— Бляяя!!! Охренеть, вот я попал! Я в 1983 году!
На негнущихся деревянных ногах подошел к отрывному календарику висевшему на стене. Четверг 19 мая 1983 года День рождения всесоюзной пионерской организации имени В. И. Ленина. С календаря на меня смотрел жизнерадостный бутуз в красном галстуке вскинувший руку в пионерском салюте. Вот это радость. Слава богу, что меня не забросило в тело какого-нибудь пионера, я бы тут совсем офигел. Значит, когда машина рванула, мою душу не разметало подобно моему телу на атомы, а каким-то непостижимым образом вырвало из моего 2024 года перенесло на 41 год назад, и втиснуло в тело несчастного парня, погибшего от удара молнии в грозу. Читал я подобные опусы в свободное время, но никогда бы не мог подумать, что такое дело может приключиться со мной. Значит это не сказки и никакая не фантастика? Значит я теперь попаданец? Веселенькое дело. Насколько я помню, мои коллеги по несчастью или по счастью, тут уж как посмотреть, в книжках обладали энциклопедическими знаниями чуть ли не во всех областях науки, ловили маньяков, спасали СССР, изобретали чего то там из будущего, или даже сочиняли еще ненаписанные песни и этим зарабатывали себе на очень не бедную жизнь. Я, честно говоря, спасать СССР не имею никакого желания, хотя ничего плохого в нашем советском прошлом, по крайней мере в той части что я застал в прошлой жизни, не вижу. О далеком советском детстве и юности у меня остались самые светлые воспоминания, хотя помню и понимаю, что не все было так уж хорошо, многое стоило поменять. Да и, при здравом размышлении попробуй я обратиться куда-нибудь с предсказаниями о скором приходе Мишки Меченного и последующей кончине Союза, мне бы прямая дорога была в дурку. Мало того, что я ничего толком не помню, за исключением ключевых дат, до которых еще нужно дожить, так будучи достаточно пожившим взрослым человеком, я знаю, как на меня посмотрят власть придержащие, если я заявлюсь к ним со своими бредовыми откровениями. Да и кто меня к ним пустит-то. Изобретателем и рационализатором я точно не стану. Я неплохо учился в школе и закончил технический институт, в далеком 1992 году, но за прошедшие тридцать с лишним лет все эти знания порядочно выветрились из моей головы, оставив лишь легкую дымку внешней эрудиции и умение починить розетку или утюг при необходимости. Песен, так чтобы спеть их от точки до точки, я никаких не знаю, разве что пионерские, из давнего детства, да и то потому, что мы их когда то зубрили наизусть в пионерлагере. С музыкальным слухом у меня совсем никак, хотя послушать музыку я люблю, так что и этот путь для меня закрыт. Что же еще? Хорошо знаю английский, так как пришлось пожить заграницей, немного могу объясниться еще на нескольких европейских языках, но это тоже вряд ли принесет мне какой-то успех в этой жизни. Единственное, что я могу делать очень хорошо, это профессионально бить, ломать и душить людей, а так же учить других людей делать это. Точнее мог раньше, в прежней жизни. В этом теле я вряд-ли сейчас способен на что-то серьезное. Могу еще стрелять и весьма неплохо, орудовать палкой и ножом, взорвать что-то или разминировать по необходимости, в моей прежней жизни были и такие страницы, о которых я предпочитаю не упоминать всуе. Но это тоже не то, что может помочь достичь успеха в позднем СССР, насколько я помню. Мне нужно будет хорошенько подумать, как мне осваиваться в этом теле и в этом мире. По тем же книжкам о попаданцах, и просмотренным научно популярным фильмам, я понимаю, что меня могло забросить даже не в прошлое моей родной реальности, а в какую-нибудь параллельную вселенную. Там на первый взгляд все выглядит точно так же, как и в моем прошлом, а на самом деле, события пошли совсем по другой ветви вероятностей и я настоящий, тут мог вообще не родиться, или родиться и стать ем то другим, писателем например. В общем, есть над чем поразмыслить. Надо постараться незаметно вжиться в образ и не выдать себя ничем на первых порах. Я не могу полностью полагаться на память здешнего Юрки, но у меня есть козырь — это вчерашний удар молнии по нему Если что, буду валить любые нестыковки своего поведения именно на него. Из щели под дверью потянуло отчетливо ощутимым запахом оладий на нерафинированном подсолнечном масле. В животе заурчало. Есть очень охота. Надо идти сдаваться моей новой матери. Успокоить, сказать, что все вспомнил, только некоторые моменты как в тумане. Что не будет далеко от правды. Ведь о своей жизни, точнее о жизни того кто жил в этом теле до меня, я знаю только в общих чертах. Небольшие островки ясности в безбрежном океане неопределенности. Я подошел к стулу, стоявшему рядом с письменным столом, и покопавшись в лежавшей на нем ворохом одежде, надел старые синие треники с вытянутыми коленями, выцветшую и растянутую зеленую майку которая болталась на мне как на вешалке и побрел умываться и чистить зубы. Только надо бы понять, где здесь ванная и туалет.
