Улыбка ее потускнела.
Я много думал о том, как заведу этот разговор, и не планировал стоять голым в маленькой душевой, но с Лили всегда было так – непредсказуемо и каждую минуту что-нибудь новое. С ней я научился неплохо держать удар.
Я взял ее лицо ладонями.
– Больше всего на свете я хочу на тебе жениться, но твой… грипп случается все чаще. Я очень прошу тебя с кем-то поговорить, пойти к врачу.
Выражение, появившееся на лице Лили, надрывало сердце. Стоило мне заговорить о том, что ей нужна помощь, ее словно ножом резали. Она резко повернулась, распахнула дверцу кабинки и выбежала.
– Лили, подожди! – Я прикрутил воду и выскочил из душа. На втором же шаге я попал в лужицу воды, оставшуюся за Лили, поскользнулся и грохнулся на задницу. – Черт побери, Лили, да подожди ты!
Но было поздно. Когда я поднялся с пола, Лили уже успела выбежать на палубу. Я выскочил за ней, на ходу заматываясь в полотенце, и успел увидеть, как Лили спрыгнула с яхты на пристань, голая, как Ева.
– Лили!
Не оборачиваясь, она летела по причалу. Я нагнал ее, обнял и прижал к себе.
– Перестань! Хватит убегать. Нам надо поговорить.
В этот момент на палубу соседней яхты вышла пожилая пара. Глаза у них стали квадратными. Я выставил руку и быстро заговорил:
– Простите, мы уже уходим. Мы играли и малость заигрались. Все в порядке.
Спохватившись, как это может выглядеть со стороны – я силком удерживаю обнаженную девушку, которая порывается убежать, – я обратился к Лили:
– Да, милая? Скажи этим достойным людям, что все в порядке!
Убегая, Лили кипела обидой и гневом, но ее настроение сразу изменилось от идиотской ситуации, в которой мы оказались. Она захохотала.
– Голая правда! – проорала она обалдевшим старикам. – Вот я кто!
Мы оба расхохотались. Я снял с себя полотенце и обернул Лили, прижимая ее к себе, чтобы не сверкать чем не надо. Таким дружным тандемом мы направились обратно на яхту.
– Простите! Удачного вам дня!
Вернувшись в каюту, мы прохохотали добрые пять минут. Это моя Лили, моя неукротимая красивая сумасбродка, которая то заставляла меня перепугаться до у… паники, а через минуту плакать от смеха. Я плюхнулся на диван и усадил ее себе на колени, сорвав с нее полотенце. Повернув к себе голову Лили, я сказал:
– Я люблю тебя, моя безумица. Я хочу на тебе жениться. Но я правда считаю, что тебе надо показаться специалисту.
Лили нахмурилась.
– Я не сумасшедшая, как моя мать!
– Знаю, но все равно сделай это ради меня.
Лили подумала и кивнула.
– Ради тебя я готова на что угодно. Записывай меня на прием, я сейчас оденусь.
Я улыбнулся.
– Я не имел в виду – немедленно, но я кого-нибудь найду на ближайшие дни.
– А потом мы поженимся?
Я заглянул в глубину ее карих глаз.
– Обещаю. Только дай мне все сделать правильно.
* * *
Ровно семь лет назад в этот день я впервые увидел Лили… Кольцо лежало в кармане, столик в модном ресторане был заказан, с владельцем любимой арт-галереи Лили я тоже договорился – сегодня вечером в прохладных залах мы с ней будем единственными посетителями. После предложения Лили прошло уже три недели. Несколько дней назад она сходила на первую сессию к психотерапевту, и ей, как ни удивительно, понравилось. Все шло гладко, но ладони у меня вспотели, как сволочи, когда владелец галереи деликатно вышел, оставив нас одних.
– Как ты здорово все устроил, даже не верится!
– Я сделаю все, что угодно для моей девушки.
Мы бродили по залам, держась за руки, и останавливались перед каждой картиной, как любила делать Лили. Днем, когда я приходил договариваться с владельцем, я походил по экспозиции. Одна из работ привлекла мое внимание – я будто получил подтверждение, что не ошибся с выбором. Картина называлась «Обещания» и изображала абстрактную женщину, стоявшую у алтаря. Угадывалось только свадебное платье, да и то со спины, а в центре картины были цветочные лепестки на белой ковровой дорожке в проходе церкви. Присутствующие на свадьбе были намечены в черно-белых тонах, зато разноцветные лепестки казались настоящими и почти живыми. Едва я увидел эту картину, как вспомнил о Лили: среди других она была как эти лепестки на ковре. Так я нашел идеальное место, чтобы сделать предложение.
Когда мы подошли к картине, я глубоко вздохнул. Лицо Лили просветлело при виде «Обещаний», а я, как всегда, не смог сдержать улыбки при виде ее улыбки. Пока Лили обмирала от восхищения, я опустился на одно колено. Она пронзительно вскрикнула и зажала рот ладошкой:
– Да!
Я засмеялся:
– Я еще ни о чем не попросил, детка.
Лили проворно опустилась на одно колено напротив меня.
– Грант!
– Ну?
– У меня для тебя тоже сюрприз!
– Какой?
– Я беременна.
Грант
Я пристрастился записывать утренние новости и просматривать на рабочем месте.
