Не то, чтобы я уже все это понимал и мог расшифровывать, но сами символы мне все уже были знакомы. И собрать из них подходящую комбинацию получилось довольно быстро. Даже не пришлось вводить себя в состояние транса. Щелк, щелк, как на кодовом замке и звонкий щелчок, как в игровом автомате при джекпоте.
Я отстранился от стенки, заметив, как она начала меняться. Прожилки пористого камня (или кости) будто бы развязались и втянулись в стены. Открылся небольшой проем в центре, постепенно расширяющийся до проходимых размеров. За проходом все еще был туман, через который виднелась полоса земли и стоящие на месте разномастные бесформенные силуэты. На первый взгляд, не монстры. Сканер искорки уже включился и пока не фиксировал никакого движения.
Пройдя сквозь проем, я разглядел землю и, пока особо не рискуя и не торопясь, повиснул на руках и спрыгнул на землю. Оридж мягко спружинил на чем-то напоминающем песок, присыпанный снегом. Хотя, наверное, это и был песок, просто серого цвета. От него тоже фонило радиацией, на аж на два деления ниже, чем от самого черепа.
Я сделал несколько шагов вперед, привыкая к туману. Либо я сам адаптировался, либо чем дальше я был от черепов, тем более разреженным он был. Уже не дискотечная дым-машина, а ближе к рассветному, что поднимается над низинами вдоль дорог.
Еще немного подождал, в надежде, что сканер Искорки сможет хоть что-то определить. Но, похоже, пора списывать его со счетов. По крайней мере, не в этих местах. На карте толком ничего, лишь темные пятна, которые могли оказаться обычными глыбами.
Проверил статусы по транспорту. Капец. Иконки активации у орнитоптера и мотоцикла были неактивны, а у айсборда — ни то ни се. Если в палочках связи мерить, то от одной до нуля с пометкой о возможной нестабильной работе в окружающей среде. И конечно же, с рекомендаций покинуть ее как можно скорее.
Я направился к ближайшей статуе, постепенно активируя и меняя оружие. Сначала клинок, потом крафткомпакт, потом скаутган — то есть сначала повышал убойность, с каждым метром переоценивая опасность. Если у страха глаза велики, то у визора еще и помехи из-за тумана проскакивают. В момент, когда в силуэте стали четко прослеживаться лапы, плечи и зубастая морда, я притормозил.
Стал прикидывать, может, и не такая уж высокая гора там справа осталась. Но когда под дуновением ветерка туман слегка рассеялся, я увидел, что это не живой монстр, а окаменелость по типу статуи. Спрятал оружие и пошел быстрее.
Как там говорят, путешествие в тысячу аномалий начинается с первого шага? Ну, окей!
Остановился перед ближайшим, всматриваясь в детально изображенную морду. Оружие пока убирать не стал — была версия, что они, как стражи гробниц, просто в спячке. По материалу легко угадывалась все та же пористая «кость», как у черепов. Спереди у статуи выступала странной формы морда. Но все-таки морда. То есть от корпуса шла шея, на которую была насажена овальная башка с рогами и раздвоенным подбородком. Пасть открыта, внутри ледяные клыки. Острые, как и рога, и наросты, выступающие из плеч.
Ширина плеч метра полтора, в высоту от холки до земли чуть меньше трех метров. К заднице тело сужалось и теряло в высоте, будто монстр прилег и только-только пытался подняться на передних лапах. Всего я их насчитал по пять штук с каждой стороны, но укороченные они, или статуя действительно лежала, понять было сложно. Чем ближе к земле, тем хуже была проработка. Нижние конечности расширялись книзу и вмерзли в лед. Пористая структура здесь больше напоминала не пемзу, а плетенку из ледяных нитей.
Я пошел дальше, ориентируясь на видневшийся просвет. Осмотрел еще одну статую, потом вторую, третью, десятую…
Те же монстры только в профиль — разная конструкция, разное количество лап и рогов на морде и прочих выступающих частях тела. Одинаковые позы, вытянутые шеи и раскрытые пасти.
В обволакивающей тишине тумана, скрадывающей даже мои собственные шаги, казалось, что я нахожусь где-то на дне океана. Среди монстров, играющих в детсадовскую игру: морская фигура замри.
— Море волнуется раз… — прошептал я. — А вот Алекс вообще не волнуется… Упс…
Я на что-то наступил. Под ногой тихонько щелкнуло — я, возможно, даже звук не слышал, а только отклик почувствовал. Но дальше тишину разорвал, разлетевшийся во все стороны от меня громкий, тонкий, чуть ли не на уровне ультразвука писк. Под ногами появилось бледное, голубое свечение. Пошла новая вибрация, и с каждым толчком круг света становился все шире и шире. Вокруг меня, как вокруг камушка, брошенного в воду, растекались светящиеся круги по земле.
Первая волна ушла уже метров на пятнадцать и коснулась лап, стоящей там статуи. Не самая крупная из всех и либо плохо сделанная, либо плохо сохранившаяся. Шестилапое тело практически все вросло в лед, а плечи покрылись сосульками. Самой детальной и проработанной частью тела — была морда. Почти ровные клыки, связки на растянутых в оскале щеках и глазницы, затянутые ледяной пленкой.
