В настоящий момент старшая группа по очереди отрабатывает бой в кругу и выход за пределы круга. Один из бойцов становится в центр, а остальные аккуратно, но чувствительно атакуют его, заставляя постоянно двигаться и уворачиваться. Задача того находится в кругу, выстоять определенное время, а лучше, вырваться за его пределы.
В кругу защищается Бергман. Ему с его «бараньим» весом и малым опытом, приходится весьма несладко против здоровяков Карасева и Терещенко, и классных технарей Рамазана и Эдика. Бергмана, конечно, щадят, но все равно, от ударов парней, он летает как лист под порывами ветра. Ромка много пропускает и стоически терпит, но при этом не сдается и даже пытается бить в ответ. Молодец! Не тушуется перед превосходящим противником.
Помимо физических тренировок, я постоянно веду с парнями беседы о страхе боли и естественно о страхе смерти. Смерть, она, как не крути, все равно придет за каждым из нас. Все живущие когда-нибудь умрут, и когда бы это не произошло, все равно умирать будет страшно. Нас всегда пугает неизвестность, ведь никто точно не знает, что ждет нас там, за последней чертой. Ну кроме меня, наверное. В моем случае, после смерти была новая жизнь, и я каким то образом проскочил на новое воплощение, минуя неизвестность. Но сейчас речь не обо мне, а о принципе.
Бояться смерти — это абсолютно нормально. Именно страх смерти удерживает человека от необдуманных поступков, грозящих его жизни. Не всех, конечно и не всегда удерживает, но это опять таки исключение. Как бы мы ни боялись умереть, у каждого уважающего себя мужчины должны быть принципы, перейти которые страшнее смерти. У каждого они могут быть свои, но они должны быть, иначе мы перестаем быть людьми в базовом смысле, а становимся тварями, готовыми на все, что угодно, ради спасения своей «драгоценной тушки».
Надо заранее внутри себя определиться, какие принципы ты не готов нарушить, ради спасения своей жизни, когда смерть является лучшим выходом, чем позор, или предательство. А определившись, нужно почаще думать о смерти и о своих принципах, ставя именно их во главу угла.
Наш мозг устроен так, что он принимает решение гораздо раньше, чем мы это решение осознаем. В каком-то смысле, наше решение предопределено всей нашей предыдущей жизнью: нашими поступками и внутренними убеждениями. Не теми убеждениями которые мы декларируем миру, а теми — которые лежат глубоко в основе нашей личности. Если мы всю жизнь считали, что самое ценное на свете, это наша жизнь, и нет ничего ценнее этой жизни, то страх ее лишиться, может в решающий момент парализовать наши волю и тело.
Есть два вида страха. Первый — это страх жертвы, которая думает, что покорность перед хищником ее спасет. Жертва цепенеет и склоняет голову в надежде, что ее не выберут, а выберут кого-то другого, если вокруг есть другие жертвы. А если других претендентов быть «сожранным» рядом нет, жертва все равно цепенеет, потому, что так решает ее мозг, воспитанный всей ее предыдущей жизнью.
Второй вид страха, немного другой. Это страх загнанной в угол крысы, которая становится стократ опасней для своего преследователя. Майк Тайсон в одном из своих интервью сказал — «Я испуган каждый раз, когда выхожу на ринг. Все зависит от того, как к этому относиться. Все, что нужно сделать — это встать на ноги, сжать зубами капу и сказать себе 'Поехали!»«. Но еще лучше по этой теме выразился мой приятель Ванька Карабанов на одной из десятков разборок в начале 90-х — 'Это просто моя работа, если я пойду вперед, то вы по любому ляжете.» Он относился ко всему этому просто как к работе, не очень приятной, но работе, которую нужно сделать.
Боятся все и трусы и храбрецы. Но только там где трус сжимается и закрывает глаза, сдаваясь на милость победителя, храбрец делает шаг вперед и просто выполняет свою работу. Рано или поздно, мы все умрем, но как то обидно жить с чувством, что ты тварь дрожащая. Чтобы в решающий момент твой мозг среагировал нужным образом и не парализовал твои волю и тело ужасом, нужно вбить в свое сознание правильные жизненные установки и жить согласно им. Эти установки должны глубоко укорениться внутри и стать твоей сущностью, только тогда это сработает. Просто? Нет. А что в этой жизни дается просто?
Проще справиться со страхом боли. Помню, у меня самого в детстве присутствовал этот липкий страх. Я боялся ударить своего противника думая — «а вдруг у меня не получится, и он ударит меня, но только сильнее.» Конечно ударит и попадет. Чтобы перестать бояться боли, она должна стать твоим привычным спутником. Боишься пропустить удар? Значит, пропусти специально, а потом еще и еще. Ну что жив еще? Так ответь сам ударом на удар, и снова пропусти, а потом опять ответь. И так много раз, на сотнях и тысячах тренировок. Со временем, то что пугает домашнего мальчика, никогда толком не получавшего по лицу, для тебя уже становится обыденными и даже не стоящим особого внимания. Фонарь под глазом — ерунда, огромные сине-зеленые гематомы по всему телу — мелочи, трещина в ребре — неприятно, но тоже переживем. Так, постепенно тренировка за тренировкой, ты становишься малочувствителен к боли. Тем более, что в самом бою, на адреналине, боли почти не чувствуешь. Потом, когда возбуждение от схватки уходит, ему на смену обязательно приходит боль, но и к этому, со временем, привыкаешь тоже.
