«Вот для чего нужны напальчники, - душа вайвайского командира ликовала. - Это уже серьёзно. На кону свобода Почемурия. Не обманул махап! Молодец! Мы достанем атрибуты, чего бы это ни стоило. Все континенты услышат меня. В назначенный час я выйду в эфир и подниму на борьбу весь вайвайский мир».
Атаманы лежали на кроватях и ждали возвращения командира. Они мирно беседовали. В гостях был Швартазавр с беременной подругой. Молодым не терпелось сообщить папе, что они решили пожениться и получить согласие.
Все знали, что Джавдет не родной отец всеобщему любимцу, но именно он нашел малыша в разрушенном детском саду и полуживого принёс в катакомбы. С тех пор атаман ни на шаг не отходил от своего питомца и вырастил из него отличного партизана. Трудно давалось опекунство и уход за маленьким ребёнком с явными признаками рахита и нехватки витамина «Д». Атаман лично ходил на дело и совершал набеги на молмутские медпункты, чтобы разжиться рыбьим жиром и анаболиками. В одном из просторных пещерных гротов партизаны построили «качалку» и обставили ее самодельными тренажёрами, штангами и гантелями.
Джавдет привил мальчику любовь к бодибилдингу и к боевым искусствам. К десяти годам Швартазавр имел отличную растяжку и легко садился на шпагат. К пятнадцати годам у сына полка размер бицепса уже был 52 сантиметра в обхвате, а к восемнадцати – 64. Не зря в подземелье у богатыря было прозвище – «человек-таран». Таран был незаменимым бойцом во время боевых операций. Он легко выбивал ворота, валил смотровые вышки, переворачивал грузовики и танки, завязывал на узел стволы артиллеристских орудий, метал кирпичи до пятнадцатого этажа, перепрыгивал десятиметровые кислотные запруды и огненные преграды. В нелёгком партизанском деле Швартазавр был просто не заменим. В катакомбах богатыря ценили и уважали. Шварт был простодушным и слегка наивным крепышом с нестираемой улыбкой на широком лице. В общении с однополчанами он всегда был душой компании и не стеснялся самоиронии. Всю богатырскую злость Таран выплескивал исключительно на врагов и после героических побед возвращался в подземелье спокойным и тихим, словно паровоз, выпустивший из котла остатки горячего пара.
Воеводы с пониманием отнеслись к желанию молодой пары связать судьбу узами семейного брака. Но условия и быт говорили обратное. Долгое пребывание в подземелье показало, что постоянная нехватка самого необходимого быстро может испортить семейную жизнь. В памяти ветеранов подполья были случаи, когда через месяц после венчания и свадьбы пара, брезгуя одной зубной щёткой на двоих, разбегалась и начинала жить раздельно. А если появлялись дети, проблем становилось еще больше. Практика подземельного быта показала, что семейный союз, это не только красивые слова и горячие поцелуи при свете пластилиновой свечки на берегу мазутного ручейка, а долгий и трудный процесс за выживание. Без взаимной опеки и ежеминутного внимания друг к другу семью не сколотить.
Воеводы понимали, что свадьба – это большой особый праздник и без подарка для молодых на нём нечего делать. Но что могли подарить бедные и несчастные повстанцы, когда донашивали и доедали последнее? Еще три года назад свадьбы в подземелье были частыми явлениями. Отмечали всем миром. В огромной сталактитовой пещере для массовок и коллективных собраний партизаны сколачивали столы и обставляли их, чем могли. Тогда было еще, что подарить. Молодые радовались всякой мелочи, понимая, что не в подарке дело, главное – внимание. Радовались ржавой швейной иголке, полупустой катушке ниток, куску ваты, мыльному обмывку, пуговице, войлочным стелькам, столовой ложке, застиранному памперсу и разным другим мелочам.
Тогда и молодых было, во что приодеть. У священника в подземной часовне за алтарём специально для торжеств хранились чёрный костюм и белое платье. Наряды выдавались строго под роспись и после праздника возвращались. Но со временем вещи износились. В условиях повышенной влажности ткани стали быстро ветшать и рваться. В последнюю свадьбу, которая случилась год назад, жениху достался лишь чёрный пиджак, с обрезанными по локоть рукавами, без воротника, лацканов и карманов, а невесте – лишь серая невзрачная фата. Тогда местный доктор достал из чемодана, отливающий необычайной белизной, запасной медицинский халат и дал напрокат.
На последней свадьбе еще было, что пить и чем закусывать. Джавдет кое-что из продуктов выдавал с центрального склада, где хранился неприкосновенный запас на очень чёрный день. Вот уже больше года в катакомбах не было свадьбы, видимо, черный день медленно, но верно подступил вплотную и заглянул в каждый жилой грот, в каждую общину. У людей не было ни настроения, ни сил веселиться и петь под гармошку вайвайские матерные частушки.
И была острая проблема с расселением. Раньше новой ячейке вайвайского общества сразу после свадьбы выделялся отдельный грот. Молодые откалывались от коллектива и начинали жить отдельно. Но в связи с постоянным наплывом новобранцев находить жильё в условиях подземелья стало очень трудно. Людям приходилось спать на трёх и четырёхэтажных нарах, а на раскладушке одному спать категорически запрещалось. За этим строго следили и, если видели нарушение, сразу подселяли соседа, а то и двух.
