На одном из диванчиков сидел смуглый седой мужчина лет шестидесяти. Увидев вошедших, он встал и первым поздоровался с ними за руку. Потом все расселись на диваны. Земеля и Иван на один, а Ашот и седой мужчина на другой. Земеля достал из кармана газетный свёрток и небрежно бросил его на столик рядом с весами. Седой мужчина сразу взял свёрток и аккуратно развернул его. Внутри были небольшие жёлтые бусинки маленьких самородков и мелкий золотой песок. Седой мужчина взял на выбор несколько самородков и положил их на небольшое блюдечко и начал возиться с реактивами, расставляя их на столике. Затем он взял маленький натфиль и, зачистив один из самородков, капнул на него из пипетки взятым из пузырька реактивом. Потом повторил всё с остальными самородками, посмотрел на Ашота и молча кивнул.
— Ну что же, давайте теперь всё это взвесим, — потёр вспотевшие руки Ашот.
Он аккуратно ссыпал всё золото на одну чашу весов, а на другую стал выставлять гирьки. Уравновесив чаши весов, он с удовлетворением кивнул.
— Пятьсот десять граммов.
— У меня всегда всё точно, видишь, даже больше вышло, — ухмыляясь, кинул ему со своего места Земеля. — Гони сюда двадцать кусков, и мы с тобой в расчёте.
— Не торопись, дорогой.
В комнату быстро ворвались две гибкие фигуры, одетые во всё чёрное, с пистолетами в руках и взяли на прицел гостей. Те даже дёрнуться не успели. Вместе с вооружёнными людьми в комнату вошёл смуглый худощавый пожилой мужчина в дорогом костюме и лакированных чёрных туфлях с острыми носками. Он внимательно посмотрел на Земелю и продолжил:
— Сдаётся мне, что это рыжьё ты забрал у моего хорошего друга, который давно работает вместе со мной. Поэтому тебе придётся вернуть золотишко и заплатить мне за беспокойство и за потраченное на тебя время.
— А кто ты такой, чтобы кидать мне какие-то претензии и забирать у меня что-то? — Тихо процедил Земеля, с ненавистью глядя на пожилого мужчину.
— Я Самвел Нахичеванский, слышал о таком? — Самодовольно улыбнулся тот и обратился к своим подручным: — Геворк, Арам, обшманайте этих бродяг побыстрому, а потом мы продолжим дальше нашу весьма увлекательную беседу.
Парни осторожно приблизились к сидящим на диване Земеле и Ивану. Держа пистолет у головы одной рукой, стали обхлопывать одежду пленников в поисках оружия другой рукой. Первый, тот, что подошёл к Земеле, почти сразу нашёл спрятанный у того под курткой пистолет за поясом и потащил его оттуда. В этот момент Карабанов резким движением ушёл корпусом в сторону, так что приставленный к его голове пистолет просто провалился. Одновременно он крепко прихватил левой рукой вооружённую руку противника за предплечье перед запястьем, а правой резко повернул кисть с пистолетом в сторону своего противника, выламывая тому сустав. Парень в чёрном успел нажать на курок, раздался оглушительный в маленьком помещении выстрел, и пуля из пистолета вошла его же хозяину в живот.
Земеля, в завязавшейся суматохе, кинулся на своего противника, сбивая вооружённую руку в сторону, но тот всё же успел выстрелить, ранив пленника в плечо. После первого выстрела Карабанов вскочил на ноги, вырывая пистолет из рук своего осевшего на пол раненого противника, и не тратя времени, ударил того его же пистолетом по голове как кастетом. Земеля, несмотря на ранение, рыча как дикий зверь, вцепился в своего противника, зажимая его вооружённую руку и не давая выстрелить второй раз. Карабанов кинулся на помощь своему подельнику, нанося сильные удары рукояткой зажатого в руке пистолета по затылку намертво сцепившемуся с Земелей врагу. Получив несколько жестоких ударов в затылок, тот обмяк, и Земеля отбросил его в сторону. Карабанов развернулся было к пожилому мужчине в костюме, но того уже и след простыл.
— Быстро давай за ним, Десантура! Тащи его обратно. — Заорал Земеля Ивану, а сам, несмотря на рану в плече, как разъярённый зверь кинулся на Ашота: — Я из тебя сейчас все кишки выпущу, падла!
Иван, с пистолетом в руках, кинулся вслед за беглецом, проскочил через коридор и выбежал в общий зал. Там он увидел поднимающуюся с пола, сбитую беглецом с ног ошеломлённую уборщицу, большую лужу разлитой воды и валяющиеся рядом пустое оцинкованное ведро и швабру. В окно он увидел отъезжающую белую «волгу» и понял, что Самвел ушёл.
Когда Иван вернулся в комнату, он увидел картину маслом. Парень, который вынужденно выстрелил сам в себя, лежал на полу, зажав обеими руками живот, и тихо стонал. Лицо его было белым как мел, и он мелко дрожал. Второй, тот, которого Карабанов бил пистолетом по затылку, всё так же лежал на диванчике, не подавая признаков жизни. Седой мужик, который орудовал реактивами, проверяя самородки в самом начале встречи, забился в угол на другом диванчике и смотрел испуганными глазами на Земелю, который держал окровавленного с разбитым лицом Ашота здоровой рукой за горло и душил его.
— Я тебя сейчас здесь завалю, падла! Потом всю породу твою армянскую вырежу! — Злобно шипел он, как удав, давя взглядом обмочившегося от страха Ашота.
