Помню почти год назад, именно на этой улице меня перехватила троица гопников, подосланных местным авторитетом Толяном, чтобы поучить меня. Тогда я жестко разобрался с этой троицей с помощью носка с камнем внутри, а потом запугал до потери памяти и самого Толяна, так что теперь, я уже почти забыл как он выглядит. Сегодня у меня в сумке оружие посерьезней, но и мои противники на этот раз ожидаются не чета тем, что были тогда.
Я неспешно прошел всю улицу от начала до конца и, перейдя дорогу, вышел к кварталу пятиэтажек. Тут до моего дома уже рукой подать. На сердце немного отлегло. На улице уже горели фонари освещения, а из окон пятиэтажек вниз во дворы лился мягкий желтый свет. Здесь уже были немногочисленные прохожие, и я, расслабившись, убрал руку, которой до сих пор стискивал стальную фомку, из сумки. Повернув в свой двор, я по выработанной привычке отсканировал его, отметив незнакомую зеленую «шестерку», стоявшую около тротуара напротив небольшой по пояс изгороди, с полутораметровыми кустами и цветами за ней. Эти растения любовно высаживала и выращивала одинокая бабуля с первого этажа, из квартиры прямо напротив нашей.
Я, немного напрягшись, прошел прямо, стараясь понять, есть ли кто в машине. На улице очень темно, но вроде в тачке кто-то есть. На пассажирском месте, рядом с водительским виден огонек сигареты. Проходя мимо машины, я пристально взглянул в открытое боковое окно и обомлел, увидев, как оттуда мне навстречу высунулся сдвоенный ствол обреза. Баба-х-х!!!
Мне показалось, что прямо в лицо жахнуло пламя выстрела. Вот только буквально за мгновение до самого выстрела я, как подброшенный какой-то неведомой силой, взмыл в воздух и перелетел через изгородь, падая плашмя на землю, на руки.
С-сука!!! Я и подумать не мог, что эти дебилы такие отмороженные. Стрелять из обреза во дворе в 1984 году — это, блин, нужно быть полным бараном! Заметив движение, я кувырком ушел в сторону, а потом, ломая цветы и кусты, сделал еще пару кувырков по палисаднику. Баба-х-х. Вспышка и еще один выстрел в то самое место, где я только что был.
— Атас, заканчивай! Валим!
Слышится чей-то крик и тень, что выпустила в меня два выстрела подряд, нырнула обратно в машину и та с пробуксовкой рванула с места, сжигая резину и виляя задницей, уходя со двора. Я выскочил из палисадника с другой стороны и попытался разглядеть тех, кто был в машине. Куда там. На улице темень, а зеленая «шоха» так резво смылась со двора, что понять, кто внутри, не было никакой возможности. В окна, привлеченные шумом, стали выглядывать соседи, а я по-над домом пробрался к подъезду и позвонил в дверь, так как ключи от дома забыл в машине. Мне открыла мать, одетая так, как будто собиралась ложиться спать.
— Что там за шум во дворе? — встревожено спросила меня она.
— Да не волнуйся, мам, — я, с деланным равнодушием, вяло махнул рукой. — Это мальчишки взрыв-пакеты кидают.
— Вот же ж сорванцы. Куда только их родители смотрят? — стала ругаться мать. — А ты не видел, кто это был? Я завтра к их родителям пойду.
— Нет, мам, не видел, — с сожалением ответил я.
Глава 12
Этим утром я пропустил свою обычную утреннюю пробежку. Я лежал, заложив руки за голову, в своей постели и задумчиво смотрел в потолок. В свете вчерашних событий бегать по улицам и, тем более, по парку мне в ближайшее время категорически противопоказано. Абрамыч вчера натравил на меня полных дебилов, которые не постесняются завалить меня прямо посреди улицы. И он меня еще называет отморозком! Его подельнички — вот где полная отморозь. Я, признаться, не ожидал от противника такой резкой эскалации. Да, я думал, что нападение весьма возможно, и даже немного подготовился к этому, но того, что все будет организовано настолько быстро и настолько нагло и безбашенно, совсем не ожидал. Если бы не моя реакция и физическая подготовка, то меня вчера замочили бы прямо под окнами нашей с матерью квартиры в лучшем стиле только еще предстоящих впереди девяностых.
Кажется, уже настала пора переходить ко второй части моего плана и по меткому средневековому итальянскому выражению — «ложиться на матрасы». Эта фраза означала переход на запасные рубежи и тотальную войну, ее еще использовал Санни в «Крестном отце» Марио Пьюзо. У меня есть такой запасной рубеж. Нежданно-негаданно мне пригодились ключи от квартиры Марининой подруги, которые мне дала сама Марина, когда я еще лежал в больнице после удара по голове. Изначально мы с ней планировали использовать квартиру для наших свиданий, а теперь вот как вышло. Я был там всего один раз, тогда и обнаружил, что за Мариной следят люди Вахо. Я тогда обманул их, попав в квартиру к ждущей меня Марине через соседний подъезд, а потом через крышу. Вряд ли это место как-то запомнилось для тех, кто тогда следил за ней, разве что порезанными колесами. А так, ну приехала она по некоему адресу, побыла одна в пустой квартире несколько часов и уехала. Меня там вообще ни разу не видели, и со мной это место никак не свяжут.
