать, что Дарт Салливан периодически не показывает тебе свою «Темную Сторону».
— Ты мне испохабила «Звездные Войны». Но что касается твоего вопроса — да. — Я усмехнулась. — Он довольно умело обращается со своим, ну, ты знаешь…
— Ты пытаешься не сказать «световой меч», но тебе реально хочется.
— Реально хочется. — Я помахала руками, закрывая эту тему. — Скажем коротко, у него он имеется, и он знает, как им обращаться.
— Катана. Палаш. Сабля.
— Предполагалось, что мы будем обсуждать Катчера, — напомнила я ей. — И поскольку я видела его, кхм, палаш много раз, могу подтвердить, что у него он имеется. Я думаю, что во всех отношениях есть свои взлеты и падения, свои своды. Иногда безудержная нагота, пока девушка пытается приготовить свою чертову китайскую лапшу.
Мэллори фыркнула в свой коктейль.
— Она все равно для тебя не годится. Слишком много натрия.
— Я бессмертна, — напомнила я.
— Да, — произнесла она. — Надеюсь, ты права. Как ты думаешь, вы с Дартом Салливан сможете сохранять искру в течении шести или семи сотен лет?
Бессмертие не было тем, о чем я частенько задумывалась, в основном потому, что я не могла себе это представить. Этан живет почти четыре сотни лет. Он видел войны, насилие, голод и как появляются и исчезают империи. Если допустить, что я буду держаться подальше от острия осинового кола, то смогу увидеть все это и даже больше. Но протяжение времени не то, что я могла легко перенести в свой разум.
— Не знаю, — честно ответила я. — Не могу себе представить, что не хочу его, но бессмертие — штука долгая.
— А если он сделает предложение?
Он намекал об этом достаточно, готовя меня к его неизбежности, так что «если» было крайне скромным подсчетом.
— Когда он сделает предложение, — произнесла я, — и если я отвечу «да», тогда решение будет принято. Дело сделано, и пути назад не будет.
Я этому улыбнулась. Бессмертие пугало меня; обязательство — нет.
— Хорошо, — сказала Мэллори, затем произнося тост, чокнулась со мной своим стаканом. — Давай выпьем за обязательства. За ворчливые задницы мужчин, которых мы любим, которые на самом деле должны валяться у наших ног. — Она ехидно улыбнулась. — И поступать так, когда поощрение.
— Чувствую я, что мы снова подбираемся опасно близко к зоне обнаженного Катчера.
— Мы лишь в граничащей зоне, — ответила она, подмигнув. Она поставила свой стакан и несколько секунд смотрела на меня. Она нежно улыбнулась, как будто бы знала все тайны мира.
— Что? — спросила я.
— Ничего. Просто думаю о том, как сильно мы изменились. Вампиры, колдуны, два адски сексуальных и донельзя эгоистичных мужчины. Принужденное изменение для тебя и отступление от тьмы для меня. И все же, вот они мы, выпиваем и готовимся к игре «Каббис». — Она чокнулась со мной своим стаканом. — Я бы сказала, что все обернулось довольно неплохо.