В голове стало тихо. Марк ликовал. Весь организм наполнился какой-то неописуемой немыслимой радостью. Он поверил, поверил каждому слову. Желание верить мгновенно подавило скепсис и подозрительность. Марк почувствовал прилив сил. Усталость, как рукой, сняло. Расхотелось спать. Он лежал в темноте с закрытыми глазами и улыбался. Через несколько минут в хорошем расположении духа он отключился от внешнего мира и захрапел.
4
Несмотря на поздний час, женщины коменданта не спали, вспоминая похороны старшей жены. Молмутские львицы сидели у камина в холле семейного корпуса и воровато шептались. Только Лодрия не принимала участие в разговоре. Она молча курила и листала, взятый из библиотеки, толковый вайвайский словарь.
- Ну, за упокой. Помянем старшенькую, - Аквая ухмыльнулась и, взяв со стеклянного столика бокал с вином, потянулась к Лодрии.
Начитанная лингвистка оторвалась от словаря и тоже взяла бокал:
- Вообще-то, не чокаясь.
- Да ладно тебе. Я даже рада, что эта дура сдохла, эта хитрая лисица. Больше не будет шпионить, - банщица брезгливо плюнула в камин и залпом осушила бокал.
Остальные жёны последовали ее примеру. Только Лодрия сделала маленький глоток, отставила вино и углубилась в чтение.
Банщица перевела плутоватый охмелевший взгляд на Глупинду:
- Точи ногти, голубушка. Чует мое сердце, что эта белобрысая молодуха, разносчица с перевалки, – любовница нашего похотливого муженька. Как бы он эту овцу женой не назначил. Вакансия имеется.
- Я ей всю рожу расковыряю - Глупинда показала длинные ногти, окрашенные чёрным лаком – вот этими кинжалами, если будет не по делу права качать, - злая молмутка взяла из вазы ягоду крыжовника и закинула в рот.
- Может, мы подружимся, - вставила Мрася и отыскала на подносе пирожное, похожее на бешенный огурец – такое же зелёное и круглое, утыканное шипами, как подводная бомба из морских глубин.
- Подружимся, говоришь? – отозвалась Саланта. – Да мы сразу отойдём на второй план. Лютая ненависть и слепая ревность начнут раздувать наши ноздри. Опять возьмёмся за старое – начнём вредить сопернице. Это мы умеем.
- Мы уже сон потеряли, - поддержала подругу Аквая.
- Подружитесь! – вдруг раздался властный и убедительный бас многоженца. Он стоял посреди центральной анфилады зала в домашнем халате с сигаретой в зубах и улыбался.
Жёны вздрогнули и одновременно посмотрели на мужа. Кормилец не спеша обошёл посиделки и остановился у камина. Он засмотрелся на пылающие дрова и, не отрывая взгляда от пламени, продолжил:
- Она вам понравится. Разносчица заменит вам Суклу. Можете так ее и называть. Силком или по доброй воле, но вам придётся принять ее в свой круг, в нашу большую семью. Предчувствия вас не обманули - я решил жениться. Ну, что рты поразевали? Давно на свадьбе не выкаблучивались? Я закачу шикарную пирушку, каких свет не видывал! Но я и про вас не забыл. Будет вам предложение, от которого вы не сможете отказаться. Будет вам сюрприз один на всех. Но какой! – Плеширей отвернул голову от огня и положил тяжёлый гипнотический взгляд удава на банщицу. – Ты первая начнёшь визжать от радости, как недорезанный поросёнок. Ребёнок, которого вы видели с разносчицей – это мой сын, а, значит, и ваш. Искупайте его в материнской любви и ласке. Это приказ! Всё понятно? Не дай бог он хоть раз пожалуется мне на кого-нибудь из вас. Будет больно и душе, и телу. А сейчас все за мной! – Плеширей, шаркая тапочками, направился по ступенькам на верхние этажи.
Жёны взволнованно засуетились. Они прекрасно знали, что значит – «все за мной». В их супружеской жизни так бывало не раз. Сердца радостно забились –
этой ночью муж будет спать сразу со всеми! И жаркой оргии не избежать. Давно они не слышали этой команды. Проклятые походы, чёртовы перевалки, долбанное сопротивление, затяжные военные советы, дурное настроение, усталость и мигрени мужа – всё это испортило их семейную жизнь. Может, поэтому они и ревнуют кормильца к новой разносчице? Молмуткам просто не хватало мужа. Им не хватало ласки, внимания и элементарного секса. Своим «все за мной» Плеширей вновь нажал в женских сердцах потайную кнопку, и животный магнетизм вырвался из глубин подсознания, внезапным горячим гейзером ударил в мозги молмутских львиц.
Жёны быстро собирались. Они суетливо крутились вокруг столика, толкались, хватали косметички, вино и закуску, искали свои тапочки, надевали домашние халаты.
- Не той стороной, дура.
- Вижу. Вино возьми, кошёлка старая.
- Это моя тапка.
- А где моя?
- Ладно, шевели батонами, потом найдёшь.
- Что за сюрприз один на всех?
- Чёрт его знает. Только не вздумай у него спрашивать. Не нарывайся.
- Сигареты взяли?
- Лодрия, живее.
Жёны выстроились по возрастному ранжиру и поспешили за мужем. Последней шла Глупинда. Одной рукой она держала поднос с пирожными, а другой поправляла причёску. Охрана на этаже при виде привилегированных особ сразу вскидывала руки в партийном приветствии и щёлкала каблуками.