При наличии гор работы и чертовой прорвы имейлов, ожидающих срочного ответа, я сидел в субботу в офисе и второй раз смотрел вчерашние утренние новости. Айрленд шел бирюзовый цвет – как раз к глазам, но фасон платья остался для меня тайной – дикторы в студии сидят как пришитые. Предложить, что ли, руководству телеканала изменить концепцию новостей, чтобы ведущие в какой-то момент поднимались?
Блин, что я творю? Анализирую выбор женского наряда и готовлюсь позвонить режиссеру теленовостей с требованием заставить ведущих рассказывать новости стоя, а то фигуру плохо видно? Пора башку на просвет проверять…
Разгоряченно выдохнув, я остановил воспроизведение. Моего внимания ждали дела, от которых закряхтел бы и Геркулес. До Айрленд Сент-Джеймс я не сразу вспомнил бы название телеканала, которым мы владеем, и в жизни не ответил бы, во что одеты ведущие новостей. Сказать, что эта женщина меня отвлекала, означало бы ничего не сказать.
Я взял папку и принялся изучать перспективную инвестицию, лежавшую у меня на столе с прошлой недели, но спустя две страницы у меня зажужжал телефон. На работе я звонки, как правило, игнорирую, но тут я поспешил достать мобильный из кармана.
«Спасибо за цветы, – писала Айрленд. – Вчера я отлично провела время. Особенно порадовало окончание вечера».
В конце она добавила маленькую подмигивающую рожицу. Обычно смайлы в сообщениях меня бесили, но тут я поймал себя на улыбке и набрал ответ: «Поужинаем сегодня?»
Тут же пришел ответ: «Не могу, планы».
На воскресенье планы были уже у меня, поэтому я написал снова и предложил следующие выходные. Однако Айрленд и тогда оказалась занята. Эта маленькая переписка не давала мне покоя даже час спустя.
У нее планы.
Неужели свидание? Я единственный раз пил с ней коктейли, поэтому ужин с новым кавалером нельзя исключить. Мысль о том, что она встречается с другим мужчиной, выводила меня из равновесия.
Я сосредоточился на работе, отгоняя посторонние мысли, но я перечитывал страницу в третий раз и не мог бы ответить, о чем там речь. Бросив папку на стол, я взялся за мобильный.
«У тебя сегодня свидание?»
Маленькие точки запрыгали на экране, пропали, снова начинали мелькать, и так несколько раз.
«А что, тебе это было бы неприятно?»
Ответы вопросом на вопрос я ненавидел еще хуже смайлов. Эта женщина просто морочит мне голову. У меня, черт побери, нет времени для дурацких игр! Кстати, что там с этой инвестицией…
Я бросил мобильный на стол и вновь углубился в инвестиционный проект, который пытался переварить. Однако через двадцать минут чертов телефон снова оказался у меня в руке. В голову ничего не лезло из-за какого-то дурацкого сообщения. Я не знал, на кого я злился сильнее: на себя за то, что мне приспичило знать планы Айрленд, или на нее за то, что секретничала.
«Просто ответь на вопрос!»
Ответ пришел немедленно:
«Похоже, кто-то рехнулся».
Я глубоко вздохнул, абсолютно не успокоившись.
«Не исключено. Потому что я не получил ответа на мой вопрос».
«А желваки на щеках у тебя сейчас двигаются?»
Я уставился в потолок. Эта чертовка меня доконает. У меня уже начала болеть голова, так сильно я стискивал челюсти. Стало быть, Айрленд не ошиблась насчет желваков.
«Айрленд, да ответь на вопрос, блин!»
Вместо сообщения телефон зазвонил. На экране высветилось имя Айрленд, и я провел пальцем по экрану.
– Обязательно быть такой упрямой? – рявкнул я вместо приветствия. Айрленд засмеялась, и при звуке ее смеха у меня мгновенно расслабился сведенный подбородок.
– Как прикольно тебя доводить!
Я поудобнее уселся в кресле.
– Со мной много чего прикольно. Может, перейдем сразу к следующей стадии отношений вместо того, чтобы ты трахала мне мозги?
В голосе Айрленд слышалась улыбка:
– У меня действительно свидание, но тебе не о чем волноваться, он женат.
– Опять начинаешь?
– У меня репетиция свадебного банкета, – смеясь, объяснила Айрленд. – У Мии свадьба в следующие выходные. На свадьбу я иду с ее братом, который женат на мужчине. Поэтому, строго говоря, у меня сегодня свидание с женатым мужчиной.
Отлично. Теперь я ревную к женатому гею.
– Может, давай в воскресенье? – предложила она.
Я не упустил возможности подсунуть ей под нос то же самое:
– Не могу, я уже тоже договорился с женщиной.
Мне предстояло побыть Санта-Клаусом на празднике в Доме Пии.
После паузы Айрленд отрезала:
– Ну, раз у тебя свидание, тебе не нужна вторая встреча со мной.
Я улыбнулся.
– Видишь, как это неприятно, Айрленд? Прямо бесит, да? Особенно когда я сижу и пытаюсь работать. На завтра я договорился помочь моей бабушке.
– Хм.
– Давай в следующие выходные, – предложил я, хотя мне совершенно не хотелось ждать так долго.
Айрленд вздохнула.
– В следующие выходные свадьба. В пятницу мы с Мией начинаем праздновать в нашей квартире, в субботу венчание, а в воскресенье свадебный бранч. В будни я обычно не хожу на свидания – я же веду утренние новости, но, может, встретимся за ранним ужином или придумаем что-нибудь еще?