— Судя по данным сканирования, наш объект попал в лед сто — сто десять местных лет назад и на планете была достаточно развитая цивилизация. Люди вышли в космос и стали осваивать его. Вокруг планеты кружатся пустые станции, спутники, — ответил профессор. — А одежда? Это практичное и удобное прикрытие тела от воздействия низких температур. Мы же ничего не знаем об их культуре. Те, что сидят под землей, нам не нужны, и мы не выходим с ними на связь. Ты сама знаешь, это запрещено… Ладно, — профессор зевнул, прикрыв рот рукой, и отошел от капсулы с человеком. — Я спать. Сменю тебя утром.
Помещение повышенной биологической защиты представляло собой отдельно вынесенный модуль за стены станции. Здесь все было создано для автономной жизни. Своя отдельная система жизнеобеспечения, свой небольшой термоядерный реактор и своя система гравитации. Попасть в модуль можно было только через открытое космическое пространство на транспортном пароме. Десять криогенных капсул внутри, две из которых были заняты пациентами, человеком с планеты и сыном дока. Три помещения. Сам медблок и две спальни для персонала. Приемный тамбур и тамбур санобработки. Пища, воздух и вода синтезировались оборудованием системы жизнеобеспечения. Десять человек могли жить здесь долгие годы.
Женщина вздохнула и села за пульт управления блоком. Ей предстояло ночное дежурство. Жизнь на добывающей станции не радовала разнообразием. Хотя члены совета заботились о досуге контингента. Тут были сад, бассейны, танцевальные залы, спортивные площадки, свои музыканты, театр. Организовывались туристические поездки на планету, где добывали лед.
Специалисты по вопросам семьи и брака подбирали партнера для совместной жизни. Жизнь, хоть и в большом, но замкнутом пространстве, накладывает свой отпечаток на психику человека, и нужно иметь психологическую совместимость, иначе станцию давно бы разорвали конфликты и противоречия. Не помогли бы и повсеместно применяемые препараты, нормализующие гормональный фон и повышающие либидо.
Сиреле было двадцать шесть земных лет, и у нее еще не было партнера. Ее сложный психотип не находил подобного ей на станции. Она знала, что за глаза ее называли задавакой, красивой задавакой. Но ничего поделать с собой не могла, она отвергла всех предложенных ей специалистом по семье и браку кандидатов. Ее не торопили. Жизнь людей длилась двести — двести пятьдесят лет, и хоть в половозрелый возраст она уже вошла, но он длился до семидесяти лет, и у нее, по ее мнению, было еще достаточно времени, чтобы найти подходящего для себя партнера.
Этот дикарь с планеты всколыхнул ее спящие чувства. Разбудил в ней женщину, и она его хотела. Она не боялась себе признаться, что хотела его очень сильно. Он был таким, каким она видела мужчину в своих мечтах. Крепким. С отличной мускулатурой и огромной по местным меркам дозой тестостерона. Поэтому она и согласилась быть ассистентом дока. А он ее правильно понял. Док вообще был, по ее представлениям, правильным человеком, и она даже ответила бы на его взгляды, которые он бросал на ее формы. Но он был старше ее на сорок лет и находился на станции по контракту. Через десять лет он уедет, а она останется тут отрабатывать затраты на свое обучение. Так что с доком у нее ничего не получится, а ради нее он тут оставаться не будет. Рожденные «на свободе» на станциях не приживаются.
Сирела, тряхнув головой, отбросила назойливые мысли и нашла на виртэкране новый сериал про несчастный любовный роман. Ночное дежурство обещало быть нескучным и недлинным.
Сюр медленно выплывал из небытия. Сначала появились первые ленивые мысли. Он спит на метеостанции… только почему такая тишина? Не слышно знакомого гула дизеля, не рвет тишину снаружи налетающий на домик ветер…
— Док! — голос Сирелы был наполнен волнением. — Объект очнулся! У него появилась мозговая активность!
— Уже?! — профессор быстро подошел к пульту управления и посмотрел на данные. — Ого! — воскликнул он. — Вот это скачки! Рано. Добавь в раствор два процента анестетика.
В сознание Сюра вторглись тревожные голоса, один из которых был явно женский, но что они говорили, разобрать было невозможно, сознание путалось, и наконец он вновь погрузился в глубокое забытье.
— Так, — удовлетворенно пробурчал профессор и потер вспотевшие ладони. — Объект прошел уже два этапа без малейших осложнений.
Его организм, сильно запущенный, с забитыми шлаком сосудами, изношенным не по возрасту сердцем, очень достойно справился с заменой жидкости в организме. Сначала воду заменила криогенная жидкость и почистила его клетки. Теперь по нему течет заменитель крови. И его организм тоже это принял.
— Какая великолепная способность к адаптации!.. — воскликнул довольный профессор. — Но что такое они там едят и пьют, что еда и жидкости так сильно разрушают их организм? Знаешь, Сирела, сколько бы прожил объект там внизу?
Женщина вопросительно посмотрела на дока.
— Лет семьдесят-восемьдесят.
— И все? — произнесла сильно удивленная Сирела.
