[48]. Задав написанные на языке CRN++[49] программы ДНК-микрочипов, спустя восемнадцать минут он создал четыре нужные ему комбинации нуклеотидов, после чего две из них перенёс в тест – системы, основанные на технологиях суспензионных биочипов и полногеномного секвенирования, третью поместил в камеру плазмонного резонанса, а четвёртую стал анализировать с помощью флуоресцентных зондов для ПЦР.
Отметив возникновение нужных ему процессов, Сергей подошел к боксу, в котором хранились образцы подвергаемых заражению биологических тканей, включил встроенную в бокс видеокамеру, вставил руки в манипуляторы и, глядя на экран монитора, взял из кассет с образцами необходимые ему. Потом переложил их в приёмное отделение мини-шлюза, после чего спустя несколько секунд, когда загорелся сигнал, уже руками достал пробирки с образцами с выехавшего из стенки бокса лотка.
Разнеся все образцы по чашкам Петри, в две из них он добавил заранее подготовленные сочетания прионов[50] и поместил их в специальный биореактор, задав программу ускоренного моделирования эволюционных процессов, которая реализовывалась путём специально подобранного сочетания воздействий химическими препаратами, радиации, переменного магнитного поля и лазерного облучения различных частот.
После этого Сергей вернулся к биореактору. Где, используя метод изотермической рекомбинации in vitro в один шаг, стал проводить амплификации фрагментов рекомбинантных ДНК. Преимущество данного метода состояло в том, что в одной пробирке одновременно можно соединить сразу большое число фрагментов, что значительно повышает скорость создания масштабных биоконструкций. Доработав созданные «химеры» с помощью метода мутагенной цепной реакции нуклеазными системами ZEN и CRISPR/Cas9[51], и получив требуемые сочетания, Сергей перенёс их в тест-системы для секвенирования и в роботизированную аналитическую станцию Fluent™[52]. Убедившись, что полученные биосистемы соответствуют его расчётам, он запустил конструирование сходных конструкций также методами SLIC и MoClo[53]. Чтобы обеспечить резерв частей для сборки всей биосистемы.
Сегодня Сергей должен был убедиться, что разработанные им клеточные линии, будучи инфицированы специально отобранными вирусами, в т. ч. РНК-типа, позволяют возникнуть жизнеспособным синтетическим вирусно-бактериальным кластерам, обладающим высокими резистентностью к биологическим, химическим и физическим воздействиям, контагиозностью и вирулентностью. Разработанные им кластеры, согласно расчётам, должны были также обладать способностью снижать производство естественных антимикробных пептидов (АМП)[54] и эффективность действия возможных синтетических аналогов природных АМП с измененной биологической активностью. К тому же эти кластеры создавали условия для развития в организме-реципиенте определённых грибов. Которые обладают способностью использовать короткие фрагменты РНК, своеобразные «микровирусы», для подавления работы и отключения генов, которые управляют работой врожденной иммунной системы. А добавление прионов должно было создать дополнительную защитную оболочку, в которую «сворачивался» разработанный Сергеем вирусно-бактериально-грибково-прионный кластер при воздействии на него или заражённый им организм. Также прионы должны были способствовать передаче сформированных поражений генома инфицированного организма его потомкам. В свою очередь вирусно-бактериальные компоненты кластера должны были обеспечить невозможность возникновения таких полиморфизмов генов, которые создали бы врожденную невосприимчивость организма к входящим в состав кластера прионам. А формы входящих в кластер генно-модифицированных вирусов обеспечивали очень высокие уровни реассортаций и антигенного шифта[55], что предотвращало возможность появления спонтанных мутаций ДНК организмов реципиентов, способных защитить от заражения и поражения их или их потомков.
Таким образом, комбинированная вирусно-бактериально-грибково-прионная инвазия должна была необратимо ослабить популяцию суперанималов и суггесторов и привести к её полному исчезновению уже в следующем поколении землян.
Разрабатываемые Сергеем биосистемы должны были, наряду с повышенной резистентностью ко всем видам антибиотиков, противовируных препаратов, химических и физических воздействий, создавать обширные матрикс-биоплёнки и обладать способностью препятствовать доставке в инфицированные клетки генов АМП, а также мешать точной регулировке их экспрессии. Таким образом Сергей рассчитывал защитить создаваемое им средство направленного изменения людей от лечения не только существующими, а и ещё только разрабатываемыми перспективными препаратами на основе пептидов. А сверхвысокая изменчивость, в том числе под воздействием электромагнитных полей и оптических излучений и умение создавать защитные плёнки должна была предотвратить возможность их излечения с помощью систем типа широкополосных генераторов Ройяла Райфа[56] и систем воздействий на основе оптофармакологии[57].
