Тихий смешок:
-То есть ты даже бродячим монахом не стал? Первая ступень - храмовая школа. Вторая - монахи... Но монахам уже известно о стихиалях, иначе как бы они изгоняли саламандр?
Винтара бросило в жар. Монах... Точно, монах... Когда Кенниг приходил к отцу Рабангеру, тот пил березовый сок с кровью сильфа...
А секретарь продолжал:
-А ты об этом ничего не знаешь... - он словно размышлял вслух. Так, словно сейчас в помещение не было никого, кроме него и его собеседника. - Значит, не растрига. Всего лишь недоучка...
Но если покойный отец Рабангер пил напиток с кровью сильфов, если бродячие монахи знают о возможностях, которые дает этот напиток...
-И сколько всего ступеней? - Кенниг вдруг услышал свой собственный хриплый голос.
Сигенот даже взглядом его не удостоил:
-Простецам незачем знать тайны Ордена...
-...И Храма, - в тон ему выдохнул Оффенбах, пришедший, видимо, к подобным выводам.
Новая улыбка:
-Тоже верно... Ты не так глуп, как кажешься, пусть и не стал монахом, не стал одним из нас... Отдашь по доброй воле кольцо?
-А почему сам не заберешь? - Оффенбах чувствовал себя все хуже и хуже.
Да, он и сам множество раз создавал Знак Единого, но никогда за эти годы благословение Знаком не было направлено на него самого. А теперь... Теперь какой-то короткий легкий жест погасил - навсегда?! - саламандру, которая уже стала частью самого Мадельгера... И он буквально чувствовал, как пустота начинает разъедать душу изнутри.
Сигенот пожал плечами:
-Сильфы очень капризные существа... Заберешь кольцо против воли хозяина или украдешь его - и в твоих руках оно будет бесполезно. Ну так что, отдашь кольцо... Энцьян?
Оффенбаху словно пощечину влепили. Энцьян. Старая забытая байка. История, по глупости рассказанная мальчишке-ландскнехту, заглядевшемуся на горящий факел, желающему "поймать саламандру". Мальчишке, погибшему пять лет назад...
Или... Не погибшему?!
Разноглазый впился взглядом в лицо собеседнику:
-Орд Цейн...
Хриплый смешок:
-А я все думал, когда узнаешь?
-Ты погиб!
-Это был единственный способ снять ошейник... Особенно, если учесть, что артефакт подействовал на ведьму не совсем правильно...
Кенниг сдавленно застонал. Прошлое все никак не хотело его отпускать, вновь и вновь напоминая о себе. Куда не пойдешь, что не сделаешь, обязательно снова и снова натолкнешься на кого-нибудь, кто с удовольствием плюнет тебе в лицо, напоминая, кем ты был и что сделал.
Росперт до сих пор не мог отдышаться. Казалось, даже сердце бьется через раз, перед глазами все плыло и качалось, а зала словно пульсировала, то увеличиваясь в размерах, то уменьшаясь.
Молчаливая Эрменгильда переводила испуганный взгляд с одного человека на другого. Она не понимала, что здесь происходит, зачем ее вообще притащили сюда... И от этого становилось только страшнее...
Кайо дрожал всем телом. Страх, липкий, противный страх окутывал всю залу, оседая черными, почти осязаемыми хлопьями по всей комнате, клубясь у хрустальных гробов и выкидывая хищные щупальца...
По лестнице неслась лавина из зверей...
Сигенот недовольно поморщился, оглянулся - ему на миг послышался какой-то шум, - но так ничего не разглядел, и вновь повернулся к Оффенбаху.
-Итак? Отдашь добровольно?
- Пошел ты к Скримслу в болото! - зло выплюнул ландскнехт.
Парень недобро улыбнулся:
- Сильфы капризны и не будут подчиняться, если кольцо забрать против воли хозяина... или я уже это говорил? Неважно... Но при этом стихиали весьма глупы. Можно отобрать кольцо, или, например, снять с трупа... А потом кому-нибудь подарить. И у нового хозяина кольцо будет работать.
Мадельгеру почему-то очень не понравилось это лирическое отступление...
А Сигенот отступил на шаг, медленно подошел к Кайо и склонился над мальчишкой. Вытащив из-за пояса черный кинжал, парень задумчиво взвесил короткий клинок в руке, а потом резко, одним взмахом, перерезал веревку, стягивающую запястья ребенка. И протянул тому нож - рукоятью вперед:
-Держи. Это тебе.
Винтар не мог разглядеть, что протягивают мальчишке. Но он в то же время буквально шкурой чувствовал, что этот предмет - такой же, как был вынесен множество лет назад из склепа под Шварцвельсом. Такой же, как черная книга, попавшая к Аурунд и сломавшая множество жизней...
-Магия, - чуть слышно всхлипнула Эрменгильда. - Здесь - магия.
Мальчик дрожал всем телом. Взягляд метался между протянутым кинжалом и лицом того, кто его предлагал.
-Киндеритто, ничего не тро... - хрипло выдохнул Росперт. Договорить не смог, закашлялся.
Ребенок бросил короткий взгляд на Барнхельма.
Нож. Острый. Если сейчас выхватить его из руки - будет возможность для резкого замаха...
Тонкие пальцы зависли над рукоятью.
Здесь была какая-то ловушка.
-Ну же, бери, - сладко улыбнулся секретарь.
