овал как боец или офицер СпН с реальным боевым опытом.
— Охренеть! — Только сказал я и сделал удивленные круглые глаза.
— Вот и я так думаю, — кивнул мне Виктор Петрович и прищурился — И все же, Юра. С учетом сложившейся ситуации, ты мне ничего не хочешь рассказать?
— Виктор Петрович, а давайте мы с вами пройдемся по улице, свежим воздухом подышим, — предложил я, — Душновато тут у вас немного, а я духоту очень плохо переношу.
«И не следует говорить на важные темы в помещении с проведенной телефонной линией» — подумал я с невинным лицом
— Ну, давай пройдемся, — после секундной паузы согласился со мной дед Вики. — Только оденься, и я пока шинель накину, на улице холодновато будет вот так налегке гулять.
Мы с Виктором Петровичем не спеша прогуливаемся по расчищенным от снега дорожкам, беседуя о разной ерунде и пока никак не затрагивая основную тему. Наконец я решаюсь.
— Виктор Петрович, а вы верите в мистику?
— Смотря в какую, — пожимает плечами, мой собеседник. — Я верю, что в нашем мире есть еще много непознанного, до чего у современной науки еще не дошли руки. А почему ты меня об этом спросил?
— Хочу вам рассказать о чем-то, но только вам и никому больше. — После небольшой паузы ответил я.
— Это что-то личное? — Поднял бровь Виктор Петрович. — Ты ведь понимаешь, что мы с тобой сейчас не шутки шутим, и если то, что ты мне хочешь рассказать, подпадает под понятие государственные интересы, я не могу тебе обещать молчание.
— Я все понимаю, Виктор Петрович, — кивнул я. — Вы меня сначала выслушайте, а потом поймете, почему я заговорил о мистике.
— Ну, давай, излагай, — кивнул мой собеседник.
— Помните, я вам в начале нашего знакомства говорил об ударе молнией? — Начал издалека я.
— Помню.
— После этого удара, у меня в мозгу иногда возникают странные видения. Как будто я вижу куски жизни какого-то абсолютно чужого мне человека. Чаще всего, это бывает, когда я засыпаю или перед самым пробуждением. Тогда я вижу, как будто в кино, некоторые моменты из жизни этого одного и того же человека. Вижу так явно, словно, я это он. Иногда это сцены тренировок по боевым искусствам, причем я вижу их подробно, во всех деталях. Этот человек: либо тренер, либо спортсмен-рукопашник очень высокого уровня. Он дает пояснения своим ученикам, он подробно рассказывает, как выполнить тот или иной прием или сам отрабатывает что-то на снарядах. Впервые увидев эти сны, я стал следовать рекомендациям из них и начал очень быстро прогрессировать как боец. Мне стало интересно изучать то, что я увидел во сне. Постепенно этот интерес целиком захватил меня и я стал все свое свободное время посвящать тренировкам. Отсюда мои успехи. Опять же, и у себя в городе, и здесь в Москве, я занимаюсь у весьма опытных тренеров по самбо и в этих секциях много очень сильных мастеров, работая с которыми я могу расти дальше.
— Значит, ты видишь сны, в которых ощущаешь себя другим человеком? — с интересом уточнил дед Вики.
— Да, — подтвердил я. — Они бывают настолько реалистичными, что я как бы проживаю жизнь этого другого человека. Например, он часто бывал заграницей и в совершенстве владел английским языком. И я с удивлением обнаружил, что во сне, я понимаю по английски и даже сам свободно разговариваю на этом языке. А потом, с еще большим удивлением я понял, что в обычной жизни, я стал намного лучше владеть языком.
— Интересно, — кивнул Виктор Петрович. — Значит, всему необычному, ты научился именно во сне?
— Да, — просто сказал я. — Я просто в какой-то момент понимаю, что я могу делать что-то из того, что увидел во сне. Но чтобы реально этот навык стал моим, мне приходится его нарабатывать и отрабатывать, но мне уже намного легче освоить что то новое, потому что я из снов уже знаю, как это сделать.
— Ну хорошо, допустим это так, и твои спортивные успехи и успехи в языках, это результат твоих снов — усмехнулся Виктор Петрович. — Но как же твое поведение на даче? Ты ведь действовал там не как спортсмен, а как человек с большим боевым опытом.
— Тот человек, чью жизнь я проживаю во снах, воевал. И воевал он много — просто ответил я.
— А где он воевал и с кем? — С интересом спросил дед Вики.
А вот здесь мне предстояло пройти по очень тонкому льду. Поначалу, я планировал сказать Виктору Петровичу, что вижу сны человека из будущего, описать несколько боевых ситуаций из своей реальной жизни, рассказать ему о первой и второй чеченской. Потом, когда он меня спросит о причине этих конфликтов, я хотел плавно перейти к приходу к власти Горбачева, перестройке и грядущему развалу страны, который станет катализатором всех последующих конфликтов между осколками некогда единого государства.
Готовясь к этому разговору, я понимал, что мне нужно чем-то подтвердить свои слова. Подтвердить чем-то таким, что должно будет произойти в ближайшее время и поддается проверке. Ничего лучшего, чем скорая смерть Черненко и приход к власти Горбачева я придумать не смог.