С матерью Юрки все прошло как нужно. Я прошлый, буду постарше ее нынешней, и как разговаривать с женщинами знаю. Пришлось притвориться немного потерянным, но начинающим все вспоминать любящим сыном. По началу, я шел по тонкому льду, замечая во время разговора неуверенность в глазах матери, но удачно сослался на последствия удара молнией, сказав, что чувствую себя еще не очень хорошо. Кстати оладьи с яблоком и сметаной оказались весьма на уровне, такие же, как делала моя настоящая бабушка по материнской линии. Если здесь кормят каждый день, просто не понимаю, как мой реципиент мог быть таким дрыщем. Итогом нашего разговора стал совместный поход в поликлинику, где меня в ускоренном порядке от регистратуры и до обеда прогнали по кабинетам и не найдя ничего предосудительного выдали справку на два дня, с тем чтобы уже в понедельник, я бодрым шагом отправлялся на учебу в родную альма-матер. Успокоенная мать, ну а как же мне ее теперь называть, прямо из поликлиники поехала на работу в проектный институт, где она трудилась чертежницей, а я, взяв у нее ключи, побрел к дому, который теперь уже стал моим. По пути меня одолевали привычные для каждого русского человека думы о том кто виноват и что теперь делать. Кто виноват вариантов было много, начиная от моих партнеров по бизнесу и заканчивая бывшей супругой, той еще стервой, с которой я не жил вместе уже несколько лет и причем, так и не успел развестись, и к которой, по моей смерти, отходило весьма немалое наследство. По большому счету в моей нынешней ситуации это было все равно. Моя бывшая, и некоторые из моих соучредителей, еще даже не родились. Те, которые уже благополучно появились на свет, занимались чем угодно, но только не бизнесом и не заказами на устранение деловых партнеров. Что делать? Тут уже были некоторые мыслишки и первая, что я себе нынешний очень не нравлюсь. С этим конечно еще можно жить, и даже как-то привыкнуть и смириться, но вот в чем беда-то, почему-то, не смотря на свою внешнюю безобидность, я явно не нравлюсь окружающим. Подтверждая эту простую истину, мои размышления прервал грубый толчок в спину.
— Штангист! Сука! Ты что оглох что ли?
Невежливо вырванный из своих невеселых размышлений я с недоумением обернулся и увидел трех типичных гопников в бесформенных широких штанах и распахнутых на груди мастерках разной расцветки. Толик, Шило, и Ржавый всплыло в памяти. Местные хулиганы и гроза района. Толик старший из компании, красномордый детинушка лет восемнадцати — девятнадцати, ему бы уже в армию пора, но почему то этот здоровый увалень до сих пор кошмарит подростков нашего района, промышляя мелкими кражами, отнимая мелочь, и заставляя выполнять свои не всегда безобидные поручения. Его пристяжь Шило и Ржавый, оба тощие жилистые и наглые парни лет семнадцати. Шило очень походит на свою кличку, весь темненький, у него остренький крючковатый нос, мелкие черты лица и от него так и веет опасностью. Ржавый — рыжий веснушчатый парень, получил свою кличку за цвет волос. По идее, оба сейчас должны быть в лапше, как на уличном жаргоне называют ПТУ, но видать слоняться по улице с Толиком им больше по душе.
