— Алекс, а что оргенум с мозгом делает? — вкрадчиво спросил Руперт.
— Ну, — я вздохнул, понимая, что надо придумать что-нибудь более убедительное. — Древние через него не только читают твои мысли, но и подкидывают собственные. Особо деструктивные, конечно.
— Врешь? — недоверчиво спросил Руперт, но я отвечать не стал, прошел немного по коридору и выпустил искорку. — С чего ты это вообще взял?
— В Разломе узнал, — не оборачиваясь соврал я. — В Чайна-секторе есть лаборатория, они как раз исследуют. Не веришь, спроси у них сам.
— Мне нельзя в Чайна-таун, — грустно вздохнул Руперт. — Комунякские гэбэшники меня по айди отследили как-то, и я теперь во всех черных списках.
— Да? — я улыбнулся, зная, что Руперт меня не видит. Хорошо-то как… — Обидно, я-то думал, ты со мной потом отправишься.
— Да я и хотел, но не фартовый ты, похоже, — Оридж Руперта ловко дотянулся до меня и сочувственно похлопал по плечу. — А на счет оргенума врут твои китайцы. Специально запутывают, чтобы им больше досталось. У оргенума один минус — он хрупкий, но в остальном только плюсы. Сканер сбивает, агрессивную среду нейтрализует, энергетическую проводимость усиливает…
— А как же паразиты, что людей с ума сводят? — зачем-то спросил я, хотя меня больше заинтересовали возможности против агрессивной среды.
— Фигня, — усмехнулся Руперт. — Есть там один, это да. Но зато он всех остальных передушил. И бактерии, и споры. Поэтому материал и почти вечный. Понимаешь?
Я махнул рукой, призывая Руперта к тишине. Получил данные от Искорки: тоннель шел метров двести по прямой и впадал в большое круглое помещение. Что внутри, пока не ясно: оборудование, контейнеры — возможно, некий штаб, совмещенный со складом. А дальше на равных расстояниях друг от друга из этого помещения расходились такие же тоннели, как наш.
На карте-схеме — сеть подземных тоннелей напоминала солнышко: круг в центре и восемь лучей разной длины. Искорка просканировала далеко не все, но уже в том радиусе, куда она добивала было видно, что два луча заканчиваются уже метров через сто, а еще четыре будто бы не заканчиваются вовсе.
— Алекс, как думаешь, фоггеры не знают про это место? — спросил Руперт, жестом предложив пойти ему первым.
— Думаю, что знают. Но, возможно, не используют, если не смогли двери вскрыть.
— Твои варианты, что там?
— Без вариантов, просто пойдем и узнаем, — я махнул рукой, типа пропуская его вперед, благо в половине мест потолок позволял ему пройти спокойно, а в другой половине как раз пригодится его пила.
По идее, мы были не особо глубоко, но из-за оргенума, я не мог понять, что происходит на поверхности. Маркеры фоггеров мигали повсюду, и если искажение не двоится, то к ним явно подтянулась подмога. Ладно, разберемся — у нас целых семь вариантов для выхода теперь.
Руперта подгонять было не нужно, он пер, как танк. Пару раз только подвис, перепиливая особо крупные корни. Из очередного «кармашка» на боку, он вынул здоровый раскладной баул и начал понемногу его заполнять оргенумом.
Никакого сопротивления мы так и не встретили. Вероятно, невидимый обычному глазу паразит разгонял вокруг себя не только бактерии, но и всю другую органику.
— Не слабо так, — присвистнул Руперт, первый вышедший на открытое пространство.
Он тут же врубил все свои прожекторы, осветив то, что было перед нами.
Ни штаб, ни склад, а неведома постройка, еще и наполовину завешенная корнями. Перед нами был довольно большой круг: сто двадцать три с половиной метра в диаметре (если верить датчикам). И в самом центре, также кругом стояло оборудование. Этакая баранка поделенная пополам и чуть раздвинутая, чтобы проход появился.
Ближайшая к нам половинка напоминала конвейерную ленту, разделенную на несколько участков.
— Токарный станок какой-то, — пробурчал Руперт, подойдя к стойке и сразу. — А работяги интересно где? На обед ушли?
— Они здесь, — прошептал я, подсвечивая своим фонарем потолок. — После этого тоже будешь утверждать, что паразит полезен?
Руперту пришлось немного отойти в сторону, чтобы задрать голову. А потом еще и дотянуться до свисающих корней, чтобы их раздвинуть. Прямо под потолком скрюченные и задушенные в объятиях корней висели дроиды фоггеров. Два, а нет — три фоггера класса «Техник». Третьего я не сразу заметил, потому что корни смогли прорасти насквозь.
— Нуу, — протянул Руперт, — может, они без уважения к нему как-то относились?
— Или это происки секретной организации экоактивистов, науськали как-то, — пошутил я.
— Не, точно не они, — уверенно сказал Руперт. — Я два года назад с ними в паре акций участвовал, они органику не используют. Если хотят, что-то выразить, то просто в бетон закатывают. Типа голову только оставляют, символизируя мысль о вечном.
— М-да, в мое время просто супом обливали… — пробурчал я, решив, что шутить с Рупертом у меня не выходит. На каждую мою шутку, у него история из жизни.
