– Принял.
Раскидывая во все стороны гранаты, держась подальше от дверей и расстреливая мечущихся в газовой дымке людей, мы пересекли помещение. Лестница здесь была повреждена фугасом, но её ещё можно было воспользоваться. После взрыва ракеты мы поднялись на следующий этаж.
– Окна подавил. Четвёртый этаж они задымили – ничего не видно. – Бубнову никто не ответил, но он этого и не требовал.
Тут нас встретила баррикада и плотный автоматный огонь. Одного из андроидов опрокинуло на спину, другому оторвало голову и наплечную камеру. Флюгер выпустил за баррикаду остатки газовых 65-миллиметровых гранат, после чего получил пулю и покатился по лестнице обратно на второй этаж. За ним рванул Гнидой. Обидчика Флюгера тут же пристрелила Двадцатка.
Андроиды поднялись. У того, который имел мужскую фигуру, не осталось ни головы, ни плечевой камеры. Однако примитивные боевые алгоритмы, загруженные в него, внезапно проявили гибкость, и в следующую минуту андроид начал перестраиваться, выворачивая суставы рук и ног. Теперь он ходил спиной вперёд и выглядел… отталкивающе. Его напарница была невредима, но пуля попала в подсумок, оставив пулемёт с последним коробом.
Пока роботы приходили в себя, а Гнидой проверял Флюгера, Двадцатка полезла на четвёртый этаж. После длинной очереди вместе с пылью и осколками бетона она свалилась обратно, вроде как невредимая. По рации зазвучал её голос:
– Бубнов. Плазма. Четвёртый.
– Нет опасно. Там Ангел, её нужно опознать.
– Осколки. Осколочный.
– Он по конусу бьёт, не по площади. Дым, не вижу пулемётчика.
– Окно пять от нас. Давай.
Спустя несколько секунд раздался взрыв. Затем на улице рванула ещё одна радиомина, и снаружи донеслись автоматные очереди.
– Сваливаю. Меня накрыли. Действуйте по обстоятельствам.
Мы продолжили, пусть и без снайперской поддержки. Флюгер подсоединил к гранатомёту последний ранец с фугасами. Мы перестроили боевой порядок. Роботы пошли дальше, мы за ними. Четвёртый этаж, последний. Здесь должен быть кабинет Ангела.
К сожалению, некоторые вещи нельзя предвидеть. Как, например заряд взрывчатки, прикреплённый изнутри к одной из дверей.
Мы держались как можно дальше от стен и проходов, но этот взрыв был слишком силён. Нас просто смело. Основная ударная волна пришлась на центр группы – Гнидого впечатало в стену, а тело Флюгера проломило деревянную дверь в один из классов и скрылось с глаз.
Открылся ураганный огонь. Безголового андроида разметало на куски, от второго оторвалась рука. Я, потеряв по пути сумку с плазменным резаком, пополз обратно настолько быстро, насколько мог. Благодаря задымлению и поднявшейся пыли я смог добраться до одного из помещений и заползти туда. На удивление, газа тут не было. Раскинувшись на полу и пытаясь отдышаться сквозь системы фильтрации шлема, я с неудовольствием обнаружил подходящего ко мне человека, целящегося из обреза.
– Не двигайся, лежи, собака!
Вместе с этим в наушнике послышался голос Бубнова.
– Доложить! Отвечайте! Что произошло?
– Двадцатка. На третьем. Взрыв. Рёбра сломаны.
И как она очутилась на третьем? В окно вышла? Тем временем мой противник подошёл ко мне и начал отдавать приказы.
– Возьми автомат за ствол и медленно одной рукой откинь, – в его голосе был страх. Я начал медленно выполнять указания.
– Гнидой. Жив. Меня окружили. Без шансов.
– Перевернись на живот! Руки за спину! – Удерживая обрез одной рукой он достал скотч. Кажется, меня сейчас пленят.
– Это Ян. Бубнов, взрывай мину на роботе. Прямо сейчас.
– Какую? – Через рацию слышалось его тяжёлое дыхание. Он бежал.
– Любую!
– Ну-ка тихо, собака! – Он приблизился на опасное расстояние и немного выдвинул обрез вперёд, словно собирался ткнуть меня.
Не знаю, что в этого коротыша заряжено и пробьёт ли это армейский броник, но там действительно может оказаться какой-нибудь жуткий самопальный патрон-дырокол.
Следующее действие я предвидел – он усядется на меня сверху и замотает мне руки скотчем, после чего я больше ничего не смогу сделать.
Его нога уж опустилась рядом, но в следующее мгновение взорвалась мина. Дом сотрясся. Моего противника ошарашило, и я начал действовать.
Первое – вырвать кольцо из газ-гранаты, оставив её в разгрузке. Второе – перевернуться на спину. Третье – схватить за ствол обреза и оттолкнуть его от себя.
Выстрел дуплетом пробивает пол между моих ног. Пытаюсь вырвать обрез из рук, но противник его не отпускает, спотыкается и валится на меня. Так ещё лучше.
Вцепляюсь в него изо всех сил, и тут он понимает мой план. Отбивается, пытается вырваться, но я держу крепко, игнорируя удары. Может, он мог бы попытаться выхватить у меня из разгрузки или с пояса что-нибудь, но газ-граната уже начала разъедать ему глаза и лёгкие. Теперь единственное, что он мог делать – это кашлять и извиваться.
