Я дождался, пока они скроются за одной из дверей, и покатил по коридору в поисках лестницы. Поравнялся с первой дверью, на вид абсолютно гладкой. Не было видно ни замка сбоку, ни замочной скважины, ни ручки, ни окошка, ни таблички — вообще ничего. Просто стальное полотно вровень со стеной и даже без наличников.
Уже собирался идти дальше, как за дверью что-то коротко прозвенело, и она раскрылась, пропуская меня внутрь. Черт! Похоже, я не заметил камеру. А тот, кто в нее смотрит, решил, что Ли пришел с уборкой. Как там? Назвался уборщиком, полезай в психушку?
Что-то заходить особо не хотелось, но в коридоре тоже что-то зазвенело и послышались приближающиеся шаги «санитаров». Пришлось протолкнуть вперед тележку и зайти самому. Дверь тут же закрылась за спиной, а я на секундочку остался в темноте.
Ох, сколько всего мне за эту секундочку послышалось! И чье-то хриплое дыхание, и шелест, потом поскребывание и вздохи. Я уже каких-то только мутантов не нарисовал себе в воображении, но тут включился приглушенный ночной свет. Почему-то с зеленым оттенком.
Глаза привыкли практически сразу. Я рассмотрел клетку, стоящую посередине комнаты. Слишком маленькую для человека, но и вполне объемную, например, для кошки. Почему именно кошки? Не знаю, возможно, два немигающих желтых глаза, которые уставились на меня из-за прутьев именно такую ассоциацию и вызвали.
Тело за глазами я рассмотреть не смог — просто облако концентрированной энергии. Но зато с другого конца этого облачка выходило (или входило) несколько трубок с разноцветными жидкостями. Трубки шли к стальным бидонам с разными этикетками, но с общим знаком повышенной токсичности.
На полу перед клеткой и под трубками светилось несколько пятен. Спереди, видать, наплевал, а сзади просто накапало.
— Ли, сегодня не кормили, — над головой включились невидимые динамики, откуда раздался женский голос. — Так что не лез к ней. Но и убирать толком ничего не нужно. Там трубка течет, завтра только чинить будем.
Слава Мерзлоте, говорили по-английски, а не по-китайски. А с другой стороны, будто бы я без предупреждения полез бы это непонятное нечто погладить. Уже коронным жестом поднял руку вверх и полез копаться в тележке. В идеале бы найти счетчик Гейгера, конечно…
Но пришлось обойтись перчатками и длинной шваброй. Пятна стерлись моментально, впитались в швабру и начали ее разъедать. Зато я понял, зачем было два ведра в тележке. И почему второе выглядело как бочка для ядерных отходов. Еще узнал, что местный пациент может передвигаться по клетке, не меняя положение глаз в пространстве. Они так и горели в центре, а материализовавшаяся из ниоткуда пасть клацнула по решетке. Я не отскочил только потому, что увлекся видом растворяющейся прямо на глазах насадки на швабру.
— Ли, — снова раздался голос, на этот раз с легкой зевотой. — Как здесь закончишь, зайди в третий блок. Вот там сегодня перекормили, боюсь, до утра провозишься. Подожди только минут пятнадцать, данные за сегодня снимем и можно будет приступать.
— Да идите вы в жопу со своими диетами и кормежками… — но вслух я, конечно же, это не сказал.
Вернулся к двери, дождался, пока она откроется, и выкатился куда угодно, только не в сторону третьего блока. Фух, пятнадцать минут…
Я прихватил из тележки запасные перчатки, самые толстые, которые там были. Накинул на пистолет несколько тряпок и ломанулся по коридору, бросив тележку. Проскочил мимо еще где-то десятка однотипных дверей, нашел одну-единственную табличку на перекрестке и узнал, что нахожусь в четвертом блоке.
Капец, как же не хватало Искорки! Но мы и сами с усами, а, точнее, с повышенной чувствительностью к энергии. Я притормозил подальше от дверей и камер, прислушался к очередному звоночку и шагам в соседнем блоке. И приступил к медитации, пытаясь погрузить себя в состояние некого транса.
Получилось сразу, но не так, как я этого ожидал. В воображении я рисовал картинку, на которой сейчас подобно ярким проводам прорисуются все энергетические линии. Укажут мне на комнату охраны, на лестницу и так далее. Но в реальности первыми я засек всех постояльцев. Всех разом и, похоже, сразу из всех блоков.
Меня словно ударило, когда со всех сторон пробились яркие, слепящие энергетические пятна. Сука, будто десятком фонариков в глаза! И самый яркий с дохрелионом люменов долбанул со стороны третьего блока. Злобный перекормыш, кем бы он там ни был, вспыхнул уже даже не как фонарик, а как гребанный фальшфейер воткнутый прямо в глаз.
Хана моей ментальной сетчатке! Единственная сторона, где было не так больно и ярко, просвечивалась со стороны второго блока. Я различил там сразу несколько источников, расположенных на равном расстоянии. Можно сказать, организовано. И они стабильно держались на одном месте.
А вот про остальных такого сказать было нельзя. Сначала по малому радиусу, видимо, в пределах клеток. А потом разгоняясь и увеличивая амплитуду.