Пока Руперт выковыривал фоггеров, я осмотрел оборудование. Одна половина, где с трудом, но прослеживались экраны и компьютерные блоки, практически полностью была опутана корнями. Словно лианы в джунглях, оргенум вился почти до самого пола. А вот вторая половина была еще ничего. Видать прямо над этим местом не оказалось зарослей.
Сбоку от изогнутого стола был контейнер, наполненный оргенумом — этакая дровница с почти одинаковыми «поленьями».
На самом верстаке стояла конструкция, похожая на ленточную пилу. При помощи которой, видимо, эти бруски пилили на «дольки». Дальше был бокс с одним окошком спереди — по типу почтового ящика или шредера. И еще одним сзади. Возле которого я обнаружил небольшую (с игральную карту) тонкую пластинку. Я даже сначала принял ее за болванку для мастер-схемы, но нет. Все тот же оргенум, который, пройдя через аппарат из неровного «блинчика», превратился в идеально ровный прямоугольный кусок «фанерки».
Дальше стоял уже более технологичный агрегат с экраном, кучей рычагов, кнопок и индикаторов. Верхушка только была такая же «ручная», как и соседние аппараты, и была похожа на форму для выпекания вафель. Три углубления под размер прямоугольных болванок.
Следом угадывалось два рабочих места с подставками, дополнительным светом и манипуляторами. Где, предположительно, проводились какие-то финишные работы.
Пройдя весь «конвейер» я нашел еще один контейнер с другой стороны стола. А в нем несколько плотноупакованных рядов деревянных карточек. Во всем похожими на мастер-схемы, кроме материала изготовления.
— О! — раздался голос Руперта над плечом. — Ты посмотри, сколько одноразок, а мне ведь никто не верил, что такое существует! Зацепи мне по одной, хоть посмотрим, что за навыки. Надеюсь, что взрывчатка!
Я перемешал верхний слой карточек, отобрав три уникальных. Передал из Руперту, запихнув через раму к его нормальной руке, и взял себе такие же.
Система попиликала и, похоже, слегка потупила, но все же распознала.
Внимание! Обнаружен мастер-семпл «Маскировочная сеть».
Внимание! Обнаружен мастер-семпл «Плакирование».
Внимание! Обнаружен мастер-семпл «Ледяная мина».
Я вгляделся в мастер-семплы, типа пробники, изучая картинки. Что такое маскировочная сеть — понятно. С искажением самого оргенума, скорее всего, вообще невидимок делает. Вопрос только длительности и дальности.
Плакирование — какой-то знакомый термин, но пришлось залезть в сеть и почитать справку. Что-то типа защитного покрытия на броню против агрессивной среды. Как раз то, что мне нужно для Разлома. Но и тут вопрос — насколько долго действует и как сильно защищает.
«Ледяную мину» я изучил наглядно. За спиной, прямо в руках Руперта долбанула голубая вспышка, а во все стороны полетели острые ледышки. Две ударили меня в плечо, оставив довольно глубокие вмятины, вместо того, чтобы расколоться на мелкие части.
Я не матюкнулся только потому, что засмотрелся на Руперта. Руки покрылось инеем, а профили усиливающего скелета погнулись. На груди вмятины и несколько разбитых ламп из панели прожектора, на визоре ледяная клякса — и, похоже, теперь на едва затянувшийся на морозе прорубь.
— Сука… — прохрипел Руперт. — Я рук не чувствую… и зубы будто выбило.
— Оттаешь?
— Угу, реген уже запустился, — облегченно выдохнул Руперт и, не двигая руками, словно они в гипсе подвисли, подошел ко мне. — А там много еще таких, а? У меня второй баул есть…
Сколько бы там ни было, все равно этого было маловато! Даркрон-схемы у Дженериков тоже не навсегда, но они хотя бы многоразовые. А тут надо всю технологию выносить отсюда или…
Я вспомнил фоггерский завод механоидов и подошел к аппарату с «вафельницей». Осмотрел его, простучал, нашел несколько панелей и аккуратно вскрыл. Идеально — даже не сломав ни одного скрытого крепежа. Нашел несколько выступающих планок и надавил на первую.
Даже ковырять не пришлось — сама выскочила, явив на свет мастер-схему с изображением «Ледяной мины» — взрывное облачко с разлетающимися сосульками. Во второй нашел «Плакирование» — силуэт дроида, обведенный защитным полем. Следом изъял и третью с «Маскировкой».
Прогнал все через системы и сразу же активировал две первых. Расширил арсенал, добавив к пирамидкам «Ледяную мину». И усилил броню, повысив защиту против агрессивной среды. Увеличился срок пребывания в ней, подросла скорость очистки и еще добавился параметр: «Антилед».
«Маскировка» оказалась хуже, чем была у меня сейчас. Никакого искажения — только базовый уровень, а остальные свойства добавлял именно оргенум.
— Руперт, держи, — я протянул ему мастер-схему с маскировкой, — твоя доля. Хотя не знаю, как она справится со всей твоей конструкцией.
— Хе-хе, — только и ответил напарник, явно представивший себе следующую акции, каких-нибудь секретных активистов. — Собираем все и давай валить уже!