Вот и спальня Плеширея. Открылась дверь, и женщины осторожно просочились в полумрак комнаты. Муж лежал на спине совершенно голый в позе звезды с закрытыми глазами. Широченная кровать отливала красным. Тускло горели бра, наполняя спальню интимным комфортом.
Жёны переглянулись и радостно улыбнулись друг другу. В глазах молмутских женщин бенгальскими свечками заискрили необузданное ликование и сильное возбуждение. На тёплые полы полетели лифчики, трусики и халаты. Жёны выстроились в шеренгу и замерли, любуясь татуированным мускулистым телом супруга. Аквая не отрывала глаз от детородного органа. На левом бедре она узнала татуировку собственного изготовления – чёрного паука с жёлтыми глазами, раскинувшего длинные конечности во все стороны. Не поворачивая головы, банщица шепнула:
- Не могу поверить. Ущипните меня. Я его сейчас съем.
Но ей никто не ответил. Женщины продолжали молча стоять, пускать искры из глаз и вспоминать премудрости сексуальных утех.
Наконец муж открыл глаза:
-Мои куколки, вы уже здесь? Ну, идите к своему кормильцу. Этой ночью вам можно всё. Только без фанатизма. Аквая, я к тебе обращаюсь. Если будешь больно кусаться, зубы вырву.
Жёны, гонимые предвкушением, медленно обошли кровать с двух сторон и принялись за дело. Они, как змеи, ласково и нежно стали обвивать огромное тело молмутского громовержца, изящно поглаживая и целуя во все труднодоступные места. Глупинда и Мрася вылизывали пальцы ног, Лодрия – ушные раковины, нашептывая эротическую поэзию молмутских акмеистов, Саланта взяла себе участок от груди до пупка, а Аквая сосредоточилась на участке пониже. Когда предварительные ласки подошли к концу, Плеширей весь в слюнях и засосах громко застонал. Жены быстро отпрянули и повернули головы туда, где половой член стоял по стойке «смирно».
- Довольно. Лодрия, ты первая. Уважайте возраст, - Плеширей нежно толкнул старшую жену кулаком в челюсть.
Архивная жрица оседлала мужа, выгнула спину и, закинув голову назад, выдохнула:
- Божественно!
5
В начале оранжевого часа на перевалку для проведения медосмотра прилетел доктор Передоз. К его встрече уже всё было готово. По обе стороны дороги, от парадных ворот до резиденции коменданта, стояли нарядные заключённые, в робах с люминесцентными полосками салатного цвета и махали флажками. Доктор стоял в кабриолете и показывал встречающим ладонь правой руки. Он широко улыбался и слегка кивал головой. Из динамиков звучал бодрый молмутский марш, а заключённые скандировали: «К нам приехал, к нам приехал славный доктор Передоз! Он микстуры для здоровья и вакцины нам привёз!»
За кабриолетом медленно поспешала огромная передвижная лаборатория, напичканная инструментами, препаратами и секретной аппаратурой. Следом на колёсах катилась станция переливания крови, а за ней ровным строем шли врачи, ассистенты и медицинские братья и сестры, приветливо размахивая резиновыми жгутами и смирительными рубашками.
С крыш цехов и спальных блоков черти разбрасывали листовки. Белые бумажные листочки медленно опускались на головы встречающих. В них можно было прочитать: «Доктор Передоз на страже вашего здоровья!», «Меняем старые органы на новые!», «Дистрофия – не порок!»
Плеширей долго тряс руку профессору, радостно улыбался и говорил приятные комплименты, а затем проводил почётного гостя в свой кабинет.
Они расположились в креслах. Комендант предложил сигару:
- Рад встрече, док! Заждались мы вас. Чем порадуете?
- Только новыми разработками. А чем же еще? Прежде всего хочу поздравить тебя с удачным переселением Суклы. Чисто сработано, – профессор выпустил изо рта дымное колечко.
- Вы уже в курсе? А я думал, что папа умеет держать язык за зубами, - смутился императорский отпрыск.
- Ну, что ты, малыш? Твой папа – кремень. Просто без меня такие вещи лучше не делать. Мои рекомендации никогда бесполезными не бывают. Но ты говорил, что у тебя какой-то форс-мажор, особо секретное и важное дело?
- Да. Ты же в курсе резолюции последнего секретного совещания в ставке? – Плеширей не обиделся на «малыша». Только старик Передоз мог наедине так называть принца. Но в отместку перешёл на «ты». Он разлил по рюмкам кактусовую настойку.
- Нет, только слышал краем уха. Что-то там про операцию «Террорайзер», если не ошибаюсь?
- Да. Хорошо, давай посмотрим. У меня есть запись. Тебе можно, как личному доктору Укисракской династии. Сколько себя помню, ты всегда был на страже здоровья семьи и защищал наши интересы.
- Ты вырос у меня на глазах. Помню, как звездили тебя. Ты мой звёздник.
- Да, вы мой звёздный отец, мой духовный наставник. Ни на секунду не забываю об этом, - рука машинально погладила на груди под рубашкой, висевшую на цепочке, маленькую четырёхконечную звезду «Аля, роза ветров».
- Да, Плеширей, я тебя вынянчил на руках. У тебя был врождённый параноидальный синдром невроза ожидания. Ты подолгу не мог опорожнить мочевой пузырь, сильно нервничал и считал, что в этом виноваты твои няньки, но только не психогенетика. Ой, сколько пришлось кремировать слуг, пока я не вколол тебе свой препарат «Пофигин»!