Проходя по кругу всей теплицы, лента вклинивалась в распылительный бокс с кучей форсунок на крышке и стенках. По периметру бокса разбегалась паутинка из тонких трубок, на стенках которых угадывались остатки чего-то кислотно-зеленого. Я проследил за самой загрязненной и в углу теплицы, нашел две прозрачных бочки (литров по двести). И какой-то «миксер», который смешивал содержимое обеих, прежде чем отправить их дальше. В обеих было уже на донышке: слева — зеленое, справа — тоже зеленое, но уже ближе к салатовому.
Я поискал какие-нибудь названия на бочках, инструкции на полках и может запаски, но пусто. В итоге просто пробил обе бочки, нашел пустую тару, похожую на термос, и намешал себе запас химозы на дорожку.
В следующем здании нашлась сама лесопилка, совмещенная с зоной упаковки и последующей погрузки. Сначала две коротких ленты с пилами, потом лента с кранами манипуляторами и дальше платформа, где все это дожидалось погрузки.
Из находок только два инженерных кастома. Две половинки первого валялись на полу, в том месте где заканчивалась пила. Второй лежал рядом, но без головы. Она нашлась дальше — в руке манипулятора. И похоже заклинила весь механизм.
В жилой модуль я даже заходить не стал — только заглянул, увидел трех мертвых кастомов практически на пороге и полнейший разгром по всему этажу. В лучшем случае, операторы успели свалить. В худшем — в их тела уже подселили новых постояльцев. А все ценное давно уже вынесли.
Плюс сканер молчал — не найдя ничего энергетически заряженного. А значит, ни транспорта, ни дроидов здесь уже не было. Причем давно — по состоянию компов и другим признакам обледенения и запустения, разгерметизация произошло уже больше месяца назад.
В последнее здание (то ли гараж, то ли склад) я зашел в надежде найти хоть какую-нибудь пилу или чего-то для прокладки дороги.
Ничего подобного не обнаружил, видимо, фоггерам тоже надо. Зато нашел нечто необычное — в углу помещения обнаружился плотный (чуть ли не брезентовый) чехол. Видно было, что вскрывали, не заинтересовались и прикрыли обратно, до кучи завалив пустыми коробками и разным мусорным хламом.
Сканер определил кучу металла, но никакой автоматики — ничего, что можно было бы взломать или управлять этим. Вскрыл чехол просто из любопытства и прибалдел.
Под чехлом оказался кастомный мотоцикл. Старый. Очень старый — вполне возможно, что его база была старой еще когда я пешком под стол ходил. Круглая фара, чем-то напомнившая немецкие мотоциклы времен еще второй мировой. Стальной бензобак примерно тех же лет, но чьими-то умелыми руками переделанный в контейнер под батареи. Сейчас полностью севшие — тупо не было в этой модели функции подзарядки из энергии Мерзлоты.
Цвет — что-то среднее между серым и оливковым. На баке и еще в нескольких местах полустертые непонятные эмблемы. Типа кожаная узкая сидушка и даже кожаная сумка, прикрепленная сзади.
Он настолько же был далек от навороченного «Вдоводела», как «кукурузник» от орнитоптера. Но при этом меня это вообще не волновало. Мощь и агрессия возможна и без технологий. Толстый протектор на крупных колесах, поджарый, в меру компактный. Кое-где ржавый, но это еще больше придавало ему шарма.
Вместо интерактивной панели — только механический спидометр: стрелочка в круге с рисками.
«Невозможно определить оборудование, — прогудела Искорка, не понимая, чего я так разволновался. — Активировать не получится. Управлять тоже, если только вручную».
— Батареи сможем зарядить?
«Если только напрямую от пауэрбанков,» — ответил дрон. — «Алекс, это какой-то кусок лом, на него не то, что фоггеры, даже мусорщик не позарится».
— Ага…
Я кивнул, не слушая умозаключений искусственного интеллекта. Что вы там понимаете вообще? Как вы мир-то собрались захватывать, если классику от лома не можете отличить?
Высвободил байк из плена (чехла и мусора) и выкатил его на улицу. Обошел, прикинул, куда подключать зарядку и тут же «воткнул» самый мощный пауэрбанк из запасных. Проверил колеса — резина под замену. Какие-бы не были там присадки при производстве, но уже трещинами пошла. Сезон не отъездит уже. Тьфу ты — тут сезон всегда!
Ладно! В этом секторе откатаю, а вывезу уже вместе с аномалией. Просто надо будет фуру побольше захватить.
Сделал фотографию и отправил Эбби вместе с сообщением: «Зацени!»
«Меняю на почку…» — тут же пришел вполне ожидаемый ответ и следом сразу еще несколько:
«Алекс, я тебя умоляю, только не угробь его!»
«Пофиг, кидай координаты, сама приеду и заберу».
«Алекс, не молчи! Там еще есть?»
Не было там еще. Я специально вернулся и все осмотрел повторно, простучал пол и стены. Но нашел только брелок с ключами, лежащий на полке.
Написал Эбби сообщение с просьбой найти владельца по своим каналам. Хоть и сомневался, что он жив. Пустые аккумуляторы и ржавчина — следы, которым уже не один месяц. До прихода фоггеров он уже был не востребован.
