Ему хотелось немедленно получить объяснение, но Баранмель, судя по всему, ничего объяснять не собирался. Малледу очень хотелось побеседовать не с Баранмелем, а с оракулом - по слухам, те иногда давали прямые и четкие ответы. Очень часто оракулы заявляли: “Тебе не надо этого знать”.
Большинство оракулов трудились на Самардаса, в то время как другие боги имели в своем распоряжении очень мало предсказателей. Маллед, к примеру, никогда не слышал об оракулах, предназначенных Баранмелю, - наверное, потому, что он был богом празднеств и поиски истины его не очень занимали. Но, может быть, это обстоятельство и следует использовать? В конце концов, что это за праздник без рассказчика?
- Расскажите, мне, Баранмель, - попросил он, - как я очутился на этой свадьбе.
Баранмель одарил его широкой улыбкой.
- А я уж думал, ты об этом так и не спросишь. - Он оперся спиной о стену часовни, отшвырнул кружку, которая самым чудесным образом была кем-то поймана, и взмахнул рукой, как обычно это делают рассказчики.
- Давным-давно мир был местом обитания тысяч постоянно вздоривших между собой племен. Поэтому Баэл - бог войны - был самым могущественным в мире Сотни Лун. Да и как могло быть иначе, если там внизу все дрались со всеми. Фермеры могли возносить молитвы Ведал, охотники Барзуару, но все воюющие молились только Баэлу. И бог войны весело хохотал, видя, как смертные истребляют друг друга. Войны продолжались бесконечно. Боги иногда принимали сторону своих любимцев. Если, к примеру, племя земледельцев затевало свару с племенем охотников, то первым помогала словом и делом Ведал, а вторым - Барзуар. Вражда, таким образом, заражала и небеса.
Маллед не ожидал, что рассказчик так углубится в даль веков. Но тем не менее слушал внимательно, поощряя бога кивками.
- И вот однажды Самардас, бог мудрости, глядя вниз на гибель людей и страдания, чинимые войнами, произнес: “Но это же глупо!” Он решил положить конец войнам, однако сделать этого не мог, так как Баэл, войнами существовавший, не желал прекращения кровопролития. Самардас посоветовался со своими сторонниками и придумал, как можно одурачить Баэла и заставить бога войны уничтожить его могущество собственными руками.
Маллед помнил эту историю в несколько ином варианте. Он много раз слышал, будто войны богам просто надоели, но то, что Самардас кого-то обманул, он не знал.
- И вот однажды Самардас явился к Баэлу и сказал:
"Позор, что войны там внизу такие ничтожные. Если бы племена были больше, то и армии увеличились. Представляешь, какое побоище ты смог бы увидеть!”
Баэл слушал Самардаса в изумлении. Подобная мысль ему в голову никогда не приходила.
"Но как сделать их большими?” - спросил он.
И Самардас ответил:
"Очень просто. Если одно племя покорит другое, а затем ещё и ещё одно, оно станет больше и могущественнее и сможет вести отличные войны”.
Баэл согласился, взглянул вниз на мир смертных и произнес:
"Мы должны позволить одним племенам покорять другие”.
"Более того, - прибавил Самардас, - мы должны помогать одним племенам покорять другие! Пойдем потолкуем с другими богами и посмотрим, что можно сделать”.
Самардас и Баэл пришли на собрание богов, чтобы представить свой план. - Баранмель хитро улыбнулся, заметив:
- Мой братец сообразительностью никогда не отличался.
Маллед не сдержался и хохотнул.
- Итак, - продолжал Баранмель, - мы выслушали план, представленный Самардасом и Баэлом, и переглянулись в изумлении. Хотя нам всем войны надоели, мы не верили, что Самардасу удастся перехитрить Баэла. А Самардас сказал: “Нам надо избрать одно племя и лишить своего расположения все остальные”. Мы согласились, но выбрать племя оказалось совсем не просто. Ведал предпочитала земледельцев, Барзуар горой стоял за охотников, а Шешар за рыбаков. У других богов также нашлись свои любимцы. В конце концов мы остановились на домдарцах, обитавших на том холме, где мы сейчас стоим, и на пространстве к северу и западу от него. Домдарцы занимались земледелием на равнине, охотились в лесах и ловили рыбу в море. Они не отдавали предпочтения одним богам перед другими, воздавая хвалу всем нам в равной мере. В результате мы лишили своей милости весь мир, за исключением земель, расположенных между Зейдабаром и Ришна Габиделлой. За пределами Домдара не действовала никакая магия, если не считать заклятий безбожной черной силы, заключенной в земле. Если ранее мы иногда одаривали нашей особой милостью воинов различных земель, то теперь решили иметь одного Заступника - домдарца, избранного в соответствии с определенными правилами. Баэл в предвкушении всеобщего истребления, обещанного Самардасом, с нами согласился.
Баранмель умолк, выхватил из чьей-то руки кружку пива и осушил её, прежде чем вести дальше свое повествование.
- В течение восьми сотен лет Домдар процветал под нашим покровительством. Баэл наслаждался войнами, а Богоизбранные Заступники вели Домдар от победы к победе. Так продолжалось до тех пор, пока весь мир не был покорен и объединен в одну Империю. В конце концов мы смогли взглянуть вниз на спокойный мир и воздать хвалу самим себе. Наша цель была достигнута.
