- Что ты такое говоришь? Ты с ума сошёл?
- Тогда рожай. Бортовик уверяет, что новорождённые молмуты не такие уж и буйные. Не так страшен чёрт, как его малюют. Гены, конечно, упрямая вещь. Но и воспитание много значит в формировании личности. Неужели ты совсем ничего не помнишь?
- Совсем ничего. Может, всё образуется? Ой! – Вика схватилась за живот. – Ой! Колики! Там что-то шевелится. Я боюсь.
Марк оторвался от мыслей:
- Я, вот, что думаю. Если посмотреть с другой стороны, ты представляешь огромную ценность для науки и оборонной промышленности. Если мы привезём на Землю инородное существо, представителя молмутской нации, нам не дадут пропасть и возьмут под защиту. АНБ и министерство обороны устроят нам надёжную опеку.
- А вдруг я не дотяну и разрожусь прямо здесь?
- Я приму роды. Придётся побыть акушером. Борташа поможет. Сразу изолируем ребёнка. Посмотрим на его поведение, – Марк положил руку беременной подруге на плечо. – Не изводи себя дурными мыслями. Давай лучше отвлечёмся и поиграем во что-нибудь. Давай в города. Начинай.
- Семикаракорск.
- Как всегда начинаешь со столицы? Хорошо, – Марк непроизвольно вспомнил отрывок из википедии. В 22-м веке город приобрёл столичный статус благодаря уникальным воздухоочистителям, которые превратили весь район в экологически чистую зону. Правительство здесь дышало полной грудью без респираторов и противогазов, что плодотворно влияло на умственную деятельность. – Княжпогост…
5
Прошёл ещё один томительный месяц монотонного полёта. Звездолёт с музыкальными символами продолжал бороздить просторы Вселенной, с каждым днём удаляясь всё дальше от адской перевалки и приближаясь к Земле.
У стюардессы заметно вырос живот, в котором, то и дело, что-то колотилось и вздрагивало. Марк всё чаще укладывал будущую мать в спальном блоке на отдых и всё чаще общался с бортовым компьютером. Отважный кранолетчик проходил курс молодого акушера и готовился стать отцом. Он внимательно слушал и запоминал всё, что говорил ему по этой теме Оракул:
- Молмутская беременность в два раза короче чем у вас. Так что будьте начеку, будьте всегда наготове. И запомните! Никаких стрессов у Виктории не должно быть. Голова выходит первой, затем всё остальное. Калипсоловый наркоз отпадает. Обойдёмся без него. Могут быть побочные эффекты: искажение реальности, удушье, трудности вывода из сна. О разрывах и кесаревом сечении поговорим завтра. А пока законспектируйте всё, что я вам наговорил.
Марк часто подходил к стеклянному саркофагу и подолгу смотрел на спящую беременную красавицу с фосфорическим номером на лбу. Её большой живот уже упирался в крышку капсулы. В разных его частях появлялись маленькие бугорки и моментально исчезали. Левая грудь укрупнилась, покрылась венами и синхронно вздрагивала с учащённым ритмом сердца.
Выполняя инструкции Бортовика, Марк оборудовал медпункт в родильное отделение: приготовил нужные инструменты и собрал акушерское кресло, нашёл зелёный халат, перчатки и полиэтиленовый чепчик, а также пузырёк со спиртом, йод, рулон ваты и бинт.
Однажды, перебирая шприцы, он спросил Оракула:
- А что, если малыша кормить не левой, а правой грудью, в которой нет назюбатора?
- Хороший вопрос, – отозвался искусственный разум. – Ребёнок не получит достаточной дозы антилива и будет питаться чистым молоком матери. Конечно, не совсем чистым. Но в нем не будет и сотой части необходимой нормы, которая нужна младенцу. Это отразится на его формировании и развитии. В назюбаторе начнётся стагнация, а затем он вовсе прекратит работу и выйдет из строя. Он рассосётся и исчезнет как доброкачественная опухоль.
- Что ты раньше молчал? – Марк заметно повеселел. Он сделал глубокий выдох облегчения.
- Вы не спрашивали.
- Значит, так мы и поступим, – будущий отец расплылся в улыбке и забарабанил пальцами по столу.
- Но вы не забывайте, что с появлением ребёнка изменится характер вашей подруги. Без антилива у новорождённого молмута начнётся ломка. Мать будет жалеть ребёнка. Она сознательно станет давать малышу левую грудь. И здесь вы бессильны. Материнское чувство самое сильное. Убеждения и уговоры не помогут. Так что новорождённый молмут однозначно получит свою порцию антилива.
Марк снова помрачнел. Он достал губную гармошку и дунул в нее:
- Я поговорю с ней. Скажи, а почему ты нам помогаешь? Какой тебе от этого прок?
- Я всем помогаю – и плохим, и хорошим. Так я запрограммирован. Законы робототехники еще никто не отменял.
6
Еще через месяц, наблюдая за беременной, Марк заметил одну странность. Левая грудь Вики стала такой же, как правая. Синева, венозность и пульсация исчезли, как будто ничего не было. Живот перестал покрываться бугорками и вздрагивать. Марк обратился к Бортовику:
- Скажи, любезный, что происходит?
- Сам не пойму. Назюбатор исчез. Сканирование показывает, что в груди ничего нет. Странно. Плод ведёт себя спокойно. Это не типично для молмутского зародыша.
