– Так что проблемы с эмоциями могут привести и к чему-то хорошему, в этом случае – обострённому чувству справедливости.
– Ты в курсе, какую чушь сейчас сморозил?
– А что, хочешь сказать, что их смерть была не заслужена?
– Ну девочку-то за что?
– Ян, молчи лучше, за умного прокатишь. Ну вот куда пойдёт сирота с наркотической зависимостью на этой планете? А смерть, она избавляет от всех проблем.
– Говоришь, как капитан.
– Его и цитирую. Он вообще часто умные вещи говорит, когда не занят проклинанием рода людского. Кстати, чуть не забыл!
Доржи отошёл в комнату, после чего вернулся с оперативной кожаной кобурой, из которой торчал блестящий длинный револьвер.
– Надень под пиджак. Перед выходом возьмёшь кейс с деньгами.
– Что это ещё за бандура?
– Револьвер. Огнестрельный.
– На черта он мне?
– Для подчёркивания образа и только. Револьверами пользуются те, кто любит понты, – тут Доржи поймал мой взгляд, – и наш славный капитан, конечно же. Только попробуй передать ему мои слова!
– Не бойся, не передам. Но по такому случаю ответь на вопрос. – В этот раз я сделал ставку на внезапность. Сейчас Доржи совершенно не думает об интересующих меня темах, и, возможно, резкая смена направления разговора принесёт свои плоды.
– Слушаю.
– С каким уровнем правительства Бубнов ведёт дела?
Во взгляде Доржи будто бы промелькнула обида, словно я его грязно обманул. Или денег в долг попросил.
– Не знаю. Но, кажется, с самым-самым верхом, в рамках этой планеты. Из того, что мне известно – а известно мне немного, – можно не сомневаться, что эти люди могут тупо списать космический корабль и подогнать его нам.
– В каком смысле знаешь не много? Ты же переговорщик. Дипломат.
– А вот так вот. Капитан опять устроил всё сам. У него было время.
– В смысле было время?
– Да что ты заладил: «В смысле? В смысле?» Других вопросов не знаешь? В таком, мать его смысле, что он прилетел на планету намного раньше нас и успел вообще всё устроить.
– Насколько раньше?
– Не знаю. Минимум на месяц-полтора. Или больше. Об остальном догадывайся сам, но лучше даже не думай. И вообще больше об этом не говори. Эта информация не для моего и уж точно не для твоего уровня. – Доржи отвлёкся на БПК. – Входи в роль, машина приехала. Пора.
Я пошёл за Доржи, прогоняя предательские мысли о том, что если Бубнов действительно попал на планету так давно, то добирался он не в спас-капсуле.
Глава девятнадцатая. Напряжённое зырканье
Мы с Доржи спустились вниз и двинули к тому месту, где нас должна была ждать машина. Мой «деловой партнёр» совершенно не хотел, чтобы водитель видел, откуда именно мы придём, и поэтому чёрный джип – показатель статуса в таких местах – ждал нас на другой улице. Когда мы подходили, водитель разговаривал с прохожим.
– Крышка? А что крышка там? Нет, это, наверное, сделано, чтобы машина не рванула к гениталиям. А что крышка, то кочан, в гениталии запихать туда и нормально. – Увидев нас, водитель прекратил свой разговор, с переводом которого уж очень явно не справлялся мой наушник. – Здравствуйте, многоуважаемые, машина готова, прошу вовнутрь.
Мы сели. Доржи назвал адрес и начал отыгрывать свою роль.
– Как вам город, Бадам?
– Так себе, я думал, встреча будет в нормальном районе, а не в дыре.
Доржи немного наиграно рассмеялся.
– Ну что вы, должны же мы соблюдать хоть какие-то предосторожности. Такие дела делаются на окраинах – меньше, кхе-кхе, нежелательных лиц.
Ведя разговор в таком ключе, мы километров через пять подъехали к какому-то двухэтажному каменному зданию в сравнительно сносном квартале, о состоянии которого я тут же высказался вслух.
Пока Доржи что-то говорил водителю, я осматривал здание, на котором светилась вывеска на всеобщем. То ли бар, то ли клуб «Синий фрегат» имел два этажа и округлые очертания. Соседние здания находились на некотором отдалении, проходы между ними были широкими. Пути отхода и укрытия при необходимости найдутся. Плохо было только то, что всё это находилось на некотором расстоянии от клуба, увешанного неоном.
Водитель остался ждать, мы же вошли в затемнённое помещение. Играла безвкусная музыка. На проходной стояли амбалы.
– Нам необходимо вас обыскать.
Мы с Доржи не сопротивлялись. У него проверили какие-то мелочи, а я расстался с револьвером. Затем один из амбалов привёл нас на второй этаж за один из столов, обставленный креслами, за ним – две фигуры. Мы сели. Я внезапно понял, что не в курсе, распространены ли тут рукопожатия. К счастью, стол был достаточно широк, чтобы сидящий на другой стороне человек не мог протянуть руку. Поставив кейс подле себя, я начал разговор.
– Я Бадам, рад знакомству.
На мою реплику кивнул тот, что сидел справа. Левый ответил:
– Меня зовут Прамод, моего товарища Лакшит. Как добрались?
– Нормально, если не обращать внимания на вонищу. В будущем рассчитываю на более приемлемые места для встречи. – Я распознал на лице Прамода неудовольствие, вызванное моими словами. – Приступим к делу?