В какой-то момент он смог выскользнуть из моего захвата и ломануться прочь из газового облака, но из-за ослепления он не понимал куда бежит. Остановился он, только когда врезался в подоконник и чуть не вывалился через разбитое окно. Но это лишь на несколько секунд отложило его участь, поскольку я, разбежавшись, врезался в него и вытолкнул наружу. Крик, затем глухой шлепок.
– Дилетант, тьфу! – Мой презрительный плевок был образным, не буду же я плевать внутрь шлема.
Немного пошатываясь, я выкинул отработавшую своё газ-гранату и отправился на поиски автомата. Найдя его, я обнаружил, что он безнадёжно испорчен – ствол погнулся, затвор лопнул. Не имея альтернативы, поднимаю трофейный обрез, но он разряжен, а тело, у которого были патроны, покинуло здание. Мне не оставалось ничего, как зажать в одной руке термокинжал, а в другой боевую гранату и вернуться в коридор на звуки ударов и хруста дерева.
Глава двадцать девятая. Плоть и сталь
Дым и пылевая завеса в коридоре почти рассеялись, и лишь последние облака газа из гранат местами закрывали от меня происходящее. Крыша по центру частично обвалилась, всё было завалено обломками и телами бандитов. Пара стен зияла проломами, в полу была дыра, видимо, на месте взрыва радиомины. Посреди всего этого, в коридоре здания, бывшего когда-то местом получения знаний, но никак не центром бандитских разборок, разгорелись два очага противостояния.
Ближе всего ко мне был Гнидой в уже порядком ободранном экзоскелете. Его противником был робот-охранник, виденный мною ранее. Как помню, Ангел называла его Бутч. Лицевой экран погас, а его штурмовая винтовка почему-то была в руках Гнидого, которой тот орудовал на манер дубины, пытаясь попасть по оппоненту. Оппонент уворачивался и иногда наносил удары в ответ, оставляя на поверхности экзоскелета неглубокие вмятины. В силу низкой результативности действий Гнидого и скорости уворотов робота складывалось ощущение, что инициатива на стороне последнего.
За ними я с удивлением обнаружил нашего однорукого андроида. Значит, взорвалась мина на втором. У этого она продолжала болтаться за спиной. В руке у него (я не буду использовать в отношении робота местоимение женского рода, пускай этот андроид и имеет женские очертания) была телескопическая дубинка, которой он охаживал четверых бандитов, скакавших вокруг, и которые никах не могли справиться с разбушевавшимся официантом. Они отбегали, стреляли из пистолетов, но нанести критический урон андроиду не удавалось. Один из бандитов замешкался, перезаряжая пистолет и тут же получил дубинкой удар по виску. Рухнувшее тело признаков жизни не подавало.
Рыская глазами по полу, вижу ПП Гнидого. Хватаю, вскидываю, целюсь в робота, щелчок! Пусто. Кидаюсь к какому-то стволу, валяющемуся на земле, но краем глаза вижу возникшую слева фигуру в противогазе и резко пригибаюсь. Дзинь! Пуля, выпущенная из карабина, скользнула по шлему в тот момент, когда я сместился с линии огня. Бросаюсь в ближайший из классов, мне вслед стреляют, к счастью, задевая только полы плаща.
Прячусь за стену, по ней колотят пули, но сквозных отверстий нет. Патроны у него не бронебойные, а значит, можно и рискнуть. Я бы, конечно, предпочёл отсидеться или придумать что-то более безопасное, но уверен, что следующей целью этого Вильгельма Телля будут андроид и Гнидой. Пришло время взрывов.
Не высовываясь, вслепую кидаю первую гранату примерно туда, где должен находиться стрелок. Взрыв, секунда промедления, вторая, третья, кидаю следующую, но уже с кольцом. После того как раздаётся звук удара о пол, выбегаю со следующей гранатой наготове. Противника не видно, бегу в том место, где он был в последний раз. Не вижу! Где он?! Где?!
Движения справа. Выстрел. Я успел повернуться к нему и принять пулю грудной пластиной бронежилета, после чего воздух из меня вышибло. Впрочем, следующую гранату я метнуть успел. Заодно смог разглядеть лицо за панорамным стеклом противогаза. Знакомая отметина – то ли ожог, то ли родимое пятно, которое отлично видно с такого расстояния. Отмеченный жизнью дружок Ангела.
Меченый, перед тем как сигануть вбок от очередной гранаты, пальнул в меня ещё раз. Я почувствовал, как кусок свинца рвёт икорные мышцы. Очень хотелось сдавлено захрипеть, но кислород в лёгкие пока ещё не поступал. К счастью, богатая на события жизнь контрабандиста научила меня действовать и в таких условиях.
Игнорируя попытки тела втянуть в себя хоть немного воздуха, кидаю последнюю гранату. И это был самый удачный бросок за мою жизнь. Граната шлёпнулась в двух метрах перед зажатым в углу бандитом. У Меченого не было шансов спастись.
Так думал я. Но он с этим согласен не был и в следующую секунду, бросив оружие, сиганул в окно. Прогремевший взрыв будто вернул телу способность дышать, и я сделал судорожный вдох-выдох, удовольствие от которого было подпорчено неидеальной пропускной способностью фильтров шлема.
Встаю, ковыляю к окну, по пути поднимаю карабин прыгуна. Гражданская модель, полуавтомат, кажется, пять с половиной миллиметров. По-моему, эта вещь не соответствует статусу Меченного.