— Ты хочешь, все же, продолжить свою задумку дальше? — С сомнением спросил Степаныч. — Это может быть опасно для парня. Там в части собрались настоящие отморозки, с его характером, он обязательно столкнется с ними, и ни к чему хорошему это не приведет. Никто не знает, чем все может закончиться.
— Не попробуем, не узнаем. Мы должны знать, как он будет действовать в условиях максимального давления, и стоит ли его учить, возлагая какие-то надежды. К тому же там, будет наш человек, он остановит это, если все станет слишком опасным. А потом мы дадим поработать в части военной прокуратуре, чтобы выжечь этот гадюшник каленым железом. Ты же уже перевел туда нашего человека, чтобы он проконтролировал ситуацию?
— Да, он уже на месте. — Кивнул Валентин Степанович и спросил в свою очередь. — А почему тебе дался именно Костылев? У нас ведь есть достаточно людей, которые могут работать кулаками не хуже этого парня, а уж стреляют всяко получше. Почему бы нам не сосредоточиться на них?
— Потому что, тех кто, умеет работать кулаками и стрелять подготовить не так уж сложно. А этот парень обладает хорошими мозгами и умеет думать. Он умеет быстро принимать решения в сложной ситуации, а потом действовать жестко и эффективно. У него отличные способности к языкам, если он сумел освоить язык в обычной школе и самостоятельно, представь как он заговорит, позанимавшись с хорошими преподавателями по нашим методикам. Ну и главное, у Костылева есть способность создавать и сплачивать вокруг себя коллектив единомышленников, именно это меня и привлекает в нем больше всего. Этот парень штучный товар, как большой редкий алмаз. Если придать ему огранку, то он превратится в настоящий бриллиант.
— Тогда я тебя совсем не понимаю, — даже остановился Степаныч, и пристально посмотрел на своего собеседника. — Если ты говоришь, что это такой уникальный парень, зачем им рисковать, подставляя его под пресс? Не лучше ли его было сразу кинуть в нашу учебку под Тамбов, посмотреть как он покажет себя там, а потом, если все будет в порядке, обкатать «за речкой», по нашей обычной схеме?
— Потому что, нам нужно знать сломается он под жестким прессом или нет. Помнишь, мы с тобой гипотетически обсуждали одну интересную операцию, только у нас не было подходящего кандидата для ее исполнения. Так вот, после той стрельбы на даче Березовского, я думаю, что Юра мог бы стать первым кандидатом. Он там показал себя на высочайшем уровне, но этого, для выполнения нашей задумки явно недостаточно. Нужна еще одна проверка по другим параметрам, на умение поставить себя в изначально враждебном коллективе, и если он справится с этим испытанием, тогда мы уже и прогоним его через учебку под Тамбовом, а потом через Афган, чтобы огранить алмаз.
— А если его все же поломают? — Поинтересовался Степаныч, с сомнением качая головой.
— Значит, он нам не подходит. — Пожал плечами Виктор Петрович. — А в операции будет задействован другой кандидат, которого мы будем подбирать параллельно, среди молодых офицеров и сержантов.
— Не жалко пацана? Все же внучка твоя к нему сильно расположена. Часто пишет ему, это я точно знаю.
— И я знаю, что она ему пишет. Мы с тобой, Степаныч, не в игрушки играем, мы Родину защищаем и отстаиваем ее интересы. Не можем же мы из-за личных эмоций наше общее дело завалить. Мне этот парень тоже нравится, я вижу в нем потенциал, поэтому и хочу, чтобы он послужил нашей стране, по настоящему, как мужчина и как воин, а не как пацан машущий кулаками.
Он попал в самого ненавидимого человека в истории России. 1985 год, многие считают, что СССР в этот момент спасти уже нельзя. Но он попробует.
Новая АИ от Funt izuma https://author.today/work/388498
Глава 8
На взлетке, между стройными рядами двухярусных коек, стоит крепкий амбал, лет двадцати — двадцати двух, одетый в дорогой импортный спортивный костюм и новенькие кроссовки. На его абсолютно лысом блестящем черепе отражается свет люминесцентных ламп. Амбал держит перед собой чуть согнутую руку со сжатым кулаком, толстые как сосиски пальцы густо поросли жесткими черными волосками. Метрах в пяти от него, босиком на полу, стоят несколько испуганных восемнадцатилетних «духов» в выгоревших на солнце штанах от армейского хб и в белых майках. На нижних ярусах коек находящихся напротив стоящего на проходе здоровяка, развалились несколько громко ржущих спортивного вида небритых парней, одетых как попало, кто в спортивных костюмах, кто в расстегнутой армейской форме. В казарме довольно жарко, несмотря на глубокий вечер и открытые настежь окна.
Приятели лысого расположились на койках довольно комфортно, кто — полулежа, а кто — сидя, все расслабленные и разморенные выпивкой и летней жарой. Рядом на полу стоят недопитые бутылки портвейна, на самих койках валяются раскрытые пачки сигарет. «Дедушкам» сейчас очень скучно. Еще один жаркий и пыльный день прошел, сменившись душным летним вечером. В части остался только дежурный офицер, который наверное по обыкновению уже набухался и теперь до утра будет дрыхнуть в караулке. Надо бы как-то скрасить этот долгий и нудный вечерок, поэтому сегодня в казарме второй роты объявлена «ночь диких оленей».