— Я нэ виноват, Зэмеля. Это всё Самвел, я ничего не мог сдэлать! Он меня заставил, — плаксиво ныл потерявший всякую вальяжность барыга, от страха став изъясняться с явным южным акцентом.
В комнатке стоял едкий пороховой запах, перебивавшийся запахом мочи Ашота.
— Земеля, валим отсюда, — спокойно сказал Карабанов, тронув того за плечо. — Самвел ушёл. Кто-то мог услышать выстрелы. Здесь с минуту на минуту могут появиться менты.
— Сам знаю, собери рыжьё, — бросил Ивану Земеля, и прошипел уже Ашоту: — Бабки гони сюда, сука, быстро, пока я тебя прямо тут не порешил.
Ашот полез трясущимися руками во внутренний карман куртки и достал оттуда две пачки десяток в банковской упаковке. Земля выхватил у него деньги из руки и тыльной стороной ладони наотмашь хлестнул Ашота по лицу, отправляя его на пол. Иван в это время взял газетку, свернул из неё кулёчек и аккуратно собрал рассыпавшееся из опрокинутых в схватке весов золото туда. Может, что-то и потерялось, но искать уже времени не было.
— Если хочешь жить, падла, готовь ещё двадцатку, — многообещающе кинул на прощание Земеля валяющемуся на полу Ашоту. — А не то я всю твою породу уничтожу. К тебе заскочит от меня человечек, скажет, куда деньги принести. Смотри, гнида, второй раз я тебя живым уже не отпущу.
Оба мужчины вышли из комнаты и быстрым шагом прошли через всё кафе, чтобы выйти на улицу. Там оба сели в машину. Карабанов сразу завёлся и быстро вырулил на трассу. Земеля, сильно побледневший от боли и от потери крови, лежал на заднем сиденье, зажимая рукой рану в плече. Он всё это время держался только на адреналине и силе воли, а теперь в любую минуту мог потерять сознание.
— Держись, Земеля, сейчас отъедем подальше, и я тебя перевяжу, — успокаивающе сказал ему Карабанов, смотря на него через зеркальце заднего вида.
— Душевно, Десантура! Я теперь твой должник, — улыбнувшись пересохшими губами, кивнул ему Земеля.
К бывшему начальнику 5 управления ГРУ ГШ ВС СССР генерал-майору в отставке Смирнову Виктору Петровичу заехал его старый ещё со времён службы приятель и бывший подчинённый, тот самый, с которым он пару недель назад разговаривал о молодом человеке, так поразившем своими талантами Викторию — любимую внучку Виктора Петровича.
На носу уже Новый год, и старый приятель приехал не с пустыми руками, а с бутылочкой настоящей «Хванчкары». В эти времена «Хванчкару» — любимое вино Сталина и детище князей Кипиани, которое взяло первый приз на выставке в Бельгии ещё в 1907 году, могли себе позволить очень немногие граждане Советского Союза. Виноград, идущий на изготовление «Хванчкары», произрастает в небольшой области Советской Грузии, и его собирается в масштабах страны очень мало, поэтому это вино выпускается ограниченными партиями и почти полностью расходится по номенклатурным спецраспределителям.
Приятели сидели вдвоём на большой прекрасно оборудованной кухне и с удовольствием предавались воспоминаниям о былых временах. На столе стояла уже наполовину пустая бутылочка «Хванчкары», изрядно прореженные сырная и мясная нарезки, блюдо со свежей зеленью с рынка и нарезанный тонкими ломтиками душистый бородинский хлеб.
— Насчёт того дела, о котором ты меня просил, Петрович, — как бы между делом вспомнил гость. На самом деле, он приехал именно по этому делу, и всё, что было сказано прежде, это было только прелюдией к предстоящему разговору. — Весьма, необычным и загадочным парнем оказался этот твой дворник Юра. Мне, чтобы к нему подобраться, пришлось по линии МВД прибегнуть к помощи нашего с тобой старого знакомца Залманова Федора Михайловича. Помнишь такого?
— А как же, —расцвел в улыбке Виктор Петрович. — Сколько нами было вместе хожено да перехожено фронтовых дорог. Как он там? Жив здоров, надеюсь?
— А что ему кабану сделается? — Ехидно хмыкнул Степаныч. — Он теперь в УВД по Ростовской области третьим замом в кадрах сидит, до пенсии срок досиживает. Рожа такая, что ни в одну фотографию не влезет. Он поручил одному своему толковому парню поднять все, что есть у них в архивах по твоему протеже.
— Ну, Залманов еще в те давние военные годы был поперек себя шире, — соглашаясь кивнул Викин дед. — Ладно, давай не томи, чего вы там с ним вместе накопали интересного по этому Костылеву?
— Накопали. Вот только сам не знаю чего, — развёл руками Степаныч.
— Так давай, рассказывай, — подтолкнул Виктор Петрович своего собеседника.
— Ну, так слушай. Жил-да был такой ничем не примечательный мальчик Юра Костылев. Жил он себе жил в своём заштатном городишке, учился в школе, никого не трогал, и мало кто о нём знал, пока чуть больше чем полтора года назад в него во время грозы не ударила молния. После удара молнии он выжил, какое-то время не узнавал никого вокруг, а потом всё пошло как прежде, но уже совсем по-другому. Мальчик изменился кардинально. То он был тихоней в классе, а то вдруг стал