Я вернулся к байку, пытаясь понять, насколько уже зарядились батареи. Управлять я им смогу — руки помнят, глаза не боятся. Но совсем без автоматики уже непривычно. Никакой маскировки, никакого автопилота, никакой регенерации… Сам процесс зарядки я мог оценить только по скорости опустошения пауэрбанка. А остальное, видимо, придет с опытом.
Когда в батарейке осталось чуть меньше десяти процентов заряда, байк «кушать» перестал. И если он не уставший, переживший кучу циклов, то теперь я знаю его максимальную емкость. Пора переходить к проверке скорости и расхода!
Уселся на мотоцикл, поерзал, привыкая к отличной от «Вдоводела» посадке, и воткнул ключ. Что-то щелкнуло где-то подо мной, и зажегся контур спидометра. Я повернул ключ — и ничего не произошло…
— Эбби, прием! поможешь удаленно с реанимацией?
Через три часа я уже несся через пустоши. Прямо сказать, что порхал и летел, не скажу. Худо-бедно пыхтел под соточку, ерзая на неудобном сиденье. Настолько неудобном, что задница даже через синхронизацию онемела, а на кочках начинала истерить система. Правда, путалась в показаниях между агрессивной средой и прямой атакой.
Но мне было пофиг! Не хватало только утробного такого рыка, чтобы вся округа знала, что я еду!
На самом деле, не считая легких поскрипываний и периодических щелчков, энергодвигатель работал бесшумно. А дорогу я выбирал так, чтобы заранее избежать любых возможных встреч: хоть с монстрами, хоть с фоггерами. Искорка исправно моталась километрах в десяти впереди и корректировала маршрут до точки встречи с Рупертом. Полторы тысячи километров, проложенных в обход крупных поселений, фабрик и зарослей оргенума.
— Алекс, ты на связи? — раздался голос Руперта, только не по рации, а практически над ухом. — Какой у тебя змей классный, не кусается?
— Кусается, — послышался запыхавшийся голос Роберта, явно прибежавшего меня охранять, но опоздавшего. — Пойдем, мы в синхронизацию к друг дружке не лезем.
— Это правильно, а то могут жучок на шлем подсадить, и потом галлюцинации всякие разные, — ответил Руперт. — У меня так было. Не с жучком, у меня-то шлем под напряжением. А галлюцинации были, да…
— Ты, кстати, где Ориджинала-то взял? — спросил я, параллельно ища место для стоянки.
— Так в разломе. Не там, где мы с вами бродили, а в соседнем. Нашел шахту подземную, а в ней что-то типа склада, — ответил Руперт. — Ты, когда меня заберешь-то уже? А то я в похожую шахту свалился, когда меня фоггеры через лес оргенума гнали. И я теперь ни вылезти не могу, ни дверь на склад вскрыть.
Глава 8
— Алекс, я как бы не тороплю, — в дверях операторской снова появился Руперт. — Но эти чертовы коммуняки подкрались уже очень близко. Я их уже на сканере вижу.
— Километров двести осталось, — я махнул рукой, не вставая с кресла. — Ты бы лучше вернулся в синхронизацию, раз они рядом.
— А у меня все с собой, — хмыкнул Руперт, и до меня донесся странный звук, будто пальцем по лбу постучали. Звонко так, будто по дереву.
На самом деле я бы уже давно доехал, если бы не постоянные патрули и блокпосты фоггеров. Окружными путями я проехал мимо трех поселений и одного большого предприятия. Все мелкое было разграблено, а вот в городке под названием Оргенбург-3 фоггеры устроили свою базу. Не факт, что единственную в этом секторе.
Много техники и не менее двух сотен дроидов на верхних уровнях, куда добивал сканер Искорки. На такие базы надо полным составом ЧИЛАБа налетать, тогда только толк будет.
Патрули: одиночные багги и четверки «байкеров» я тоже старался избегать. Была пара удобных моментов для ликвидации, но сообщать о своем присутствии в секторе раньше времени не хотелось. Если про Руперта знают и ищут его — пусть, а я пусть останусь для них сюрпризом.
Руперт прятался на границе сектора, в зоне, плотно заросшей оргенумом. Лет двадцать там уже шла вырубка, но запас все никак не заканчивался. Развитая инфраструктура: нормальные дороги, крупнейшее поселение, обросшее всем необходимым для жизни людей. Мастерские, магазины, жилые модули. Даже своя хоккейная команда была, выступающая в высшей лиге. Как между делом мне успел сообщить Руперт — капиталистические бездари с богатыми спонсорами, нажившихся на народных ресурсах.
Где они были сейчас — неясно, и проверять я это не собирался. Поэтому я посмотрел на город издалека (пока Искорка снимала данные по фоггерам) и поехал по широкой дуге сразу к лесной «плантации». Прятался в пригородных развалинах заброшенных времянок и крупногабаритного мусора, оставленного «лесорубами».
Чем дальше в лес, тем гуще чаща — здесь уже не работало. Наоборот, от города до ближайших зарослей оргенума было километров десять чистого поля. Даже пеньков не оставили. Только ямы, от выкорчеванных корней и редкий мусор в виде пустых коробок от запчастей для техники. Еще и патрули вдоль и поперек: три пары машин крутилось вдоль города, и еще несколько гоняли от «леса», периодически в сопровождении груженых оргенумом транспортников.