Вот об этом, и еще о многом другом, я старался по вечерам рассказывать окружавшим меня парням, с которыми, волей судьбы, оказался в одной лодке.
Глава 13
Тема сегодняшней боевой тренировки — это работа с предметами. Драка, и особенно, драка в армии — это не джентльменское соревнование, происходящее по четким правилам, с судьями, рефери и наказанием за «нечестные» приемы. Наоборот, в армии принято кучей наваливаться на одного, забивать ногами лежачего и использовать при этом различные предметы: от ремней и прутьев в спинках коек, до табуреток и палок от лопат или метел. Мы уже это проходили на утренней зарядке на второй день после прибытия в часть, и по возвращению в часть, нас обязательно ждет продолжение.
Здесь балом правит стремление к победе любой ценой. Подавить противника, сломить его сопротивление и навязать свою волю — именно ради этого и дерутся в армии пацаны, сбиваясь в кучи по национальному, территориальному, или другим признакам. Слава богу, доступ к колюще-режущим предметам в армии сильно затруднен, а то в групповых драках все было бы гораздо хуже и печальнее. Хотя и так нередки случаи тяжелых травм, и даже смерти, которые потом списываются на «несчастные случаи» и всячески покрываются командованием, чтобы не выносить сор из избы. Нужно сохранять внешнюю благопристойность, а что там, за красивым фасадом, с красиво выбеленными бордюрами и выкрашенной перед приездом начальства травой, уже не так важно.
Исходя из этого, в армии не нужно быть святее Папы Римского и придерживаться правил спортивного бокса незабвенного маркиза Куинсберри. Наши руки, в отличии от лап тех же медведей, или крупных кошачьих, больше заточены не под то, чтобы бить и рвать своих врагов, а под то, чтобы хватать и держать в них что-то увесистое, ну или острое. С такой доработкой, даже физически не очень сильный парень, который соответствующе обучен, может отмахаться от более сильного противника, или даже от целой группы.
Мы уже не раз работали с солдатскими ремнями, отчаянно разгоняя воздух заточенными бляхами, работали табуретками — обучаясь защищаться и наносить удары этим массивным предметом. Тяжелой деревянной табуреткой, можно натворить немало бед, если уметь ей управляться. При попадании углом табуретки по голове, можно даже проломить череп и убить противника, что, конечно, нежелательно, потому что попасть на «дизель» никому не хочется. Поэтому, табуреткой лучше защищаться, подставляя ее под удары противника, а если и бить, то лучше не по голове, а по корпусу и конечностям, туда, где нет мышечного корсета и куда попадание будет особенно болезненным. Несколько тренировок я посвятил выработке у сослуживцев навыка работы с таким предметом, взяв вместо табуретов легкие стальные стулья с деревянными седушками из столовой.
Сегодня мы работаем с палками, а точнее отрабатываем ситуацию, когда у противника в руках есть палка или прут, а у вас ничего нет. Палка — это оружие ударно дробящего действия и основное правило работы против нее — не нужно ее бояться. Если против колюще-режущего оружия основная рекомендация отступать, не давая противнику сблизиться и нанести удар, то против палки наоборот, нужно стараться максимально сблизиться с атакующим, не давая ему пространства для замаха. У палки самая опасная часть — это ее последняя треть, именно этой частью и пытаются нанести удар в атаке. Если суметь проскочить вперед и при этом грамотно принять удар на тело или руки, то ущерб будет минимальным, а противник окажется скован вашим захватом.
Демонстрирую сидящим на траве парням, как можно работать безоружным против вооруженного палкой противника. Маневрирую перед Эдиком, у которого в руках довольно увесистый дрын, длиной около метра, обмотанный для безопасности тряпками. Удар такой дубинкой будет малоприятным, но особого ущерба опытному бойцу не нанесет. Мы заранее подготовили несколько подобных макетов и теперь Эдик, ловко поигрывая дубинкой, преследует меня, используя ложные замахи, чтобы удержать на расстоянии и не дать сблизиться. В ожидании его атаки, легко двигаюсь по кругу, чтобы присмотреться к его манере работы и выбрать удобный момент для сближения.
Эдик далеко не дурак, он уже видел насколько быстро и легко я вхожу на ближнюю дистанцию, если противник делает слишком широкий замах. Он не хочет повторять ошибки своих предшественников, которые пробовали сильно размахивать своим оружием и кидаться вперед, и у которых я отнял палку очень быстро. Мой нынешний противник обращается со своим оружием довольно грамотно, он отлично работает кистью и при замахах, не отводит локоть в сторону. Подобная манера позволяет быстро перенаправить удар и не дает явной подсказки, куда он ударит. А Эдик то в работе с дубинкой явно не новичок, как я посмотрю. Ну что же, так это будет даже интересней.