— Марк Абрамович, ну это ни в какие ворота уже не лезет! — Тима от возмущения даже покраснел и стал, жестикулируя, размахивать руками. — Почему именно Юра? У вас полная раздевалка других бойцов. Поставьте на этот бой кого-то другого, более подходящего и по весу, и по опыту, да и по возрасту тоже, кстати.
— Некого больше мне поставить, — разводит руками пухлая морда. — Все бои расписаны, ставки принимались заранее. Ничего уже не переиграть. А на Отморозка и Спрута мы ставки заранее делать не стали, знали уже, что Спрут под вопросом. Так что, в виду травмы Спрута и неявки на бой противника Ледокола, будем делать замену, и на супер бой пойдет твой Отморозок.
— Да вы себя послушайте, — еще больше вскипает Тима. — Куда он пойдет? Не вы ли, еще пару месяцев назад, вообще Юрку на бой выставлять не хотели, потому что он школьник. Так там тогда был всего лишь Лось, а тут целый Ледокол. Да, у Юрки с этим бычарой, помимо разницы в классе, разница в весе больше двадцатки будет.
— Ну, сейчас-то Юра уже не школьник, — приводит убийственный довод Абрамыч. Он рыбьими глазами смотрит на меня и спрашивает: — Ты же уже закончил школу, Юра?
Я чуть не заржал ему прямо в лицо. Конечно, закончил. Вот прямо пару дней назад я ее и закончил. Ёптыть.
— Да, Марк Абрамович, закончил. — Однако, чинно киваю я.
— Ну вот видишь, — Абрамыч торжествующе смотрит на Тиму, — Юра уже не школьник. Он отлично провел два своих первых боя. Я, если вдуматься, даю ему шанс встретиться с чемпионом так быстро. Другие такого шанса могут годами ждать. За победу в супербое сегодня у нас призовые аж три тысячи, а тот, кто проиграет, получит семьсот рублей. Целых семьсот рублей! То есть, даже если твой подопечный проиграет, он получит больше, чем если бы он выиграл у того же Спрута.
— А если Ледокол его покалечит? — Не сдается Тима. — Вы же знаете, как Ледокол работает. Сколько людей после него в травму попадали? И не только в травму…
— Все учтено. Никакого риска. Ледокол не будет с ним жестить, я сам его очень строго проинструктирую на этот счет. Юра выходит и бьется с Ледоколом, а как почувствует, что уже не тянет, пусть упадет, только не сразу, чтобы не расстраивать публику. Люди-то пришли посмотреть на интересное зрелище, а не на избиение младенца. Пусть побегает по сцене, как он это умеет. Ледокол погоняется за ним, сильно бить не будет. Минутки через три-четыре, Юра упадет после удара, или сдастся, если попадется на болевой, и все, семь сотен у него в кармане.
— Я смотрю, у вас уже все заранее продумано, — зло роняет Тима.
— Ты что, из-за ставок так волнуешься? — Елейно спрашивает у него Абрамыч. — Так ты на Ледокола ставь, если в своем парне сомневаешься. Больших денег, конечно, не подымешь, но хотя бы при своих останешься и еще на мороженое сверху заработаешь. В общем так, либо Отморозок выходит на супербой с Ледоколом, либо он не будет биться у меня вообще. Никогда больше не будет!
Тима вспыхнул и сжал кулаки. Я тут же сделал шаг к нему и, обняв за плечи, потащил его в сторону, улыбнувшись Абрамычу.
— Марк Абрамыч, мы сейчас с товарищем посоветуемся и дадим ответ на ваше шикарнейшее предложение.
— Да, конечно, Юра, ты-то мальчик умный, я думаю, что ты сделаешь правильный выбор, — вернул мне улыбку Абрамыч.
— Пидорас! Пидорасина! — одними губами шепчет Тима, пока я его отвожу подальше от хитрого еврея. — Это реальная подстава, братан.
— Возможно, — спокойно соглашаюсь я, — но делать нечего, я выйду на этот бой и выиграю его.
— Да ты попутал, братуха! — Тима посмотрел на меня как на сумасшедшего. — Против Ледокола ты не вытянешь, тут у тебя вообще без шансов.
— Тима, если я сказал, что выиграю, значит, я выиграю, — твердо говорю я, глядя ему в глаза. — Я сегодня сделаю этого Ледокола и положу тяжелый болт и на Абрамыча, и на его тотализатор.
— Ты просто не знаешь, о чем ты говоришь, — Тима, раздражаясь, начинает повышать голос.
— Знаю. И говори тише. Никто не должен нас слышать. — мягко говорю ему я, оглядываясь на ждущего окончания нашего совета Абрамыча и успокаивая того улыбкой. — Я знаю, как выиграть у Ледокола. Я видел его работу, и у него есть слабые места. А он мои бои не видел, и он меня будет сильно недооценивать, принимая за легкую добычу, это его в конце концов погубит. Я быстрее его, у меня богаче арсенал, и я его переиграю, вот посмотришь. В общем, ты как хочешь, а я выхожу на супербой. Ставь все мои деньги на меня.
— Юрка, не дури! — Тима удивлен еще больше. — Если ты так хочешь выходить, то выходи. Хрен с ним, побегаешь этот бой и в конце ляжешь, как и советовал тебе Абрамыч. Получишь свои семь сотен, а нашу схему со ставками мы провернем в следующий раз.
— Нет, Тим, следующего раза не будет. Говорю тебе, ставь все мои деньги на меня. Со своими можешь делать что хочешь. А я прямо сегодня уделаю Ледокола и сорву куш.
— Ты совсем крышей поехал? — Тима обреченно смотрит на меня и понимает, что я уперся и заднюю уже не сдам.
