Видя, как дети начинают добиваться успехов и открывают новые возможности, родители и гордятся ими, и одновременно ощущают утрату. Конечно, вы желаете им только лучшего и понимаете, что будущее – это они, а не вы. К примеру, Ноам рассказывал, как не без горечи вспоминал о собственных давних путешествиях, слушая впечатления сына, Даниэля, о поездке по европейским городам. Достижения и приключения наших детей – это лишнее напоминание, что собственная молодость давно прошла.
Дети вырастают, роли в семье меняются – и партнерам неизбежно приходится пересматривать отношения. Многие семьи держатся, пока нужно заботиться о чадах. Именно ради них мы нередко забываем о собственных интересах, стараемся не замечать разногласий с партнером и делаем вид, что у нас все хорошо. Когда дети разъезжаются, исчезает и необходимость сохранять брак.
Меняются роли, партнеры ищут новый смысл или стараются заполнить пустоту, и с новой остротой возникают вопросы, которые раньше удавалось игнорировать. Но перемены открывают и новые возможности.
В прежние времена взросление детей и их уход в «свободное плавание» почти всегда совпадали с завершением карьеры родителей, после чего следовали выход на пенсию, период заботы о внуках, постепенное и предсказуемое ухудшение здоровья. Теперь все не так. Ожидаемая продолжительность жизни увеличивается, как и продолжительность времени относительного здоровья[69]. Если вы родились на Западе в 1960-х, вероятность дожить минимум до 92 лет составляла для вас больше 50 %; если появились на свет в 1970-х, у вас не менее пятидесяти шансов из ста дотянуть хотя бы до 95; если пришли в этот мир в 1980-х, то с вероятностью почти 50 % доживете до 98 лет[70].
По мере роста ожидаемой продолжительности жизни увеличивается и промежуток между моментом, когда дети начинают самостоятельную жизнь и когда у них самих появляются малыши[71]. Получается, что есть примерно пара десятков лет, когда вы еще относительно здоровы и не обременены ни детьми, ни внуками, то есть можете работать и вообще заниматься всем, что сочтете нужным.
Мало кто из прежних поколений имел такой период свободы в зрелом возрасте. Нынешним работающим семейным парам эта ситуация может быть очень выгодной: если оба трудились многие годы и получали неплохую зарплату, к этому моменту наверняка имеют сбережения, причем более серьезные, чем в семьях, где работал только один из партнеров. Что особенно приятно, ипотечный кредит наверняка уже погашен, и никаких больших трат не намечается – ну, только если платеж за обучение в университете кого-то из детей еще не внесен. Получается, что люди в этом возрасте получают существенно большую финансовую независимость, чем прежде. А это дает возможность смелее экспериментировать и менять свою жизнь.
Помимо относительной финансовой свободы, пары в этот период нередко получают и больше свободы личной: если дети разъехались, то можно путешествовать не только во время школьных каникул. Некоторые даже решаются на переезд в другой город или страну. Мало кто готов еще выйти на пенсию, но вариантов продолжения профессиональной деятельности все же становится больше: можно перейти на свободный график и работать фрилансером, работать неполный день или даже открыть собственный бизнес (об этом поговорим подробно в девятой главе). С учетом того, что трудиться удастся еще лет двадцать, все больше людей в возрасте слегка за пятьдесят решаются на радикальные изменения в карьере.
В этом возрасте перед многими открываются новые возможности – и порой нередко меняются амбиции. Люди перестают стремиться к единственной цели, например достичь максимально высокой должности или стать признанным экспертом. Многие из моих собеседников начинают двигаться сразу к нескольким вершинам в разных областях и ищут способ сбалансировать эти стремления. Профессиональный успех по-прежнему важен, но не менее значимыми оказываются и новые интересы или прежние увлечения, да и просто больше времени хочется уделять семье или друзьям. Мы стараемся ничего не упустить: ни времени, ни возможностей; приходит осознание того, как много уже прожито и сколько потеряно. Появляется ощущение срочности: как можно быстрее найти способ с умом потратить отпущенное время, немедленно научиться жить на всю катушку, сейчас же разобраться, кем мы стали и как хотим измениться.