- Может, это очередная хитрость Плеширея?
- Может быть. Весь потенциал новейшего назюбатора мне не известен. У меня устаревшая информация.
В дверях со стаканом ряженки появилась усталая с опухшими губами беременная спутница. Жёлто-зелёные круги под глазами, мятые волосы и пигментные пятна на лице испортили бедняжку до предела. На нее было больно смотреть:
- У меня зуб раскрошился. Я больше не могу. Когда же это закончится? Скажи, Борташа.
- Зародыш забирает кальций. Страдают зубы и кости. Опухание губ – это проделки гипофиза. Круги под глазами – это щитовидка поделилась йодом с зародышем. После инкубационного периода все нормализуется. До конца беременности ещё две недели, плюс-минус один день.
Марк взял Вику под руку, завёл в кабину управления и усадил в кресло:
- Зая, ты можешь объяснить, почему твоя левая грудь стала, как прежде?
И почему на животе исчезли бугры? Почему зародыш не дрыгается?
- Не знаю, милый. Но я себя стала чувствовать лучше. Малыш успокоился, а грудь не болит и не дёргает. Может, всё прошло, ушло безвозвратно?
- Я бы хотел в это верить. Но мне кажется, что это затишье перед бурей.
- Перед какой бурей? Не говори загадками. Марк, ты меня пугаешь.
Марк пожалел, что сказал лишнее. Он вспомнил слова Оракула: «Никаких стрессов!» и сконфуженно улыбнулся:
- Это я так. Сам не понял, что сказал. Хорошо, детка, поживем – увидим. Ты, главное, не волнуйся. Всё будет хорошо. Может, в города? Давай? Но только в античные.
- Это как?
- В города, которых уже нет на свете.
- Давай, – Вика успокоилась и улыбнулась. – Москва.
Марк одобрительно кивнул. Он знал, что согласно легенде, этот древний мегаполис после провала под землю затянуло болотом. Причиной катастрофы стали огромные провалы под городом, образованные в результате алмазной лихорадки:
- Амстердам, – ответил он и подмигнул глазом.
Вика одобрительно кивнула. Согласно легенде, этот древний город был разрушен первобытными наркоманами после тотального запрета властей продажи в увеселительных заведениях легких наркотиков. Им помогли ревнивые матросы, которым не разрешили выкупить улицу красных фонарей и трансвеститы, которым запретили устраивать каждое воскресенье оргии на площадях города. Вскоре руины заросли конопляным вьюном и репейным маком.
- Мелитополь, – парировала Вика и, приставив большой палец правой руки к носу, пошевелила пальцами.
Марк согласно кивнул. Он знал, что этот древний город уничтожило нашествие гигантских божьих коровок, размером с баскетбольный мяч:
- Львов, – быстро отреагировал он.
- Хорошо, – Вика со школьной скамьи помнила легенду, согласно которой этот древний город был уничтожен городскими кошками. Озверевшие твари собрались в огромную стаю и разогнали всё живое. Позже к ним присоединились из зверинца, зоопарка и цирка другие представители семейства кошачьих. Причиной послужил отравленный кошачий корм, который звери нашли на продовольственном складе.
Вика задумалась:
- Воркута.
- Зачёт, - Марк прекрасно знал, что этот северный город уничтожили забытые вахтовики и брошенные шахтёры. Троглодиты расселились в старых шахтах, где питались остатками угля и горной руды. В историю они вошли, как углееды и рудоеды. Марк задумался. Но мысли отказывались ворошить историю. Он смотрел на Вику, виновато улыбаясь, и радовался ее хорошему настроению и здоровому выражению лица. Круги под глазами и бледность исчезли, а на щеках выступил легкий румянец. Он ласково погладил ее по животу. – Сдаюсь, Котя. Ты победила. Всё образуется. У нас будет чудный малыш. Я уверен.
- А как же твоя семья, Марк? – Вика печально посмотрела мужчине в глаза.
- У меня будет две семьи. Моей любви хватит на всех.
7
В секретном штабе Плеширея кипела работа. Операторы связи, технический персонал крутились на офисных креслах и нажимали на кнопки. Экраны мониторов пестрели и мигали секретными текстами и картинками.
Комендант стоял перед центральным экраном дисплея, куда сводилась вся информация шпионских и военных операций, диверсий и афер.
Рядом стояла его старшая жена Сукалия – Сукла, как любил называть ее муж. Без грима и с ровной спиной она мало походила на горбатую разносчицу. Вставная челюсть и подтяжки разгладили на ее бледном лице все морщины. Её маленькие хорошо отполированные рога были прикрыты копной чёрных волос. В нагрудном кармане военного мундира лежало удостоверение секретного агента ГРУ. Муж и жена тихо разговаривали и слушали оперативную сводку.
Из динамиков звучал голос дежурного диспетчера:
- До родов осталось две недели, один день, шесть часов, сорок две минуты.
Назюбатор перешел в конспиративный режим и переместился в левую ягодицу. Уменьшение до 0,5 микрон с включением маскировки.
- Хорошо! – комендант улыбнулся жене. – Проверяем все функции. Опять мне приходится тестировать папины новинки. Как он уже задолбал со своими ноу-хау! Но вроде всё идет гладко.