— Не переживай. Я знаю, что делаю, — подмигиваю я Тиме, и поворачиваясь к Абрамычу киваю. — Мы согласны. Я выхожу на супер-бой против Ледокола.
— Я всегда знал, Юра, что ты умный парень, — довольно кивает Абрамыч. — можешь не торопиться переодеваться. Ваш бой будет сегодня крайним. У тебя есть в запасе пару часов как минимум.
Если у меня есть запас по времени, то я посижу, посмотрю чужие бои, а потом, загодя, пойду в раздевалку и не спеша подготовлюсь к своей схватке. Мы с Тимой идем в зрительный зал, садимся сзади, неподалеку от входа, и с интересом осматриваемся вокруг. Зал уже наполовину заполнен. В нем стоит сплошной гул. Разные компании общаются между собой и с другими компаниями. Женщин все так же немного. Это мир мужчин, и женщины здесь просто спутницы, а не самостоятельные игроки. Пока не вижу Вахтанга с его свитой. Или его не будет сегодня, или, что вернее, он прибудет позже. Особо почетные места, на которых он с компанией располагался в прошлый раз, еще не заняты, и там стоит парень из обслуги, который только что завернул группу молодых людей, желавших там усесться.
— Юрка, не дури — снова заводит свою шарманку Тима, — не ставь на свой бой все деньги. Поставь хотя бы тысячу, хоть не так обидно будет, если влетишь.
— Нет, Тима, ставь от меня весь мой пятак, — смеюсь и качаю головой — представляешь, какой сегодня будет коэффициент? Я как минимум вчетверо подниму от своей ставки.
— Хрена лысого ты там подымешь, ты просто просадишь свой пятак и поминай как звали.
Шепчет мне Тима, но в его глазах играет огонек алчности и сомнения. Я даже представляю, что сейчас творится в его душе. Он уже настроился поднять сегодня деньги, и тут такой облом. Весь жизненный опыт говорит ему, что я не могу выиграть у Ледокола, но моя уверенность и сумма возможного выигрыша заставляют его сомневаться и подначивают сделать ставку. Тем более, что он видит, что я готов поставить на себя все. А вдруг? Раз в жизни и палка может выстрелить. Может быть, я та самая палка, которая вынесет Ледокола? На большой доске расписаны пять пар, и стоят коэффициенты на бойцов. Нашей с Ледоколом пары пока нет. Скорее всего, ее запишут после объявления распорядителем о замене. Внизу знакомый старичок принимает ставки и записывает все в тетрадку. Рядом с ним крутятся двое громил в клетчатых рубашках и синих джинсах. Вид у них сосредоточенно угрожающий. Это охрана. Там, в кассе, наверняка, соберется сегодня очень внушительная сумма, и я твердо намерен отщипнуть оттуда свой жирный кусочек. В зал заходит Вахтанг со своей свитой. Сразу видно, хозяин. Он идет гордо, как король, и с его пути сразу стараются убраться все, кто случайно на нем оказался. Марины сегодня с ним нет, только те же самые охранники и тот самый хорек Виктор, чей взгляд мне очень не понравился в прошлый раз. Проходя мимо, Вахтанг кивает мне, и я почтительно привстаю на месте, демонстрируя своим лицом радость от встречи и от оказанного мне знака внимания.
— Ничего себе — удивленно присвистнул Тима. — Вы что, знакомы?
— Да не то чтобы знакомы, — уклончиво отвечаю ему я. — На прошлом мероприятии он на меня поставил и выиграл, а потом через Абрамыча позвал меня, чтобы познакомиться. Еще и денег дал.
— Охренеть! — Тима хватается за голову. — Ты хоть знаешь, кто это?
— Не знаю, — прикидываюсь валенком — Наверное, какой-то важный дядька начальник из какого-нибудь управления по делам населения.
— Это Вахо, можно сказать хозяин этого города, — не обратив внимания на поддевку, важно сообщает мне Тима то, что я и так давно знаю — Абрамыч перед ним, как комар перед слоном.
Делаю вид, что удивлен масштабом своего знакомства, а сам слежу, как Вахо с компанией рассаживаются на своих местах. К ним подходит Абрамыч, и они о чем-то оживленно переговариваются. Меня пронзила мысль: а не Вахо ли инициатор сегодняшней замены? Весьма возможно, и даже наверняка. Вряд ли бы Абрамыч сделал это сам, скорее всего, его настойчиво попросили. Вот только зачем это такому большому человеку? Зачем ему обращать внимание на такую мелкую букашку, как я? Наверное, причина тут не во мне, а в Марине, точнее, в наших с ней отношениях. Вахо захотел развлечься и движением мизинчика устроил мне это испытание. Ну что же, я его не разочарую. Несмотря на легкий мандраж, обычный перед серьезной схваткой для каждого бойца, я уверен в себе. Да, мой противник очень хорош, но и я не лыком шит. У меня есть опыт, во многом это опыт моей прошлой жизни. Но и в этой я не сидел сложа руки. Сегодня я столкнулся с серьезнейшим вызовом. Может быть, это вызов самой судьбы. Ведь зачем-то я оказался здесь, в этой реальности, и в этом теле. Конечно же, не ради этого боя, это было бы слишком банально. Но, весьма может быть, для того, чтобы научиться не прятаться от вызовов, а отвечать на них. Можно было бы смалодушничать и принять предложение Абрамыча «провелосипедить» бой, а потом лечь в нужный момент и забрать семьсот рублей за участие, сняв свой куш в другой раз. Нет, не хочу так. Я поставил почти все, что имею на свою победу, и теперь я просто не имею права проиграть. В общем, либо пан, либо пропал.