Какого, собственно, хера?!
Глава 18. Эрик
Впрочем, тогда я не стал на этом заморачиваться. Единственное, чего мне хотелось после бессонной ночи – вытянуться на постели.
Я проспал почти целый день. А когда проснулся и посмотрел на часы, оказалось, что Шерон вот-вот вернётся. Представил себе её поджатые губы, полный укора взгляд огромных глаз и невольно поморщился. Блядь, мне только этого не хватало.
Объяснять, что этой ночью я занимался чем угодно, только не трахался. Может быть, даже просить извинения, что был груб и не поставил ее в известность?
Нахер все. Я не отчитывался даже отцу, а тем более какой-то девчонке. Одна мысль о том, чтобы это сделать, вызывала протест.
Я ничего и никому не должен. Тем более ей. Это она должна принимать мои условия, а не я идти на поводу у ее. Но я знал, что она будет обижаться, и меня это злило.
Злило, блядь, а внутри что-то царапало холодными лапами. Лори права: я позволил Шерон подобраться к себе гораздо ближе, чем мне этого хотелось.
Но это легко можно исправить.
Вместо того, чтобы дождаться Шерон, я сел в машину и уехал. Гнал на такой скорости, как будто за мной несся сам дьявол, и это не далеко было от истины. Перед глазами дорога, но отдаться ей полностью не получалось. Перед мысленным взором то и дело появлялась нежная улыбка, томный взгляд, запрокинутое от удовольствия красивое лицо Шерон, разметавшиеся по подушке светлые волосы…
Да твою мать!
Я вызвонил Кэтрин и предложил вместе поужинать. Она, как всегда, с готовностью согласилась. Не думаю, что для неё имело слишком большое значение, что это будет за ужин. Мы просто перекусим или напьемся и продолжим уже без одежды.
С Кэтрин было легко. Да со всеми было легко! Только с Шерон всё сразу становилось сложно – с первого дня, когда я увидел ее и не смог оставить в покое.
Тогда не смог, но сейчас мне ничего не мешало этого сделать.
Кэтрин – красотка. В ресторане, куда мы приехали, многие сворачивали шеи, чтобы поглазеть на нее. А я в любую минуту мог задрать на ней платье и прикоснуться рукой к трусикам. Мы сидели вдали от других, а она точно была бы не против, даже если бы наш столик был в центре.
Она хотела меня. Это видно. Всегда видно – по призывной позе, по тому, как часто она облизывала губы и водила пальчиком по бокалу. Ее декольте предлагало мне насладиться прекрасным видом четвертого размера с уже торчащими сосками, которые я мог взять в рот, покатать на своем языке.
Хер знает, какие блюда нам подавали и в какой последовательности. Хер знает, о чем говорили. Шум прибоя – всё, что я слышал вместо болтовни Кэтрин.
– Какие планы теперь? – призывно взглянув на меня, она недвусмысленно облизала губы.
Мелькнула мысль взять ее в охапку, снять номер и трахать ее всю ночь. В разных позах, жестко, так, как мне нравилось. И как нравилось ей. Связать ее, поставить на колени, заставить мне отсосать, а потом развернуть ее к себе задницей и всадить глубоко, запрещая стонать.
Она знала все мои вкусы и правила. Я знал, что секс избавит меня от колючего клубка, который ворочался где-то в области сердца.
А ещё лучше – послать к чёрту мотель. Что мешает мне привести Кэтрин домой? В конце концов, папаши там нет, а Шерон мне никто.
Трахать, просто трахать, не думая ни о чем… ни о ком…
Я уже даже выбирал, какой из этих вариантов лучше, когда неожиданно понял: ни с какой Кэтрин я никуда не поеду – ни в мотель, ни домой. Не хочу. Не интересно. Пресно. Скучно. Не то. Не мое.
– Планы? Ты идешь домой, детка, – усмехнулся я.
Она не устраивала скандалов, не надувала обиженно губы. Она идеальная любовница.
– Как скажешь, – согласилась, поцеловав меня в губы.
Вызвал и оплатил ей такси, а сам направился к дому. Это не прогиб, не из-за нее. Я ведь могу просто прийти домой? И если уж надо поговорить с Шерон – ну что ж, мы с ней поговорим.
Только, когда я вернулся, выяснилось, что разговаривать мы не будем: в нашей гостиной сидела её подружка. Они обложились учебниками и с самым сосредоточенным видом что-то там выискивали. Вернее, не так: выискивала Шерон – она даже не взглянула на меня, когда я вошёл. А вот подружка просто обсосала меня взглядом.
Не херово.
Это и есть та милая девочка, о которой рассказывала сестренка? Да как же эта дурёха дожила до своих лет без серьезных неприятностей? Кто вообще так ошибается в людях. «Милая девочка…» – оборжаться.
Передо мной сидела самая настоящая зубастая акула. Взгляд прожженной стервы – палец в рот не клади такой милашке. Разве что член, который она бы с удовольствием облизала. И пока Шерон была сосредоточена на учебниках, ее милая девочка уже мысленно расстегивала молнию на моих джинсах.
И что же такой сучке, как она, нужно от моей Шерон?
Моей…
Колкий комок, который крутился внутри, неожиданно успокоился, притих. Слова «моя Шерон» не вызывали у меня никакого неприятия. Я мог злиться на неё сколько угодно, но когда моя девочка в опасности – это моя девочка, и никто, кроме меня, обижать её не будет.