— Штангист ты меня слышишь? — Толик проорал мне это в самое ухо и помахал своей увесистой ладошкой мне перед самым лицом.
Штангист это я что-ли? При моей-то внешности это весьма оригинально. Ладно, ссориться с этой гопкомпанией мне сейчас не с руки.
— Привет. Чего надо — миролюбиво буркнул я
— Да ты совсем, я смотрю, попутал, конь педальный — разъярился Толик и повышая голос, так чтобы его слышали те кто находится во дворе проорал — бабки давай гони, бля! Ты помнишь, бля, что ты мне полтос должен, сука?
Шило и Ржавый синхронно обступили меня по бокам, отрезая пути. к отступлению. Полтос это пятьдесят рублей, для 83 года сумма очень внушительная, насколько я помню памятью Юрки, его мать в проектном институте зарабатывала 120 рублей, и чтобы свести концы с концами еще бралась за разные подработки, делая чертежи олухам студентам для курсовых и дипломных работ. За что это интересно Юрка задолжал этому жлобу такие деньги? Сто процентов это какой-то развод. Я бы прежний в ответ на предъяву просто бы навешал лещей этим дегенератам и забыл бы о них уже через пять минут, но Юрка явно драку сейчас не вывезет и будет позорно бит в моем лице. Мне нужно выиграть время.
— Постой Толян, я ничего забыл, подожди немного, я соберу деньги и отдам — внутренне ломая себя, выдавил я, опуская глаза, чтобы не выдать злобу, полыхавшую у меня внутри.
— Какой я тебе Толян, падла — тяжелый подзатыльник прилетел мне встряхнув голову резкой болью — для тебя я Анатолий Викторович. Понял, бля?
— Понял — сцепив зубы процедил я, борясь с внезапной слабостью вызванной резкой болью
— Неделя, бля. Неделя тебе срока, а потом если денег не будет, я тебя отхерачу, обоссу прямо при всех и включу счетчик. А теперь, пшел на хер отсюда.
Толян всадил мне в живот короткий удар кулаком, заставив согнуться от боли, и развернувшись, пошел в сторону пивного ларька. Шило двинулся следом, а Ржавый, пока я судорожно пытался восстановить дыхание, отвесил мне смачный поджопник, и не спеша побрел вслед за приятелями. Я резко выдохнул, выпрямился и немного загребая ногами поплелся домой. Мд-а-а. Обидненько. Тем более, что за этой позорной расправой наблюдала компания мальчишек и девчонок из нашего двора, лузгавших семечки в беседке стоявшей неподалеку возле кустов расцветшей сирени. И дело не в том, что у меня с головы упала корона, короны у меня на голове отродясь не было, хоть меня и звали Королем. Просто эти гаденыши показали мне, и всем вокруг, что я вообще никто и нахожусь в самом низу пищевой цепочки. Ведь по сути, они сами никто Так, местные хулиганы с которыми ни один серьезный человек не будет иметь дела. Да, они могут легко отпинать кого-то подобного мне, но реально, они просто мелкая мразь и шелупонь. Впрочем, для Юрки, и к сожалению, для меня сейчас, это реальная угроза, которую нужно побыстрее купировать, иначе жизни мне здесь совсем не будет. В моем нынешнем состоянии, для меня это невыполнимая задача. Знания у меня в голове есть, а умений и силы ноль. Тело чужое, слабое не ловкое, в мозгу не выстроены нейронные связи, позволяющие выполнять приемы, нет реакции, да ничего считай нет. В общем, я сейчас сырая заготовка и мешок для битья. Привести тело в относительный порядок, так чтобы голыми руками и ногами навешать люлей Толяну и его пристяжи займет не менее полугода, в лучшем случае месяца три-четыре. Я то, слава богу знаю, что делать и как себя тренировать, но у меня нет столько времени. Максимум неделя, которую Толян мне любезно предоставил. Нужно шевелиться побыстрее и прийти к этим наглым ребятишкам раньше, чем они решат выполнить свои угрозы. Просто отдать