Это было очень рискованно. После этих слов, пути назад для меня больше не было. Если силовики поймут, насколько ценным источником информации я могу быть, то меня точно запрут на какой-то закрытой от внешнего мира точке и будут потрошить мои мозги медленно и весьма качественно чтобы по крупицам достать всю ценную информацию что в них есть.
Несмотря на это, я хотел попробовать как-то спасти СССР, заронив в головы высшего руководства ГРУ мысль убрать Мишку Меченного. Ну а что, ЦРУ и «глубинному государству» удалось убрать Кенеди, когда тот, по мнению части американских элит, стал представлять для них опасность. Так почему бы высшему руководству армейской разведки, не организовать своего Освальда для Горбачева?
Я очень надеялся на то, что Викин дед, действительно занимал когда-то довольно высокий пост в ГРУ, и он, если я сумею его убедить, сможет организовать группу спасителей Отечества, по типу Квачкова, который хотел убрать «рыжего демона» Чубайса уже в моей реальности. Только они сделают это гораздо более профессионально, а не провалят операцию как провалил ее Квачков. Конечно, все мои логические построения довольно шаткие и поломаться могут на любом этапе, но приз, в случае удачи, будет немыслимым.
Теперь же, когда я уже хотел перейти к этой части своего плана, я вдруг отчетливо понял, что ничего у меня не получится. Слишком невероятными и неправдоподобными будут мои слова для старого матерого волка, каковым действительно является дед Вики. Ну, скажу я, что уже совсем скоро в течении буквально пары недель умрет Черненко и на его место изберут Горбачева.
Черненко последний представитель «днепропетровских», стоящих на страже страны. Их ненавидят выходцы из Ставрополья, Горбачев, который взобрался на вершину власти благодаря землякам-Суслову и Андропову.
И это предательство будет возможным из-за того. что «силовики» предадут присягу. Чебриков уже давно перешел на сторону Андропова, а потом и Ставропольского Комбайнера. А Федорчук, который был назначен на КГБ и МВД, провалил задачу сдерживания Андропова, превратившись в ненавидимого всеми самодура. Его руками «комитетские» уничтожают МВД, облегчают мафии взять в свои руки самые «вкусные» отрасли экономики. Отстегивая, понятно, «комитетским» за «крышу». И то, что Чебриков весьма вероятно, заагентурен американцами, говорили ещё самому Андропову. Который уволил в отставку «правдоруба», «резака» из Канады.
Ну, распишу ближайшие действия Горбачева, которые я, честно говоря, не очень то и помню в деталях. Ничего такого, что может оправдать попытку покушения на главу государства я не смогу предъявить. Сбывшийся прогноз о смене лидера государства, учитывая то, что Черненко давно на ладан дышит, а Горбачев является явным претендентом на пост следующего генерального секретаря ЦК КПСС, никак не говорит о том, что под руководством Михаила Сергеевича будет развален и похоронен Советский Союз. А значит, мои слова о необходимости помешать Горбачеву прийти к власти, устранив его физически, будут восприняты как заговор против страны Советов и попытка вербовки высшего руководства ГРУ, с целью совершения мятежа и устранения законного руководителя государства, и любимчика Андропова, между прочим.
Какие бы ужасы девяностых я не расписывал, как бы не рассказывал о всех тех войнах, которые потом будут вестись на территориях бывшего СССР, доверия моим словам не будет. Да я и сам бы себе не поверил, будь я на месте любого облеченного властью опытного человека, которому семнадцатилетний дворник начал бы втирать о необходимости физического устранения главы государства. Здесь нужна была только ликвидация, никак по-другому повести историю по другой линии не получилось бы. Да и в случае устранения Горбачева, непонятно, удалось бы спасти Союз или нет. Ведь разрушал его не один Михаил Сергеевич. У него была целая команда помощников. Тот же Яковлев чего стоил. В общем за несколько секунд до провала, я понял, что построил здание своих предположений и размышлений на песке, а теперь его просто смыло волной озарения. Мне нужно было на ходу перекраивать разговор и выбираться из ловушки, в которую я сам себя и загнал.
— Я не могу этого сказать, потому что сам не знаю где это, — осторожно начал я. — Я понимаю, что это не Великая Отечественная Война, потому что в своих снах я вижу современное оружие и современную форму бойцов. Мне кажется, что это разные места: чаще всего Афганистан, но я могу и ошибаться, иногда в своих снах я вижу африканские пейзажи и негров с оружием в руках.
— А на каком языке общается этот человек из твоих снов?
— Преимущественно на русском, но в моих африканских снах, он говорит с чернокожими союзниками по английски. — Ответил я.
— Все что ты говоришь, звучит уж больно фантастически, — хмыкнул Виктор Петрович.
— Да я и сам это понимаю, — снова пожал плечами я, — Поэтому я никому кроме вас и не рассказывал об этих своих снах. Еще, чего доброго, меня в психушку упекут, как слышащего разные голоса в своей голове.