У меня сейчас есть арендованная у Быни машина, есть купленный у Тимура ствол. Надо только собрать вещи, что-нибудь придумать для матери и по-тихому сняться отсюда. Чую, что в стратегическом плане пришло мое время менять место жительства по-настоящему. Вот только задержусь еще ненадолго в этом городишке, чтобы старые долги отдать, и окончательно встану на лыжи.
Я еще в прошлой жизни привык платить за все той же монетой. Если ко мне люди по хорошему и я к ним со всей душой. Ну, а если по-плохому, пусть уж не обижаются, получат то, что заслужили. Прежде всего это касается Абрамыча. Никаких сомнений в его руководящей роли в попытке неудачного ограбления после боя и во вчерашней попытке моего устранения у меня больше нет. Мне больше не нужно никаких доказательств. Настала пора действий. Есть у меня еще один большой долг — перед Мариной. Как бы то ни было, она моя девушка, от нее я, по отношению к себе, видел только хорошее и она мне небезразлична. Я узнаю, что с ней произошло и если что-то плохое, пусть берегутся те, кто в этом как-то замешан.
Я вышел на кухню, где мать, уже завтракала, собираясь на работу. Мой завтрак, как всегда накрытый стальной миской, стоял на другом конце стола.
— А ты чего сегодня утром не побежал на зарядку? — Участливо спросила у меня мать. — Ты не заболел, Юрочка?
— Нет, мам, у меня все в порядке, просто решил сегодня немного отдохнуть, — качнул головой я. — Тут такое дело, я должен уехать на пару недель из города.
— Как уехать? Куда это ты собрался? — Удивилась мать. — Ты же только недавно с моря вернулся.
— Да я на море познакомился с одной девочкой из Краснодара, — начал я озвучивать наскоро придуманную мной легенду. — Она меня пригласила в гости. Хочу поехать туда к ней, посмотреть город, может, со временем, я туда совсем уеду учиться и работать.
— Да как же так, Юра? — Всплеснула руками мать, ее глаза налились влагой, а губы задрожали. — Почему это так внезапно? Почему ты не обсудил ничего со мной, а просто сейчас ставишь меня перед фактом? Я что, не заслуживаю, чтобы ты, мой сын, посоветовался со мной, прежде чем принимать такие ответственные решения?
Я не стал спорить, а просто подошел к ней, заботливо обнял и тихо сказал:
— Извини, так вышло. Отпусти меня, мам, пожалуйста. Я уже ведь взрослый, и мне нужно пробиваться в жизни. Я пока просто на пару-тройку недель съезжу туда, посмотрю, а потом вернусь обратно. И тогда мы с тобой вместе сядем и все хорошенько обсудим. Я тебе это обещаю.
— А деньги? Где ты возьмешь деньги на все эти поездки? — Попыталась спорить со мной мать.
— Не волнуйся, у меня еще есть деньги из тех, что я заработал на разгрузке вагонов и своими тренировками.
— Тебе их хватит, может, я добавлю? — Тяжело вздохнула мать.
— Хватит, еще и останется, — улыбнулся я. — Я за год много заработал и еще заработаю. Так что не переживай, с финансами у меня все в полном порядке.
— Когда ты хочешь ехать?
— Прямо сегодня, — я виновато пожал плечами. — Понимаешь, я вчера вечером созвонился с этой девушкой, и она меня уже сегодня будет ждать. Тут на автобусе всего четыре-пять часов ехать.
— Как хоть ее зовут-то? — Окончательно сдалась мама.
— Оля, — я на ходу придумал имя для мифической девушки.
После ухода матери я тоже позавтракал и быстро собрал свою сумку с вещами, взяв все необходимое для автономного существования на пару ближайших недель. Хорошо, что мне удалось успокоить и убедить мать, что я и на самом деле уезжаю к девушке, с перспективой поступить там на вечернее отделение в институт или в техникум. Здесь мне по любому уже оставаться нельзя, потому что это может грозить не только мне, но и ей. А вдруг эти козлы гранату решат в окно закинуть? С этих дебилов еще и не такое станется. А если я исчезну, их интерес к квартире упадет. Мстить матери они не станут, это был бы уже полный беспредел. Да и не успеют, я намерен в ближайшее время решить эту проблему кардинально.
На всякий случай, я оставил матери сто рублей, засунув их под сахарницу на столе. В итоге, после всех расходов, у меня на все про все оставалось еще около двухсот рублей. Маловато, конечно, но ничего, как-нибудь перекантуюсь. Перед выходом я из-за занавески осмотрел все окрестности на предмет подозрительных машин или личностей, ошивающихся в нашем дворе. Не обнаружив ничего интересного, я взял сумку с вещами и вышел из квартиры. Во дворе ничего не говорило о вчерашнем вечернем происшествии. Только поломанные ветки и цветы в палисаднике напоминали о моих беспорядочных кувырках в попытке уйти от выстрела. Надеюсь, соседка Елена Михайловна не сильно расстроится.
Весь путь до гаража Быни я внимательно сканировал окружающую обстановку. Вокруг все было спокойно и никто за мной не следил. В самом гараже я первым делом достал из железного хлама пистолет и, снарядив обойму, на всякий случай загнал патрон в ствол. Если произойдет что-то серьезное, то на счету будет каждая секунда. Потом я спрятал оружие под сиденье и, закинув сумку с вещами в багажник, выехал из гаража. На часах было без десяти девять. У меня сегодня на десять утра назначена встреча с участковым. Поэтому я поехал прямо туда, решив оставить машину за квартал до нужного дома и прогуляться до опорника пешком.