- Какая ты у меня красивая! Просто чудо!
- Ты тоже ничего, - улыбнулась Сукла. – А у тебя глаза двухцветные. Только сейчас заметила.
- А у тебя веснушки на носу.
- Есть немного. Всегда была уверена, что кроме меня и мамы они никому не интересны, – шепнула девушка. Сладкая парочка продолжала любоваться друг другом. – У тебя волосинка из носа торчит. Давай вырву.
- У тебя есть пинцет?
- У меня ногти как пинцет, - Сукла покрутила перед мужским носом кончиками пальцев.
- Ай! Больно. Ладно, пошли. Партизаны волнуются.
Земляне покинули вышку. Держась за руки, они с достоинством появились перед партизанами. Вайваи не скрывали слёз радости. Марк по-доброму хлопнул командира по плечу:
- Теперь твой ход, Джавдет. Ставь купол.
- Это я мигом, - атаман достал атрибуты власти, собрал воедино и проделал нужную комбинацию.
Вдруг махапское чудо засветилось, а вверх устремились лучи молочного цвета. По дугообразной траектории они разлетелись в разные стороны и, слившись, образовали полусферу. Как только купол коснулся земли, он стал прозрачным и моментально исчез из вида.
- Ух, ты! Чудеса! Обалдеть! – среди партизан послышался восторженный шёпот.
- Вот бы нам свой домик такой штукой накрыть, а потом жить-поживать и горя не знать, - Марк тепло посмотрел на подругу.
- Да, под колпаком можно существовать долго и счастливо. И микробы не страшны, и вирусы, - Сукла прижалась к любовнику.
- И непрошенные гости. Живи да радуйся.
11
Комендант сидел в кресле рабочего кабинета и курил одну за одной. Плеширей, слушая донесения генералов, неприятно морщился и потирал виски. Селекторное совещание было в самом разгаре и не сулило ничего хорошего. За спиной, у окна, стоял Короста в новом исполнении. Робот-телохранитель раздвинул ноги на ширину плеч и невозмутимо грыз семечки, сплевывая шелуху на пол. По правую руку от главкома, на диване, расположился доктор Передоз. Профессор с серьёзным выражением лица нервозно отбивал пальцами дробь по крышке лежащего на коленях чемоданчика. Донесения генералов с дальних континентов порождали неутешительные прогнозы. Градус партизанского сопротивления превысил допустимую норму и зашкаливал как никогда. Военные базы, одна за другой, подвергались яростному нападению вайвайских народных дружин. Перевалочные комплексы, склады и хранилища трещали по швам, не выдерживая жёсткого натиска партизанских отрядов.
- Держать оборону! Паникеров и трусов расстреливать на месте! – рявкнул главком и, нажав кнопку, переключился на другой канал. – Что у вас?
Из динамиков вырвался хриплый бас обескураженного генерала:
- Не лучше. Вернее, совсем плохо. Бои не прекращаются ни на минуту. Перевалки «Анчарная» и «Змеиная» захвачены противником. Военная база «Неприступная» вот-вот падёт. Людоецк в кольце. Идут жаркие уличные бои. Такого еще не было! Ими кто-то управляет.
- Держитесь! Сражайтесь до последнего! Если надо, я тоже возьму оружие и погибну за честь нации в бою вместе с вами. Скоро прибудет помощь из Чернодырья. Император отправляет нам новое оружие. Оно покончит с безносыми недоносками в считанные секунды. Мы или победим, или уничтожим эту планету. Или всё, или ничего. Слово даю.
Плеширей нажал на кнопку:
- Начальник РЭБ, доложите обстановку.
- Перехватили мощный и устойчивый сигнал партизанского радио. Но…
- Что «но»? Откуда идёт вещание? Координаты сюда быстро! Сейчас долбанём по осиному гнезду ядерным зарядом.
- Сигнал генерируется из квадрата «32-45», это в десяти километрах от вас.
- Да? – пыл опрометчивости упал. Плеширей задумался и почесал небритую щёку.
- Они, что специально так близко расположились? Тактический ход?
- Похоже на это.
- Что в этом квадрате?
- Мёртвый район, разбитая пожарная часть.
- Ясно. Глушить не пробовали?
- Не глушится. Транзистор резко меняет частоту и дублирует сигнал по другим каналам. Этими проклятыми радиолучами буквально пронизан весь эфир. Заглушить всё пространство мы не в силах. Сами пострадаем. Здесь что-то не чисто.
- Похоже на махапские штучки. Ладно, работайте. Конец связи.
Плеширей нажал очередную кнопку:
- Начальник резервного полка, слушай приказ! Быстро в квадрат «32-45» направить войска и уничтожить партизанский радио центр. Авиацией, артиллерией – чем угодно, но чтобы были результаты. Докладывать каждые двадцать минут. Всё ясно? Тогда – вперёд и с песней!
Плеширей прикурил от окурка новую сигарету и откинулся на спинку кресла. Из глубин демонического организма вырвалась отборная молмутская брань. Взбешённый полководец закрыл глаза и задумался. Молчание нарушил доктор Передоз:
- Я так понял, что свадьба отменяется. Тогда мне здесь нечего делать. Я улетаю. У меня, дружок, уйма неотложных профильных дел. Я не военный.
- Док, я вам не сказал главное, - с нескрываемой тревогой процедил Плеширей. – Эта стерва украла мои ключи от неба.
- Твоя невеста? – профессор не хотел верить услышанному. Беспокойство усилилось. – Скорее забери у нее мультипроцессор. Ты, что совсем сдурел? Нашёл, кому доверять. Ты дал обезьяне пистолет.