Воеводы, конечно, были рады за молодых, но реалии подземной жизни заставляли взвешивать все «за» и «против». Атаманы деликатно пытались опустить на землю витавшего в облаках мускулистого силача. Бурлившие в богатыре чувства вытолкнули из спины невидимые крылья Икара, и герой парил, как орёл, на недосягаемых высотах.
Как только Джавдет появился в штабе и увидел Швартазавра с подругой, он сразу понял, о чём пойдёт речь, и с порога громко заявил:
- Свадьба отменяется! Никаких праздников, пока не сделаем главное! Дети мои, ну что за спешка? Сынок, ты же прекрасно знаешь, что на тебя костюма нет, а портных мы не держим.
- Я могу и без костюма. Бабочку нацеплю на голую шею и порядок, - улыбнулся сын полка. Партизаны засмеялись.
- Мне на стол нечего ставить. Склад пустой. Вчера прибыло еще пять горожан. Чем кормить народ? А ты тут со своей свадьбой. О, боже, за что мне всё это? – взвыл главный и выпил предложенные пол стакана воды – вечернюю норму, собранный дежурным роботом со стен конденсат.
- Отец, а что главное? – богатырь удивил всех своей серьёзностью. – Сколько нам еще ждать?
- А, вот, садись за стол и послушай, поприсутствуй на военном совете. Дочка, - он посмотрел на худую с выпуклым животиком девушку в телогрейке и в шерстяных колготках, - иди спать. Атаманы будут секретничать.
Шварт поцеловал избранницу и проводил до дверей. Воеводы оживились, засуетились и заняли места за круглым столом. Джавдет склонился над картой и ткнул пальцем в Белый дом:
- Вот, друзья, куда мы отправляемся завтра ночью, - Командир многообещающе посмотрел сквозь толщу породы и времени в дали. – Победа близка. А, вот, тогда и свадьбу сыграем.
- Да объясни ты толком? Что инструктор сказал? Зачем нам Белый дом? Там охраны немерено. Ты хочешь нас всех положить и сам погибнуть смертью храбрых? – на главаря со всех сторон посыпались вопросы.
Джавдет рассказал всё, что накопилось в голове с момента сеанса связи, и добавил:
- Вот для чего нам напальчники-невидимки. В них мы и пойдём на дело. Всё надо сделать оперативно. Сколько их у нас? – На столе появилась коробка. Джавдет быстро высыпал содержимое на стол и пересчитал. – Ровно тридцать. Значит, так. В группе захвата участвуют двадцать семь подземных атаманов – это мы, Таран и две санитарки. Наша задача проникнуть внутрь, добраться до тридцатого этажа, взять пакет и быстро смыться. Остальные тремя группами ударят с флангов и с тылу, отвлекут на себя внимание. Но сперва нам надо провести разведку без боя, узнать сколько охраны, где стоит, кто начальник.
- Начальник охраны – ефрант Вонзилла. Это точно.
- Если Вонзилла, то это очень плохо, - Джавдет серьёзно посмотрел на Швартазавра. – Сынок, он твой.
- Я понял, папа, - богатырь согласно кивнул. – Возьму крючья.
- И одень обязательно кольчугу. У этого гиганта трёхметровая шпага из тридцатой арматуры, острая как бритва, деревянные двери протыкает как масло. Пошли дальше. Сколько у нас действующих роботов? Будут бутылки с зажигательной смесью готовить и боеприпасы подносить.
- Штук семь наберётся.
- Хорошо. Пусть ремонтники проведут ТО, смажут, на подзарядку поставят – всё, как положено. Завтра весь день отводим на подготовку, а ночью выступаем. Оружие осмотреть и почистить. Санитаркам бинты постирать. Вроде всё. И не забывайте, ребята, что напальчники одноразовые! Один раз надел и больше не снимаешь. Не надо во время операции эту чудо-резинку с пальца на палец по сто раз перетягивать, сразу станешь мишенью и получишь пулю в лоб.
4
После визита к Саланте Марк почувствовал упадок сил. Усталость тянула сознание в царство Морфея, но землянин упорно сопротивлялся. Он ждал услышать далёкий и целебный голос инструктора. Без этого мягкого баритона, Марк уже разучился засыпать. Махапская поддержка благотворно влияла на расшатанные нервы и измученную психику.
Вдруг в голове прозвучало:
- Доброе утро, Марк. По твоему нервному дыханию можно предположить, что ночь получилась бурной. Саланта выжала из тебя все соки?
- Да. Я ел пареные бёдра муравьев.
- Это уже серьёзно. Про бёдра уже лишнее. Только - да и нет. Ничего, со стороны похоже, что ты вслух пытаешься убедить себя в том, во что трудно поверить. Значит, молмутка в тебя влюбилась. Пареными бёдрами она мало кого угощает. Даже сам Плеширей видит это блюдо три раза в год – на день Тёмной Армии, на праздник Крупнорогатого скота и в свой День Рождения. Я в тебе не сомневался. Ты взял мазь?
- Да.
- Это хорошо. Ночью у тебя встреча с Мрасилией. Возьми у нее берносы, три пары. А, вообще-то, чем больше, тем лучше.
- Это еще что за хрень? – тихо прошептал Марк.
- Не нарушай правило. В комнате ты только цикаешь и тьфукаешь. Ты знаешь, что такое беруши?