– Прости, Шерон, но сегодня всё отменяется. Мне нужно уехать.
Шерон…
Уже не милая…
Конечно, ведь позвонила она…
Схватил рюкзак, ключи от машины и выскочил из комнаты, не дожидаясь моего ответа. Когда я услышала, как со щелчком захлопнулась входная дверь, я все-таки разревелась – горько и по-детски.
Хочешь рассмешить бога – расскажи ему о своих планах. Кажется, так говорят?
Бельё, ужин, вино… я просто идиотка. Временное развлечение для того, кто по первому же звонку несётся к другой женщине. Вот уж действительно, мужчина, который достоин того, чтобы отдать ему свою невинность!
Всю ночь я ворочалась и не могла уснуть. Смотрела на часы, выходила выпить чаю, сидела на террасе с остатками вина из бутылки. Но так было только хуже, потому что здесь мне сразу вспоминалось то, что произошло на этой же террасе в мой первый день в большом городе.
А сейчас круг замкнулся. Приходится признать, что он победил.
Я всё сделала так, как он хотел, а для него эта победа даже не так уж и важна.
Глава 16. Шерон
Эрик явился домой утром. Я хотела ускользнуть пораньше, так, чтобы не столкнуться с ним, но ничего не вышло. Он зашёл на кухню, когда я пила кофе.
Я напряглась. Но показывать, что мне действительно больно, я не хотела. Не должна была. Да я просто выглядела бы глупо, попытайся хоть намеком дать ему понять, что меня это задело. А почему, собственно, он не может задержаться на ночь у своей подружки?
Из-за меня? Смешно.
Я сразу же представила себе, как он посмотрит на меня с усмешкой и скажет: «Эй, детка, ты что себе напридумывала?»
А мне лучше умереть, чем услышать такое. Так что я приняла решение – не говорить ни слова. Чтобы не испытывать жгучего стыда. Все в порядке. Ничего особенного не произошло.
Он ничего мне не обещал. Не его вина, что мои фантазии разбились. Я сама…
Сама придумала – сама и расплачиваюсь. Бессонной ночью, кругами под глазами и дырой в глупом сердце, которое на что-то надеялось. Даже сейчас. Если бы он пояснил, если бы в его глазах было раскаяние, если бы…
Так много «если бы»…
Но Эрик, похоже, и впрямь считал, что сделал что-то не так. Улыбка, довольный взгляд.
– Привет, Шерон!
Он подошёл ко мне, положил руки на плечи, чмокнул в макушку. Так просто… для него все так просто.
А я почувствовала почти физическую боль от этого прикосновения. Было невыносимо. Вот что я значу для него на самом деле. Девочка для развлечений, которой можно не объяснять, где ты был всю ночь. Которая не заслуживает даже лжи.
– Мне пора, – выдавила я через силу.
Стряхнула его руки с себя, подхватила сумку и выскочила из дома. На улицу, на свежий воздух, прочь от него. Видеть его, разговаривать с ним не было никаких сил.
Наверное, больше всего на свете мне сейчас было страшно почувствовать от него запах другой женщины. Почувствовать – и ничего не сказать.
А ещё желания. Эти его дурацкие желания – он ведь может загадать что угодно. И сейчас, впервые за всё это время, я понимала, что ничто не заставит меня это «что угодно» выполнить.
Не смогу.
Сломаюсь.
Выскочив за двери, сделала глубокий вдох, чтобы справиться с навернувшимися на глазах слезами. И поспешно сбежала, пока он не успел меня догнать.
Хотя…
Смешно убегать от того, кто не гонится.
Вряд ли он что-то заметил и понял, вряд ли обратил внимание на мое настроение, оно ведь его не волнует. Ему интересно лишь то, чего хочет и чувствует он.
Глупая, какая же глупая…
Я ведь знала, что у него до меня были девушки, догадывалась, что они менялись с катастрофической скоростью. Он уставал от одной и менял на другую. А что они чувствуют, не имело значения.
А ко мне он изначально отнесся как к той, которая ему лишь мешает. Его прикосновения в первый день, там, на террасе. Его слова, что он готов сделать все, лишь бы мы с матерью поскорей убрались из его дома…
Все кричало о том, что мне нужно держаться подальше от него. Хотя бы держать подальше свою душу и тело, а я…
Некого винить, нужно просто переждать, когда боль чуть уляжется, и я снова смогу хотя бы спокойно дышать.
Это был долгий день. Предэкзаменационная подготовка – штука изматывающая, но трудным его делало не это. Я не представляла, как вернусь домой, столкнусь с Эриком – и хочешь не хочешь придётся что-то обсуждать. Или продолжать нашу игру, которая теперь не принесла бы мне никакого удовольствия.
Я боялась остаться с ним один на один. Боялась, что снова поверю в то, чего нет. Боялась, что снова поддамся. И разобьюсь потом на осколки, которые уже не собрать.
Он забудет и легко переступит: подумаешь, у хозяина игрушка сломалась. Вокруг много других, более прочных, красивых. А я не смогу так просто подняться и отряхнуться.
Я не представляла, что делать. Спрятаться, убежать – но куда? У меня даже не было денег. И потом, что я скажу матери…
Выбора не было.
Время неуклонно подталкивало стрелки часов, и отсчитывало минуты, когда все-таки придется возвращаться домой.