И спустя четыре часа транскриптомного и протеомного анализа культур клеток заражённых образцов он убедился, что созданные им «химеры» способны успешно противостоять практически всем известным видам и типам биологических, химических и физических воздействий и обладают заданным уровнем контагиозности и вирулентности. Теперь наступал самый ответственный момент всей его работы – скрыть все возможные следы, по которым могли бы восстановить его основную работу и вынести созданный им образец «модификатора человечества» из лаборатории.
Сергей достал из двух биореакторов и станций SLIC и MoClo все нужные ему образцы и перенёс их к микроскопу, в лабораторный столик которого были встроены микроманипуляторы. При этом на паре подложек он вырастил из самосборных пептидных наноматериалов модульную платформу адресной прицельной доставки его «химер» внутрь организма. Фактически это были наносферы и нанокристаллы, которые обеспечивали доставку частей его «химер» внутрь клеток, их последующую самосборку и взаимодействие с соответствующими молекулами уже внутри клеток путем точной настройки аминокислот в определенной последовательности. Важным параметром созданного средства доставки было также то, что можно было регулировать не только эффективность проникновения в клетки, а и такие параметры, как биоразлагаемость и биосовместимость. Обеспечивая попадание «боеголовок» с частями «химер» в клетки только нужных органов. Сергей в качестве «мишеней-хранилищ» для своего детища выбрал легкие и печень. А средством введения созданных «контейнеров» с частями «химер» в свой организм Сергей взял кремниевые нанотрубки. И сейчас под микроскопом с помощью микроманипуляторов он наполнял эти «наношприцы». При этом для руководства данный этап его работы был аргументирован как «поиск средств ускоренной доставки модификатора в организм-репликант».
Наполнив три «шприца», Сергей аккуратно подвёл первый к перчатке. Эти действия увидеть в видеокамере было невозможно. А то, что он оперировал рукой в поле зрения микроскопа, было вполне обосновано работой с микроманипуляторами и юстировочными винтами предметного стелка самого микроскопа. И вот сейчас Сергей проколол «наноиглой» перчатку, плотно прижав к ней поверхность руки. Он ничего не почувствовал, т. к. прокол кожи трубкой такой толщины был неощутим. И оставалось только надеяться, что попавшие в кожу или в кровь «средства доставки» стали активно продвигаться в поисках тканей, заданных им в качестве «мишеней». Для гарантии Сергей проделал эту же процедуру ещё три раза, проколов перчатку в трёх разных местах. После чего уничтожил нанотрубки с частями «химер», сохранив лишь пептидные наносферы и нанокристаллы с образцами той биосистемы, которую он создавал в рамках своей части работ по проекту «Оборотень». Сняв их с предметного стола и поместив в микроконтейнеры, он встал и снова подошёл к боксу, в котором хранились образцы произведённых в лаборатории «изделий». На сей раз он дождался, когда из стенки бокса выдвинется пустой лоток, положил на него контейнеры и дождался сигнала о том, что контейнеры попали в приёмное устройство внутри бокса. После чего включил видеокамеру и с помощью манипуляторов положил контейнеры в тот раздел бокса, где хранились продукты его работы.
Завершив все свои труды, Сергей задал программы стерилизации и обнуления всех биореакторов и использованных им тест-систем. Пока программы работали, он сделал записи в компьютерную базу данных и в хранящийся в специальном стерилизуемом боксе лабораторном журнале (руководство БОССа обязывало дублировать основные результаты исследований на бумаге). Когда он завершал отчёт о сегодняшних работах, как раз один за другим прозвучали сигналы о том, что оборудование стерилизовано и пригодно для начала новых исследований. Убрав раскрытый на странице с последней записью журнал в бокс, в котором сразу после закрытия автоматически включились системы стерилизации, Сергей отключил оборудование и прошёл к выходу.
Спустя три с половиной часа он уже ехал домой. Завтра у него был выходной, а послезавтра он в составе делегации БОСС вылетал на одну из конференций по безопасности исследований в синтетической и молекулярной биологии, которая проводилась в Лос-Анджелесе. Если ему таки удалось буквально в себе вынести свою разработку и дальше всё пойдёт так, как он запланировал, то в США он рассчитывал суметь на некотоое время скрыться от наблюдения обязательно входящих в состав любой делегации СССР штатных и внештатных сексотов КГБ и купить в магазинах медтехники оборудование, которое позволит ему создать много активной культуры разработанного им «модификатора человечества». Которую и распылить в аэропортах Лос-Анджелеса, Франкфурта-на-Майне и Москвы. Благо созданная им биосистема могла передаваться как возд