— Да. У нас это только начало взросления, а у них это глубокая старость и конец жизни.
— Бедные, — прошептала ассистент, — как же они там живут? В каких ужасных условиях?..
— И не говори, — согласился с ней док. — Но нашему объекту повезло дважды. Он умер молодым и воскреснет с полностью обновленным организмом.
Женщина улыбнулась, но тут же погрустнела.
— Если выживет, получив паразита…
— Сирела! — строго оборвал ее док. — Не паразита! Симбионта. И у нас все получится.
— Да, да, док, — улыбнулась ассистент, но как-то бледно и неуверенно.
Сюр резко вынырнул из сна. Было темно. Он полежал и понял, что не может открыть глаза. Веки его не слушались, но не только веки его не слушались, он не чувствовал своего тела. И тут он все вспомнил!
Снег. Мороз. Станция. Провал…
Он упал в расщелину и стал тонуть. Видимо, выплыл и впал в забытье. Тело не чувствовал, потому что умирает. Ему не было холодно, и он знал, так наступает смерть от переохлаждения. Только не было апатии, присущей приближению смерти. Если он думает, значит, еще жив, а если жив, то есть надежда на то, что его найдут.
«Надо подать сигнал… Крикнуть! Наверху собаки, они приведут…» — что или кого приведут, додумать он не успел. Он снова потерял себя.
— Какой мощный ментальный посыл! — удивился профессор. — В нем столько энергии и желания жить… просто удивительно! Вы не находите, Сирела?
— Наверное, там внизу им приходилось постоянно бороться за свою жизнь, док, — сделала предположение ассистент.
— Вполне может быть, — рассеянно согласился профессор. — Мы вновь его погрузили в искусственную кому, и, пока не вольем в него кровь, пусть в ней и пребудет. Ты выбрала уже спору?
— Да, док, вот, — показала она герметично закрытый маленький бокс. — Через пятнадцать минут можно будет порази… простите, симбионта подсаживать.
— Нет, нет! Торопиться не будем, сделаем это завтра. Пусть его организм привыкнет к новой крови. И хотя противопоказаний не выявлено, лучше подождать…
Сирела видела, что док сильно волновался, и не стала настаивать.
В этом модуле они находились уже двадцать два дня. Один день для дока и для нее ничего не решает. Женщина с сожалением посмотрела на молодого парня и мысленно попрощалась с ним.
— Прощай, мой несостоявшийся партнер-дикарь… Мне будет тебя не хватать…
Сюр спал, и ему снился сон. Он в темной комнате, совсем маленький, годика четыре, не больше. Ему страшно находиться в этой темноте, хочется крикнуть и позвать маму, но голос его не слушался. Он мог только мысленно кричать и звать на помощь. Он беззвучно хныкал и звал:
— Мама! Мама! Где ты? Мне страшно…
Его услышали. Чьи-то мягкие теплые руки нашли его и ухватили за маленькую ладошку. Тот, кто это сделал, был тоже маленьким, но от него повеяло спокойствием и домашним теплом. Это была не мама, но он передал свое спокойствие малышу на уровне чувств:
— Не бойся, малыш, я рядом, я буду с тобой и буду защищать тебя.
— Ты станешь моей мамой? — так же чувствами, с благодарностью спросил Сюр. Он уже успокоился.
— Мамой? Я не знаю, что это такое…
Это были не мысли, это были обрывки ярких образов, окрашенные чувствами близости, преданности и родства.
— Может, братом? — с надеждой спросил Сюр и показал образ своего умершего в детстве старшего брата. Он так же брал его за руку и водил в детский сад.
— Хорошо, я буду братом…
— Спасибо, — благодарно произнес Сюр и улыбнулся.
Глава 2
— Док, он улыбается! — в голосе ассистента чувствовалось удивление. Это первый пациент с пара… с симбионтом, который улыбается.
Профессор подошел к медкапсуле, где лежал землянин. На лице парня расплылась довольная улыбка.
— Что показывает мозговая активность? — спросил он.
— Стабильный результат, без всплесков. Он может думать и видеть сны. Интересно, что ему приснилось?
— Судя по блаженной улыбке — женщина, — коротко, со смешком ответил Равнир.
Сирела шутку дока не поддержала. Она серьезно просмотрела параметры и ответила:
— Его гормональный баланс в норме. Может, ему приснился сладкий пирог?
— Может быть, — ответил док. — Как происходит развитие симбионта?
— Вполне прогнозировано. Все параметры роста в пределах обычных статистических показателей, за исключением того, что симбионт охватил больше поверхности мозга, чем обычно. Но с чем это связано, я предположить не могу. Он пока не стал распространяться к позвоночному столбу. Больше всего отростков симбионт пустил в продолговатом мозгу.
— Ну что же, — совершенно спокойно отозвался док. — Вполне ожидаемо. Симбионт взял под контроль области, где формируются защитные и безусловные рефлексы носителя. Это было заложено в управляющем развитием симбионта коде. В него вложена база первой медицинской помощи. Когда рост отростков в мозгу прекратится, инсталлируем базу языков.