– Выглядишь уставшей, – сочувственно сказала Клэр, подсев ко мне.
Я посмотрела на неё, и вдруг мне в голову пришла отличная мысль. Мне вовсе не обязательно оставаться с Эриком наедине! При посторонних уж точно он не прикажет мне слизать сливки со своего живота или сделать ему минет.
Стоило подумать о последнем, как щекам стало тепло, а перед глазами предстала картинка, как я послушно опускаюсь перед ним на колени. И его взгляд… темный взгляд, который подстрекает меня быть смелее, бесстыдней…
Качнув головой, отогнала от себя эти мысли. Все, никогда больше, я не смогу…
– Ты говорила, что тебе невозможно заниматься дома? – спросила я подруга.
– Ну да, – подтвердила Клэр, глядя на меня с затаенной надеждой.
– Знаешь, я думаю, мы всё-таки сможем обосноваться у нас. Мама со Стивом уехали, так что…
Да, это было ужасно – прикрываться Клэр.
Но на тот момент это казалось мне лучшим выходом. Мне не придётся разговаривать с Эриком, я уж точно буду занята подготовкой к экзаменам. Мы вместе с Клэр будем сосредоточены на этом. Да, лучше так. Потому что я запросто представляла себе, как запрусь в своей комнате и буду безостановочно рыдать вместо того, чтобы готовиться.
Странная штука жизнь: ещё вчера я не знала, как отделаться от Клэр – а сегодня она представлялась чуть ли не моим спасением.
Правда, внутри как будто-то что-то царапало. Может быть, это было предчувствие, от которого я легко отмахнулась. Еще бы: самым важным мне казалось то, что я не останусь с Эриком наедине. А думать нужно было совсем о другом…
Сердце подсказывало, а гордость заставляла его молчать и напирала на то, что я все делаю правильно.
Если бы я могла изменить тот день…
Когда мы пришли, Эрика не было дома. Я подумала об этом как-то зло и ревниво.
Ну конечно же, он не обязан меня ждать. Он вообще мне ничего не обязан. И всё равно всё внутри опалило болью.
Но идея пригласить Клэр всё ещё выглядела хорошей – во всяком случае, я не могла сейчас долго останавливаться на боли. Нужно было наскоро перекусить и садиться за учебники.
Подумав, звать Клэр в свою спальню я не стала – не хватало ещё, чтобы Эрик ввалился в неё с какой-нибудь новой идеей о том, как весело можно исполнить желание. Уж очень мне не хотелось, чтобы Клэр была как-то в курсе наших отношений. Эту своей унизительной тайной я не стала бы делиться ни с кем.
Мы уселись в гостиной, я притащила учебники, крекеры, лимонад – в общем, сделала всё, что должна сделать гостеприимная хозяйка, и мы погрузились в непростой мир формул и подсчётов.
Эрика все еще не было.
Часы стремительно передвигали стрелки, уже темнело, а он не появлялся, и это рождало внутри смешанные чувства. Всё-таки мне не нужно будет видеться с ним и разговаривать. С другой стороны… мелочное, раздражительное чувство: зачем ему торопиться, если он сейчас с той, кто ему и правда нравится?
К этому примешивалась и смутная тревога. А вдруг что-то случилось? Меня так и подмывало броситься к телефону, позвонить, узнать, и приходилось прикладывать почти физическое усилие, чтобы только оставаться на месте.
Смешно. Я волнуюсь, а он…
Он ведь может провести со своей подружкой и вторую ночь подряд. И вовсе не обязан мне ни в чём отчитываться. И не считает нужным отчитываться.
Мысли о том, чем именно он занимается сейчас с той, особенной для него девушкой, тревожили, мешали сосредоточиться. В какой-то момент я стала лишь делать вид, что занимаюсь, а сама прислушивалась к тишине, ожидая, надеясь услышать шаги. И не веря, что я их услышу.
Целует, обнимает ее, пока я кусаю в кровь губы. Или похлеще. У них ведь нет преград в виде кольца. Они могут спокойно заняться сексом. И, скорее всего, сейчас, в те минуты-часы, пока меня съедает изнутри беспокойство, он просто трахает ее. Жёстко, так как он любит в сексе. С ней ведь можно и жестко.
Хочется и смеяться, и плакать одновременно – да уж, собиралась подарить ему свою девственность. Кому нужен подарок, с которым нужно возиться, быть осторожным? Если можно взять то же самое и без особых усилий. То, что он наверняка уже брал не раз.
Меня затошнило, стоило только представить, как он, навалившись на нее, вбивается в ее тело, пьет ее стоны, как пил мои, целует ее… Губы, которые целовали меня…
Он не вернется…
Но как только я решила, что сегодня ночевать он не придёт, – Эрик появился. Шаги… его шаги, от которых внутри меня все задрожало и потянулось к нему навстречу.
Огромного труда стоило усидеть на месте и сделать вид, что я не слышу, мне все равно. Если бы не Клэр, боюсь, наплевав на гордость, я бы уже неслась навстречу к нему. Чтобы увидеть в его глазах хоть маленький шанс, что у нас еще что-то получится, что он вернулся ко мне, что…
– Эй, детка, как дела? – сказал он с порога так, словно ничего не случилось, словно всё шло именно так, как и должно было быть, и это снова причинило боль.