Я попытался оборвать контакт и выйти из этой стремной медитации, но не тут-то было. Они тоже заметили меня. И как с цепи сорвались! За стеной, у которой я стоял, что-то грохнулось. А потом и ближайшую дверь долбанули с той стороны. Настолько сильно, что металл выгнулся в коридор сразу в трех местах. Получилась жутковатая скульптура, похожая на застывшие в металле лапы и отдельно морду. И громыхнуло настолько громко, что в коридоре зажегся тревожный красный свет. Следом раздалось сразу несколько ударов. Вздрогнула стена, донесся металлический скрежет, возможно, даже какая-то дверь рухнула. И повсюду включилась сирена!
— Фух, хотя бы вопль психического теперь слышно не было… — прошептал я, всячески стараясь, если не выйти из медитации, то хотя бы оборвать десятки энергетических потоков, тянувшихся ко мне из-за дверей.
Получилось сбить только самую жуткую, которая тянулась от перекормыша из третьего блока. Но она и держала сильнее всего. Я физически ощутил, как на той стороне остались недовольны. В энергетическом плане это должно быть выглядело, как нехилая такая затрещина в духе: руки убрал, щщ-енок… С той стороны ответили звонким ревом, перекричавшим даже сигнализацию.
Я вырвался от остальных и побежал в сторону аккуратно оформленных источников. Вильнул в сторону, когда очередная дверь превратилась в пластилин, пролепив чью-то жуткую морду. Погнал дальше, поскользнулся, получив энергетическую подножку из чьей-то камеры. И в последний момент затормозил перед поворотом, услышав, что дальше есть люди, которые о чем-то спорят.
— Валим отсюда! Протокол номер семнадцать уже пошел по одному месту, — прогудел мужской голос, возможно, одного из санитаров. — «Восьмерка» вырвалась, я ее такой злой не видел даже после месяца без подпитки.
— Надо людей забрать, — ответила девушка, та самая, которая говорила со мной через динамики. — Там же Ли! Он как раз в третий блок пошел!
— Какой Ли? Уборщик что ли? На хер Ли. Кто их вообще считает? — рявкнул еще один мужчина. — Надо уходить! Через пять минут автоматом сработает протокол защиты. Нас всех закроет здесь со всеми этими… Черт! «Восьмерка» выбила дверь! Вы как хотите, а я…
Что именно он собирается делать, и как быстро он это будет делать, стало понятно по удаляющемуся топоту. Следом за ним рванули и остальные. А я за время этого разговора испытал целую гамму чувств. Сначала, когда девушка вспомнила обо мне (на самом деле о Ли, но сейчас-то обо мне) стало совестно, что я все это устроил. Но потом это чувство куда-то исчезло, толком не успев разрастись.
И даже вопль санитара, пронесшийся по коридору, это мнение не изменил. Я выглянул за угол, увидел две удаляющиеся спины и какую-то бесформенную кучу с остатками формы возле выбитой двери. Над остатками санитара клубился плотный, почти материальный сгусток энергии. И уменьшаясь, втягивался в то, что осталось от тела.
Чем все это закончится, я смотреть не стал. Развернулся и дал деру в соседний блок. Сирена под потолком притихла, вместо нее по кругу и на нескольких языках пошло аварийное предупреждение. Активация протокола защиты, до которой осталось каких-то три минуты.
Адреналин, конечно, странная штука. Мне бы тоже спасаться, а я, наоборот, радовался, что, наконец, один останусь и смогу все осмотреть…
Во втором блоке было потише. Никто не долбился в стены и не ломал двери. Так что выбивать преграду мне пришлось самому. Одного удара хватило, чтобы сбить магнитный замок. К сожалению, не потому что я такой сильный, а потому что дверь была обычная, а внутри не было монстров.
Там были капсулы. Здоровенный зал, раз в восемь шире, чем комната с клеткой, полностью заставленная капсулами. Я насчитал четыре ряда, по восемь штук в каждом. И почти во всех находились люди. Мигали датчики синхронизации, а через небольшие окошки можно было разглядеть лица людей. Я начал метаться между рядами, заглядывая в каждую. Мужчины, женщины, белые, чернокожие, китайцы — все разные и непохожие друг на друга. И все с какими-то дополнительными датчиками на головах. ЭКГ головного мозга какое-то.
Сюин среди них не было.
У стены стояло несколько столов с включенными тач-панелями, на которых списком шли все люди, которые были в капсулах. С фотографией и кратким описанием. И вот уже среди них я узнал знакомое лицо. Вот только вместо описания стояла пометка: выбыла из проекта.
Что-то во мне екнуло. И не только новая попытка энергетического контакта со стороны монстров. Пока не веря, что все напрасно, кликнул по описанию и провалился на следующую страницу. Выдохнул, но не с облегчением, а как-то хрипловато.
Испытуемая №17 выбыла из проекта. Исследования приостановлены в связи с отказом оператора возвращаться из синхронизации. Предварительный диагноз: энергетическая кома. Испытуемая переведена в закрытую секцию медблока на 4-м уровне. Эксперимент приостановлен до дальнейших указаний. Испытуемая в ожидании решения об эвтаназии. Комиссия назначена на…
Вот уроды! Я ударил панель, разбив ее прямо на дате комиссии. Каких-то три дня осталось, и уже бы не успели. Не факт, что вообще успели.