В период от 20 до 40 мы живем в парадигме «я должен» и чувствуем, что обязаны строить карьеру и создавать семью. В сорок начинается десятилетие под девизом «хочу»: мы формируем и реализуем индивидуализированную траекторию дальнейшего движения и развития. После пятидесяти наступает период «важно», и ощущение срочности становится особенно острым. На примере истории Ноама и Ширы мы видим, что эта срочность нередко подталкивает людей к немедленным действиям. Если уж мы собрались жить по-новому и вести себя иначе, это нужно начинать прямо сейчас. Именно теперь придется пересмотреть прежние решения и понять, что мы оставим после себя. Действовать сейчас – или никогда.
К счастью, к третьему переходному этапу многие из нас уже умеют относиться к себе без излишней требовательности. Мы осознаем важность изменений, но не стремимся при этом к безупречному результату. Исследования показывают, что во многих случаях и правда достаточно, чтобы получилось даже не идеально, а просто хорошо – и мы будем вполне довольны жизнью.
Научившись довольствоваться хорошим результатом и не стремиться к идеалу, человек полнее чувствует удовлетворенность жизнью, больше ценит карьерные успехи, с оптимизмом смотрит в будущее и в большей степени доволен принимаемыми решениями[72]. Даже родительская роль удается лучше, если не гнаться за идеалом[73]. Как пишет Гейл Шихи[74] в книге о жизненных этапах, «каждый, кто приходит к пониманию того, что такое “достаточно”, оказывается вознагражден. Достаточно хороший, достаточно успешный, достаточно стройный, достаточно ответственный: если вы научились уважать себя, вы уже достаточно хороши – а если поняли, что достигли достаточно высокого результата, то можете уважать себя»[75]. Умение вовремя понять, что результат уже достаточно хорош, помогает практически во всех сферах жизни, кроме, как выясняется, отношений с партнером.
В книге The All or Nothing Marriage («Брак в стиле “Всё или ничего”») Эли Финкл схематично представляет историю изменения отношений к браку в западной цивилизации с тех далеких пор, когда семья была просто деловым союзом, и до появления в недавние времена, по выражению автора, «брака для самореализации». Финкл замечает в целом очевидную, но важную тенденцию: мы привыкаем требовать от своей семьи большего[76], и нам теперь недостаточно, чтобы все было просто хорошо.
Долгое время люди думали, что хорошие отношения – это любовь, взаимная поддержка и много секса. Всем было ясно, что со временем страсть уходит, но появляется доверительная дружба. Затем стало принято считать, что любовь, взаимная поддержка и физическое влечение должны сохраняться и по истечении многих лет. По мере того как с годами секс и страсть все же уходят из отношений (вспомним пример Ноама и Ширы), проявляются более глубинные проблемы.
В последние лет тридцать мы привыкли рассчитывать на помощь партнера и в личностном развитии: в традициях западной цивилизации принято полагать, что в здоровых гармоничных отношениях супруги хорошо друг друга понимают, помогают раскрыться и достичь максимальной реализации своего потенциала. Исследователи называют это «феноменом Микеланджело», по аналогии с тем, как работал Мастер[77]. Как известно, великий итальянец был убежден, что не создает скульптуру, а лишь выпускает на свет форму, застывшую в куске мрамора; освобождает то, что скрыто внутри, просто отсекая лишнее. Вот так и мы – не ждем, что партнер будет нас создавать или формировать, но рассчитываем на поддержку в эволюции собственной души и обретении себя. Мы хотим, чтобы спутник ценил и любил не только нас нынешних, но и будущий образ. Именно этого ждут от своих близких большинство моих собеседников, находящихся на втором переходном этапе.
В рамках пирамиды человеческих потребностей, предложенной Абрахамом Маслоу[78] и ставшей одной из самых известных концепций в области психологии, на самом нижнем уровне иерархии располагаются потребности в пище, тепле и безопасности; потребность же в самореализации, раскрытии собственного потенциала находится на вершине. Согласно теории Маслоу, мы начинаем осознавать наши нужды, расположенные на верхних уровнях условной пирамиды, только когда удовлетворены базовые потребности, лежащие в ее основании[79]. Следовательно, пары должны рассматривать стремление к личностной и профессиональной реализации как венец развития отношений, а осуществить это желание можно, только когда все остальное уже сложилось и получилось. Но все не так просто: партнеры не готовы считать личностное развитие, так сказать, вишенкой на торте – для них это главный ингредиент десерта. Пусть прочие элементы отношений пока не идеальны, но если партнер не способствует нашему развитию и полной самореализации, то нам начинает казаться, что отношения недостаточно хороши.
Без стремления поддержать друг друга в личностном развитии Элеонора и Кристоф, о которых мы говорили в