Вот они-то и зажглись, как только до статуи докатилась волна света.
Все правила Мерзлоты мигом улетучились из моей головы. Сразу надо было стрелять, но и, как завороженный, смотрел на метаморфозы, которые происходили со статуей. Свет был уже внутри нее. Холодный, бледно-голубой огонек постепенно растягивался по всему телу, формируя нечто похожее на кровеносную систему. Ледяная корка начала трескаться и осыпаться, а все нити, которыми статуя срослась с землей, отступили, прячась в ледяном песке.
Все-таки одна порода со стражем гробницы. И функции, похоже, такие же.
Я все-таки выстрелил. Можно сказать: первым. Монстр еще только разминал, явно затекшие лапы и вертел мордой, хрустя ледяной коркой, будто сухими суставами. А вот в момент, когда наши взгляды встретились, и я открыл огонь, выпустив первую очередь из скаутгана. Разворотил половину морды, проделав борозду от подбородка до синего глаза, но монстра не свалил.
Светящийся огонек, мелькавший в спине между передними и средними лапами, перелетел в голову стража. Она засветилась вся, а когда стала гаснуть, ни ран, ни сколов на морде уже не было.
— Это, похоже, надолго, да? — спросил я у Искорки и выдал вторую очередь под выступающее плечо, планируя перебить сустав. Одновременно с этим начал отступать.
«Особо не гуляй, — прогудел дрон. — Ты метку сорвал, а они на нее реагируют».
Я посмотрел под ноги, пытаясь понять, во что я там вляпался и как это скинуть, но вокруг были только светящиеся круги. Они не перестали расходиться, а будто бы наоборот ускорили амплитуду движения. Я услышал треск льда за спиной, обернулся и на границе света увидел второго пробужденного стража. Сделал несколько шагов в сторону, стараясь сразу с двумя разорвать расстояние, но остановился. Центр, от которого расходились круги, снова был ровно подо мной. А там, где я уже успел его переместить, появился третий оживший монстр.
— Снять метку сможешь? — спросил Искорку, крутясь на месте и стреляя по ожившим големам Древних.
«В движении я не могу ее засечь нормально, — ответил дрон. — Замри. Хотя бы на пару минут».
— Смешно… — я сменил скаутган на меч и замер, расслабляясь перед броском. — Но в эту игру я с ними играть не буду. Идем на прорыв. Ищи выход.
Я очень смутно видел, с какой стороны статуй больше. Максимум, что успел — это рассчитать радиус сигнализации, в рамках которой лучше передвигаться, чтобы не будить новых. Можно сказать даже план какой-то появился. И пошла рубка! Разбавляемая разрывами пирамидок, мельтешением двойников и пулеметными очередями Хомяка!
Вот только в Мерзлоте редко получалось придерживаться плану! Стоило вляпаться во вторую метку, как радиус обнаружения вырос в полтора раза. А потом и Хомяк подцепил, и я снова во что-то вляпался… И кажется, подсветка была уже в радиусе километра.
Монстры пробуждались, довольно быстро включались в общую свалку, но скорости им не хватало. Я же крутился волчком, лишь с двумя намерениями: нарубить как можно больше конечностей и не дать завалить себя толпой.
На третьем разделанном монстре я просек фишку с их регенерацией — отрубленную голову они уже не восстанавливали. Стало легче — пирамидки из «Пояса Ориона» надламывали, а я добивал. Там, где не хватало, подключались двойники — отчаянно бросаясь в пасть к монстрам и отвлекая от моих маневров. Получалось эффективно, но долго и расточительно. Поэтому на одиннадцатом я просек фишку с самим источником голубого свечения — если пробить броню и добраться непосредственно до источника, то монстров клинило. В лучшем для них случае просто клинило и возвращало в спячку. В худшем — происходил внутренний взрыв, вырывающий наружу целые куски костной массы. И там уже, кому как повезет, в зависимости от того, в каком месте моя «Игла» догоняла свечение.
Одному голему оторвало сразу две лапы, второму раскурочило позвоночник, у третьего оторвало хвост — эти все уже больше не поднялись. Те, у кого под взрыв попадали внутренние органы, оставались в строю, но теряли в скорости и уже не восстанавливались. Не знаю, что именно я у них там ломал, но главное — что это работало. Для меня это выглядело так, будто костяные стражи чем-то поперхнулись, а потом выплюнули остатки голубой дымки. А дальше в дело вступал Хомяк.
Два раза я чуть не подставился. Первый раз банально споткнулся на трупе фоггера, будто специально высунувшего остатки руки из песка. Я упал на что-то жесткое, оказавшееся раздавленным шлемом. И прежде чем смог подняться, перекувыркнулся еще через несколько тел. Никаких трофеев собрать не успел, только подцепил новую метку.
Второй раз отвлекся на сообщение о полученном уровне. Еще и окошко с улучшением совсем не вовремя вылезло, заслонив экран. Пропустил болезненный укус в плечо. Монстр просто смял скайкрафтовую броню, будто пластилиновую, и оставил мне глубокую рваную борозду, когда я вырвался. К сожалению, не очень удачно — налетел на нового, причем с такой силой и скоростью, что меня закинуло ему на спину.