Странно, но ответ на вопрос, который мучал меня всё это время, пришёл легко и быстро: да, чёрт возьми – я подпустил эту девчонку гораздо ближе, чем планировал.
Гораздо ближе, чем подпускал когда-то кого-то. И, блядь, мне нравится это. Я хочу, чтобы она была ко мне близко. Как можно ближе, даже если проникнет под кожу.
Мне нравится просто смотреть на нее. Нравится ощущение, что она в моем доме. Нравится, как она хмурится – хмурится, потому что ревнует. Но еще больше мне нравится ее смех и то, как она на меня смотрит.
Похер на гребаную независимость. Надо по-быстрому выпроводить из нашего дома эту милую акулу и рассказать Шерон – о том, где был и кто такая для меня Лори. Зацеловать мою девочку, заставить ее вновь улыбаться – для меня, ни для кого больше. Заставить ее глаза вновь туманиться от желания.
Она стоит того, чтобы подпустить ее близко.
Стоило признать это, и колючая лапа разжалась, отпуская меня. Стало легко, просто и все очевидно.
Я подсел к девчонкам и предложил им помочь.
И вот тут Шерон показала зубки. Она отбрила меня так, что я несколько секунд не мог прийти в себя. Удушливая злая волна мгновенно накрыла меня с головой.
Что я там только что думал? «Моя девочка»? К херам мою девочку. Пусть катится куда угодно.
Я притащил бренди и расплескал его по бокалам. Маленькая сучка, которую Шерон считала милой, с радостью наплевала на учёбу и переключилась на меня. Её тайный план оказался не таким уж загадочным – я раскусил его сразу. Эта девица, как там её зовут… я попытался вспомнить, но у меня не получилось. Она прицепилась к Шерон, чтобы подобраться ко мне. Видимо, моя дорогая Шерон не поделилась с подружкой тем, что мы давно уже не ведём себя как брат и сестра. Ну что ж – ей же хуже.
Подружка Шерон стала напропалую со мной флиртовать.
Я смотрел на Шерон с каким-то болезненным удовольствием, отдавая себе отчёт в том, что она закипает от ярости и разве что не лопается.
Чем больше она злилась, тем больше мне хотелось её злить. В конце концов она подскочила и унеслась с учебниками в свою комнату.
И тут же выяснилось, что продолжать говорить с её подружкой мне уже неинтересно, так что я плеснул себе побольше бренди. Не то чтобы я проповедовал идею, что в любой непонятной ситуации надо нажраться, но сейчас хотелось именно этого. Чтобы не обнаружить себя поднимающимся по лестнице и стоящим у комнаты Шерон.
Было бы ржачно – докатился. Обычная девчонка могла бы мной понукать. Хер там, это она в моей власти.
В какой-то момент мне в голову пришла отличная мысль. А ведь у меня еще полно желаний. Что, если я прикажу Шерон явиться в гостиную и отсосать мне на глазах у подружки?
Или еще веселее – устроить тройничок.
От этой мысли меня затошнило. Или спиртное сделало свое дело. Мерзкий привкус на языке был настолько явным, что я следующий стакан со спиртным я осушил в два глотка.
А потом…
Сквозь плотную пелену хмеля почувствовал, как «милая» сучка потянулась руками к моей ширинке.
– Хочешь мне отсосать? – хмыкнул я. – Давай, поработай ротиком, не зря же пришла.
Она едва успела справиться с молнией, как я притянул ее голову к своему члену и погрузил его в ее рот. До упора, не обращая внимания на то, что она царапает пальцами мои бедра, потому что для нее это слишком глубоко.
Намотав на кулак ее волосы, чуть вынул член и остановился, дав ей слегка отдохнуть. А потом начал просто вбиваться. Глядя прямо перед собой, ожидая разрядку, которая все не наступала и представляя, что на коленях передо мной не она.
Просто трах, привычные движения, даже сучка привыкла к моему ритму и стала постанывать от удовольствия, думая, что заполучила меня.
– Соси лучше, – взглянув на нее, приказал я. – Ты совсем не стараешься. Расслабь горло, чтобы я мог войти в твой рот глубже. Ты же сама напросилась на большой член.
Она послушно кивнула, стала стараться, а я тупо долбился в нее, не чувствуя ничего.
И вдруг что-то почувствовал. Не услышал, нет, хотя должен был – наверняка должен был услышать шаги. Но причмокивания и стоны у меня под ногами мешали.
Повернув голову, я увидел Шерон.
Ее взгляд…
Когда она смотрела, как я вбивался членом в другую…
Блядь… просто, мать твою, блядь…
Ее бледное лицо, то, как поспешно она сбежала – все должно было бы порадовать меня. Но даже то, что я наконец-то кончил, не принесло ожидаемого ликования.
– Убирайся, – оттолкнув от себя ее милую подружку, холодно обронил я.
Она что-то бормотала, цеплялась за меня, но мне все же удалось ее выставить.
Я подбежал к комнате Шерон. Толкнул ее сильно, готовый выломать, если так будет нужно. И умолять ее простить, если нужно – на коленях.
Но дверь открылась легко. Она не была заперта. А еще в комнате Шерон были открыты дверцы шкафа. Пустого… Пока я выпроваживал ее хренову подружку, Шерон уехала.