Эти весьма колоритные персонажи, довольно нечастые гости в своей родной казарме. Они и на строительных объектах появляются только тогда, когда возникают проблемы с «рабочей силой», подавляя немногочисленные выступления солдат, вызванные скотскими условиями труда, либо отсутствием элементарных бытовых удобств. Основные места обитания этих двуногих прямоходящих это: продсклад, вещевой склад, баня и столовая. Там везде на нужных местах сидят их корешки — земляки, с которыми они делают свои дела. Там же, да еще в стоящей на отшибе специально оборудованной бытовке, и находятся их основные «лежбища». Пара — тройка иногда меняющихся «духов», неделями сидящих взаперти, обстирывает их и готовит еду, из украденных на складе продуктов и отобранных у других солдат посылок из дома. Самый большой беспредел твориться именно там, вдали от посторонних глаз, где «молодые» остаются наедине с извращенными фантазиями пьяного или обкуренного стада желающих развлечения «дедов».
«Дедушки» — сплошь небритые, с густой черной щетиной щеках, в основном возрастом прилично за двадцать. Некоторые из них имеют по паре ходок на зону, начав еще с малолетки. Сейчас в армию можно призывать бывших зеков, отбывавших наказания за незначительные преступления. В приличные части им ходу нет, а вот в стройбат — пожалуйста. Идея подобного решения, наверное, была такова, что перевоспитавшиеся на зоне преступники, будут искупать свою вину перед Родиной ударным трудом на благо Отечества. Но, как часто это бывает, что-то пошло не так. Не армейский коллектив, стал перевоспитывать оступившихся членов общества, а отсидевшие ублюдки, стали наводить свои зоновские порядки в армии. Так стройбаты — воинские части, в которых солдаты в основном проходили не воинскую службу, готовясь к защите Родины, а отбывали буквально рабскую трудовую повинность, превратились в рассадник дедовщины и неуставщины. На самом деле слово стройбат простонародное. ВСО — Военно-строительные-части были образованы еще в 1942 году. Тогда было создано ВВУ — Военно востановительное управление, занимавшееся восстановлением освобожденных от оккупации территорий Советского Союза. ВСО в Союзе были очень не однородны. В их состав входили: общестроительные отряды — по большей части туда призывали неквалифицированных призывников в основном из Средней Азии, Кавказа и Закавказья. Кроме общестроительных были монтажные части, которые старались комплектовать уже более квалифицированными кадрами: электриками, связистами и сантехниками и персонал Военпроектов — военных проектных институтов, куда кроме уже перечисленных для монтажных частей специальностей требовались еще и лаборанты, операторы ЭВМ, геодезисты и тд.
В советской армии, такого ужаса как в стройбатах относящихся к общестроительным войскам, не творилось больше нигде. Эти части комплектовались по остаточному принципу. Многие призывники, набранные из Средней Азии и Закавказья, с трудом говорили по русски и плохо понимали друг друга. Национальный вопрос в этих частях стоял очень остро и массовые драки по национальному признаку были обычным явлением. Ну а призванные в армию бывшие зк, в добавок ко всему вышесказанному, принесли туда еще и самый жуткий зоновский беспредел. В настоящих «черных» и «красных» зонах они были никем, просто мелкой шелупонью, на побегушках у авторитетных сидельцев или у администрации. Там за беспредел могли бы спросить «по понятиям» и это сильно сдерживало животные инстинкты этих тварей.
На зоне как бы «все равны», ну так по крайней мере считается, хотя конечно, это далеко не так. Но, в любом случае, издеваться просто так над сидельцем нельзя. Не поймут и накажут. Неравенство на зоне гораздо тоньше и глубже, там все знают свое место в иерархии. Авторитеты, блатные, «мужики», «козлы» — у всех есть свое место. Основная масса зк — это «мужики», самая уважаемая — авторитеты. Авторитеты, находящиеся на вершине пирамиды, понимают, что без «мужиков» на зоне никак, поэтому поддерживают относительный порядок и «справедливость». «Мужики», в свою очередь, принимают власть и решения авторитетов, обращаясь к ним в спорных случаях. Поэтому в местах заключения царит относительный порядок. Нельзя красть. Нельзя ничего отнимать силой, выкружить обманом можно, а отъем в наглую не приветствуется среди «честных бродяг». Нельзя силой заставлять кого-то что-то за себя делать: носки стирать, или трусы. Если кто-то сам захотел «сделать одолжение» — это пожалуйста, а иначе никак. Нельзя «опускать» по беспределу — приболтать слабого духом подставить очко можно, а силой нельзя, иначе могут «минусануть» и тех, кто участвовал, и тех, кто просто молчал.
За порядком в СИЗО и на зонах наблюдают «смотрящие», с которых, если будет допущен беспредел, тоже может строго спроситься. Многие «смотрящие» стремятся выйти в воровскую элиту — стать ворами в законе. На воровских сходках, где принимается решение, будет рассматриваться вся жизнь кандидата, его поведение и на воле и за решеткой. Будет рассматриваться какие решения, принимал кандидат по тем или иным случаям. Поэтому, «смотрящие» стараются оставить за собой хорошую память и, по мере воз