– Если угодно. Но нужно соблюдать приличия, ведь так? Судя по всему, вы предпочитаете алкоголь. Что будете пить?
– Без разницы, то же, что и вы.
На самом деле я предпочёл бы не рисковать сейчас и взять что-то проверенное, но вдруг у них тут есть какая-то культура распития?
Прамод сделал жест официанту. Лакшит пока никак не проявил себя. Их лица напоминали мне рожу Сэнду, вот только наш драгоценный чиновник, как я понял, придерживался федеральных, можно даже сказать, традиционных предпочтений в одежде и внешнем виде. На этих двух, одетых почти так же, как и я, было заметно именно местное культурное влияние, в том числе и в причёсках, и в элементах макияжа на лице.
– В таком случае, мистер, перейдём к делу. Как нам сообщил Аюб, – Прамод обменялся кивками с Доржи, – вы хотите наладить сотрудничество с нашей организацией.
– Если меня удовлетворит товар… мистер.
– Я вас понял, значит, поговорим о сделке.
На лице оппонента отобразилось лёгкая брезгливость. Кажется, я смог подобрать достаточно неприятную для собеседника манеру общения, тем не менее не переходя черту. Это меня развеселило, и на мгновение на моём лице промелькнула улыбка. Осознав это, я допустил ещё одну ошибку – бросил быстрый взгляд на Лакшита, который, как оказалось, неотрывно буравил меня своими глазёнками.
– Поговорим, мне есть, что сказать, – ответил я несколько напряжённо.
– Кхе-кхе. Мы лишь обговариваем формальности, – примирительно произнёс Доржи.
Актёром он был неплохим. Каждое его движение и каждое слово соответствовало образу. Обо мне, к сожалению, нельзя было сказать то же самое.
Явился официант с выпивкой. Он разлил по широким стопкам алкоголь и, к моему ужасу, это оказалась та мерзкая зелёная псевдотекила местного производства. Наши оппоненты одновременно одним глотком осушили свои стопки. Мы с Доржи, ориентируясь на действия «партнёров», практически синхронно опрокинули в себя пойло, но если я знал, чего ожидать и подготовился к вкусу варёной травы и гумуса, то для Доржи это оказалось неожиданностью. На миг его лицо скривилось и тут же вернулось к своему стандартно-вежливому выражению.
– Давайте уже покончим с прелюдиями и перейдём непосредственно к нашей сделке, – я сделал нарочито торопливый голос, после чего будто бы спохватился, – при всём уважении, конечно же.
– О, извиняться не нужно, это ваше право. – Прамод переглянулся с Лакшитом и достал записную книжку, в которой, стал что-то обводить ручкой. Ну и позер, он бы ещё папирус притащил.
– Как мне известно, Аюб уже договорился с вами о стоимости и размерах всех партий, но я хотел бы внести правки. – После моих слов оппоненты напряглись, перестав многозначительно переглядываться. – Мне кажется, что цена несколько завышена.
Прамод посмотрел на Доржи, который едва заметно пожал плечами. Неплохо. Мой персонаж становится убедительнее. Я продолжил:
– Я немного разобрался в вопросе. Если мы говорим о стоимости одной дозы, то оптовая цена определённо нуждается в снижении.
Слова подействовали, Прамод начал теребить блокнот, а Лакшит немного подался вперёд.
– Вы договорились о цене, 3500 за порцию. Но я предлагаю цену в 3300 за порцию.
На самом деле это некрасиво, с какой стороны ни посмотри – деньги в кейсе сочтены, товар тоже, нужно лишь ударить по рукам. Нормальный человек так делать не будет.
– Мистер, если хотите торговаться, то базар в паре километрах отсюда. С чего вы решили, что мы отступим от уже обговорённой цены?
– Потому что это в ваших интересах, – я попытался изобразить торжествующую физиономию. – Ведь мы собираемся сотрудничать в будущем, ведь так?
– Бадам, кхе-кхе, понимаете, здесь так не принято, – в повисшей паузе Доржи взял инициативу в свои руки, а я смерил его недоверчивым взглядом. – Условия сделки уже обговорены, время обсуждений прошло.
– Но это невыгодно для меня. А мы же бизнесмены.
Я обвёл взглядом присутствующих, словно искал поддержки, которую, разумеется, не обнаружил. Лакшит даже немного помотал головой. Доржи продолжал:
– Прошу простить, но сейчас мы договорились именно на этих условиях. Никто в этом городе не предложит лучшую цену. Лакшит и Прамод – надёжнейшие люди, которые могут гарантировать безопасность сделки. Спустя некоторое время мы можем повторно вернуться к этому вопросу, но на сегодня цена не изменится – 3500 за дозу, один миллион 750 тысяч за сегодняшний чемодан. В будущем мы обязательно придём к лучшей для нас всех цене. Мы же доверяем друг другу?
Оппоненты ждали моей реакции.
– Да, доверяем. – Я трагично вздохнул. – Ваша правда, поступим, как договаривались. Товар при вас?
– Да, мистер. Сначала деньги.
Я передал свой кейс. Его открыл Прамод и после каких-то манипуляций сообщил, что всё в порядке, затем сделал знак, и официант принёс другой кейс. Я обнаружил в нём запечатанные пакеты и, сделав вид, что что-то понял, хотел уже распрощаться, но тут Лакшит подал голос.