- Вы не поняли, док. Дело обстоит намного хуже, чем вы думаете. Сукла и землянин сбежали. У них мой брелок, у них моя смерть. Я пропал.
Плеширей сморщил лоб, шлёпнул губами и задёргал плечами. Из глаз потекли чёрные слёзы. Демон зарыдал. Незнакомое состояние беспомощности подняло с кресла молмутского лидера и бросило к дивану. Рыдающий фаворит упал в ноги профессора и прислонился виском к колену:
- Они обхитрили меня, обвели вокруг пальца как мальчишку. Мне не пережить позора. Моя армия быстро тает. Калитка, вот-вот, исчезнет, и ловушка захлопнется. Какое, нафиг, новое оружие? Я вру своим генералам и не краснею. Отец сотрёт меня в порошок. Что делать, док?
Профессор погладил взрослого ребёнка по лысине:
- Ну-ну, успокойся, возьми себя в руки. Это, конечно, большая проблема, и Укисрак сдерёт с тебя три шкуры. Думаю, что капсулы забвения, лет этак на двести, тебе не избежать. Но выход всегда есть. Посмотри на меня.
Плеширей поднял залитые слезами чернильные пятна глаз. Зверь, загнанный в угол, шмыгнул носом:
- Что вы придумали?
- Мальчик мой, если бы твой брелок был единственным на свете, я бы сейчас сидел рядом с тобой на полу и поедал губы от безысходности. Ты, наверняка, не знаешь, что первый экспериментальный мультипроцессор мы сделали вместе с твоим отцом. Давно это было – на заре рассвета нашей империи. – Доктор Передоз вытащил из внутреннего кармана пиджака маленький брелок ромбической формы. – Вот. Всё тоже самое: плазменный мини реактор, синтезация ядра, послушные элементарные частицы. Но есть проблема.
- Какая? – жалобно мяукнул раздавленный всмятку фаворит нации.
- Это персональный процессор. Он способен проложить коллектор во времени и пространстве только для меня одного. Проще говоря, хромой верблюд не вывезет двоих.
Вдруг по селекторной связи дребезжащий тембр робота-диспетчера без эмоций доложил:
- Внимание! Космотрасса «Почемурий – Вредак» закрыта. Экстремафилы убраны. Планетарная защита отсутствует. Степень уязвимости – 100%
Плеширей снова заплакал и прикусил губу:
- Ну, вот, эта гадина уже зашевелилась. О, горе мне! Я ведь сам научил ее пользоваться прибором. Это она мне мстит за сломанную челюсть. Что остаётся? Выхода нет, буду погибать в бою как истинный молмут. Так ведь, Короста? Повоюем? Мы так просто не сдадимся, - Плеширей поднялся с пола и растёр слёзы по щекам.
- Я готов! Подзарядки хватит надолго, - робот стряхнул с ладони остатки семечек и скрестил руки на груди.
Комендант сел в кресло и нажал кнопку:
- Что там у вас с партизанским радио?
- Мы их видим, но ничего не можем сделать. Вся пожарная часть накрыта невидимым куполом какой-то сверхпрочной изоляции. Снаряды не берут. Не знаем, что делать. Эти вайвайские клоуны корчат нам рожи. Эти твари издеваются над нами. Ваша невеста с телохранителем тоже здесь. Они развернули плакат. Нет, я не могу это прочитать. Ловите картинку.
На экране появился транспарант. Черным по белому было наспех коряво написано: «Плеширей – ты лузер и лох!», Тузиан с вайвайскими сверстниками показывали языки и оттягивали уши. Марк и Сукла, обнявшись, в окружении партизан заразительно смеялись.
- Сволочи! – униженный военспец со злости ударил головой об стол. – Пригрел змею на груди. Нет, две змеи. Сам виноват: раздобрел с годами, старческий либерализм подвёл. Ведь хотел всё бросить к её ногам. Я ее недооценил.
- Спокойно, мальчик. Мы не знаем всей правды. Еще неизвестно, кого ты больше недооценил – Суклу, землянина или махапов? – отозвался профессор.
- Плеширей, что это? Посмотрите! – Короста, облокотившись на подоконник, пристально смотрел вдаль.
Комендант с трудом поднялся. Доктор взял разбитого горем неудачника под руку и помог дойти до окна. Нервное потрясение лишило главкома сил и сделало податливым. В предобеденном безоблачном небе зависло несколько серебристых звездолётов, извергающих на поверхность длинные лучи молочного цвета. Из летающих объектов, одна за другой, высыпались десантные группы. Купола парашютов покрыли небосвод.
- Это конец. Махапы уже здесь, - сухо заключил Плеширей и посмотрел на профессора. – Что будем делать, звёздный отец?
- Уносить ноги, сынок. И, чем быстрее, тем лучше. Лишение назюбоки и переделка в махапского халуя в мои планы не входит, - доктор Передоз подошёл к столу, налил рюмку коньяка и залпом выпил. Он покрутил в руке персональный мультипроцессор, поднёс к губам и тихо шепнул. – Да будет тьма, - прибор тотчас включился, замигав красным светодиодом. Хозяин повернул верхнюю часть ромба влево, а нижнюю – вправо. – Иди сюда, горе луковое, - старый молмут печально улыбнулся, - и обними меня покрепче. По тоннелю пройдём как одно целое. Думаю, сработает. Может, приземлимся жестковато, но это мелочи.