Но мой братец - да будет проклято имя его! - посмотрев вниз, начал со скрипом соображать, что его облапошили. Он обменял вечность малых войн всего лишь на несколько столетий общего побоища и грабежа. Баэл отправился к Самардасу с протестом, но тот рассмеялся ему в лицо. Баэл стал жаловаться остальным богам, но мы все пожали плечами и отвернулись, скрывая улыбки. Вечный мир там внизу нам очень нравился!
Но Баэл не успокоился. Его превосходство постепенно сходило на нет. Он понимал, что его провели хитростью и теперь для реванша одной грубой силы также будет недостаточно - нужен стратегический план. Он призвал своих союзников, тех, что всегда его поддерживали, и начал вести подрывную кампанию.
Доказывая, что Самардас использует свою популярность у оракулов и чрезмерно влияет на человечество, он смог пробудить у многих богов подозрительность и сколотить блок в свою поддержку. Вот тогда и было решено положить конец всем проявлениям пророчества или ясновидения - все оракулы должны были умолкнуть. Смертные полностью лишились божественного руководства.
Через Дремегера, который занимается не вопросами войны и мира, а лишь изготовлением материальных предметов, мой братец научил дикнойцев тому, что вы называете Новой Магией, и надоумил их изготовить оружие, потенциально способное уничтожить Домдар.
Наконец - и я считаю это актом измены - мой так называемый братец научил Ребири Назакри, как вступить в союз с древней темной силой, замурованной богами в недрах земли. Теперь у Баэла одна цель - уничтожить Зейдабар.
- Но пока ему это не удалось, - ввернул Маллед. - Зейдабар все ещё стоит.
- Если б у Баэла были развязаны руки, то Зейдабар давно бы пал, - молвил Баранмель. - Ты просил меня рассказать, почему я оказался здесь, и я свой рассказ ещё не закончил. Но, возможно, ты уже сам обо всем догадываешься?
- Нет, не догадываюсь. Расскажите.
- Все довольно просто. Те, кто видит намерения Баэла, решили его остановить. Мы хотим, чтобы Ребири Назакри потерпел поражение и был убит. Мы желаем, чтобы Бредущие в нощи были уничтожены, а темная сила снова похоронена. Мы мечтаем видеть Зейдабар сильным, а Домдар единым. Однако мы не можем общаться со смертными, как прежде, - наш Совет это запрещает. Но, поскольку общение со смертными заложено в моем характере и я обязан участвовать в различных празднествах, Баэл, так же как и другие боги, не может этого предотвратить. Если я тебя случайно здесь встречаю и беседую, то это не является нарушением божественных договоров. Если ты совершенно случайно оказался в Зейдабаре, а затем очутился во Дворце в тот момент, когда изменники его подожгли, то это также не нарушает наших конвенций. Боги и Рок нераздельны. Так было, так есть и так будет всегда. Но во всем остальном, Маллед… во всем остальном ты остаешься хозяином своей судьбы. Ты можешь использовать отпущенный тебе дар - силу, выносливость, талант лидера - по своему усмотрению. Если ты решишь сражаться за Домдар, мы пожелаем тебе успеха. Если откажешься - заставить тебя мы не сможем.
- Что произойдет, если я стану сражаться? - полюбопытствовал кузнец.
- Этого я не скажу, - покачал головой Баранмель, - ибо не имею права выступать с предсказаниями. Мне дозволено лишь выказывать свое благорасположение новобрачным, а ты, увы, даже этого от меня не получил. Однако я могу сказать, что если Назакри выиграет предстоящие битвы, то Империя падет и человечество в течение многих столетий не увидит мира, если вообще когда-нибудь увидит. Но у тебя, несомненно, есть возможность остановить его. Баэл сделает все, чтобы остановить тебя, но ты, может быть, сможешь возобладать.
- “Смогу” возобладать, или “может быть” возобладаю? - спросил Маллед.
- Может быть, сможешь, говорю я, - ответил бог. - Больше сказать я не имею права. Но ты - Заступник, но не вообще, а лишь Заступник Домдара.
- Не очень утешительно, - заметил Маллед.
- Такова истина, - пожал плечами Баранмель. - Мудрецы не ищут утешения в истине. - Но вот серьезная маска рассказчика исчезла с его лица, и он с улыбкой заявил:
- Лично я ищу утешение в пиве. Сюда! - закричал он, поманив пальцем человека с подносом. - Моя кружка опустела! А где же музыка?
Волынщик ухмыльнулся и поднял свой инструмент, а барабанщик занял прежнее место у бочонков. Сам же Баранмель, захватив в каждую руку по девице, влился в толпу гостей.
Маллед смотрел ему вслед.
Теперь ясно, чего ждут от него боги, по крайней мере - многие из них. Теперь он не может ссылаться на незнание или неопределенность. Он действительно Богоизбранный Заступник, призванный защищать Империю, и боги желают, чтобы он сразился с Ребири Назакри.
Но Маллед имел право и отказаться. Во всяком случае, в битву он не рвался: он все-таки кузнец, а не воин.