-Не трогай ничего! - рявкнул Кенниг, слишком хорошо знавший, чем все это может закончиться.
Мальчик испуганно вздрогнул и автоматически сжал пальцы на рукояти.
Огненная искра летела вниз по ступеням. Вслед за ней скользили беззвучные тени. И до яркого пятна света, видневшегося внизу, осталось лишь несколько шагов...
Кайо замер, уставившись остекленевшим взглядом перед собой.
По губам секретаря заплясала кривая усмешка. Сигенот протянул руку и ласково погладил ребенка по голове:
-Молодец, хороший мальчик... Цель каждого Хранителя артефакта - уничтожить как можно больше колдунов. Для начала - перережь горло тому разноглазому. Затем снимешь у него с пальца кольцо и отдашь мне.
Крошечная огненная ящерка скользнула по каменным плитам. Черная кошка бархатной тенью перепрыгнула через несколько ступенек. А в следующий миг несколько хрустальных гробов с грохотом рухнули на пол - ворвавшиеся в залу волки сбили стеклянные домовины.
Осколки брызнули в разные стороны. Лежащие в саркофагах тела осыпались серым пеплом...
Сигенот вздрогнул, резко обернулся:
-Кровь Единого!
Саламандра, еще недавно метавшаяся из стороны в сторону, замерла, словно не зная, что ей делать...
-Дада! Ко мне! - зло выкрикнул Кенниг, уже несколько минут пытавшийся хоть что-то сделать с веревками - превратить их в лед мужчина не мог, порвать - тем более.
Ящерка будто поняла его: горячей искоркой метнулась вперед, скользнула по коже, оставляя на запястьях водяного колдуна пятна ожогов и, пропалив веревки, вновь упала на пол.
Волчья стая громила склеп. Серые тела врезались в хрустальные гробы, сшибая тяжелые домовины на пол, осколки летели во все стороны...
Парочка енотов уверенно отдирала матовые зеркала от стен. За отполированными поверхностями тянулись пучки каких-то нитей, сплетенных в диковинные узлы - не каждый наузник расплетет - но рвать их полоскуны не стали, доверили это важное дело росомахе, легко рассекающей эти тонкие жилки острыми когтями.
А над всей этой кутерьмой царила, сидевшая в углу кошка. Надменно прищурившись, черная бестия даже не наблюдала - надзирала за происходящим, изредка подергивая кончиком хвоста.
Ящерка, меж тем, скользнула по полу к остальным пленникам. Пробежала по стянутым запястьям Росперта, на миг задела огненным хвостом путы на Эрменгильде и взбежала по ноге ландскнехта. Тут веревки удалось спалить быстрее - хотя бы потому, что Мадельгера саламандра обжечь не могла.
Грохот очередного разбившегося гроба, шелест праха, осыпающегося на пол - и Сигенот, еще несколько мгновений назад замерший от удивления, ожил:
-А ну прекратите, мерзкие твари! - рявкнул он.
Вскинул руку в каком-то магическом жесте, издали походившем на неоконченный Знак Единого...
Все произошло слишком быстро. Волки на мгновение замерли. Кошка медленно - и так по-человечески! - кивнула... И в следующий миг Орд Цейн - Сигенот Шварц - оказался погребен под серыми телами...
Эрменгильда ойкнула, зажав рот руками. На миг она случайно увидела, как в горло парню вцепились острые клыки, разглядела чью-то окровавленную морду...
А уже через несколько ударов сердца стая вновь разбежалась в разные стороны, оставив на полу то, что еще недавно было человеком...
Кенниг стряхнул с запястьев пропаленные веревки. Водяной маг даже не успел никак отреагировать на происшедшее...
А делать что-то надо было. Животные, пришедшие в склеп, действовали словно ведомые чье-то волей...
Винтар окинул взглядом помещение, пытаясь собраться с мыслями. Что бы сейчас не произошло, и кто бы в этом не был виноват, нужно было как можно скорее разбираться со всем этим и выбираться наружу.
Взор колдуна остановился на замершем подобно статуе мальчишке. После того, как пальцы Кайо сомкнулись на рукояти ножа, ребенок застыл неподвижным истуканом, уставившись невидящим взглядом прозрачно-голубых глаз куда-то перед собой...
Впрочем, учитывая лежащее на полу растерзанное тело - может, оно было и лучше, что ребенок ничего этого не замечал.
Наемники медленно встали. Росперту по-прежнему не хватало воздуха, каждый вздох давался с трудом, а перед глазами кружились метелики. Мадельгеру было не лучше: один легкий жест Цейна - и в душе поселилась странная пустота. Привычный огонек, обычно прятавшийся в районе солнечного сплетении, вроде, конечно, до конца не затух, но и прежним жаром не дышал. Казалось, от него остался только крошечный уголек, постепенно покрывающийся патиной пепла.
И тут, конечно, можно порадоваться, но с другой стороны - Оффенбах за прошедшие годы как-то свыкся со своей саламандрой, а потому постепенно заполняющая душу пустота ему совершенно не нравилась.
Хотя если подумать - ландскнехт Единый знает сколько проторчал в Храмовой школе. Если бы саламандру было так легко уничтожить одним единственным Знаком, это бы сделали еще пятнадцать лет назад. А раз так - оставалась надежда, что проклятый Цейн не уничтожил ставшего буквально родным стихиаля, а всего лишь слегка притушил его пламя - и со временем все вернется в прежнее русло.