— Сдавайся, — сказала она.
Я поморщился и выпрямил спину. Сдаться… Да, звучало неплохо… Но спасибо, воздержусь. Слишком многое было на кону, и не только этот ублюдок Сироганэ. У моего журнала был следующий слоган: «Дружба, Упорство и Победа»… Мне вообще никогда нельзя было сдаваться. И уж чего-чего, а клоуна я боялся побольше Мисимы.
Я ответил девушке:
— Я никогда не сдаюсь.
Она посмотрела на меня немного растерянно, а потом выдавила улыбку:
— Для гайдзина тебе не занимать храбрости… Жаль… Что мне придётся тебя уничтожить.
В меня снова полетела железная цепь. В третий раз этот трюк не сработает. Пока Мисима не успел её завернуть, я сам бросился вперёд с мечом наперевес. У меня был план. И он сработал. Меч врезалась в цепь, и она сама собой на него намоталась. Сразу же я потянул клинок на себя. Вокруг зазвучали вздохи, Мисима опешила, но сдаваться не собиралась, — она сперва шагнула вперёд, а потом стремительно потянула назад.
Началось противостояние силы. Кто перетянет и выхватит оружие своего соперника? Преимущество было не на моей стороне. Деревянная рукоятка выскальзывала из моих рук. Моя сила была всего лишь Е+, Мисимы — D-. Ещё немного, я и должен был проиграть. Что же делать? Может попробовать намотать на себя цепь? Нет, глупая затея, к тому же железные звенья её были покрыты маленькими шипами.
Знаю!
Я повернул меч и вонзил его в землю.
— Ах?! — Мисима вздрогнула.
Чаша весов склонилась в мою сторону. Вырвать клинок, когда есть точка опоры, совсем непросто. Потом я его ещё несколько раз крутанул, наматывая цепь на своё оружие. Мисима побледнела от напряжения. Она упиралась в землю и тащила со всех сил. Ещё немного, ещё немного и…
Вдруг я услышал свист. Краешком глаза я заметил девушку, ту самую, низенькую, по имени Ринго — в её руках была рогатка, пустая. Что-то засияло, и я увидел летевший в мою сторону прозрачный снаряд… Я обратил на него внимание, только потому что он поймал случайный свет, а так заметить его ночью было невозможно.
Он приближался. Я не мог ничего сделать. Руки мои удерживали клинок. Если я его отпущу, то лишусь своего оружия — Мисима вырвет его из моих рук.
Время как будто замедлилось.
И вдруг между мной и снарядом бросилась девушка в красном. Она вырвалась из толпы, в один миг преодолела расстояние и заградила меня — я увидел разливы белых волос, а потом услышал удар.
В следующее мгновение я бросился бежать. Я выхватил меч из земли и отпустил. Мисима, которая так упорно его тянула, отпрянула назад и едва не упала на землю.
Спустя пару секунд я стоял прямо перед ней. Девушка была совершенно обескуражена. Я занёс кулак для удара, Мисима поморщилась, и тут…
«Настоящий герой не бьёт женщин. За такой поступок штраф в 50 Баллов!»
А?..
…
2.
За мгновение прежде чем ударить Мисиму, я замер. Затем опустил руки. Девушка уже жмурилась, ожидая удара, и когда его не последовало, растерянно открыла глаза. Я сделал каменное лицо и сказал:
— Я не бью женщин.
Мисима приоткрыла рот, на её щечках показался румянец. Вдруг девушка вскинула руку, встала в боевую стойку и одним апперкотом вышибла меня из чувств…
…
Сила D это не шутки.
…
…
..
Как же болит голова… Это была моя первая мысль после пробуждения. Боль была настолько невыносимой, что мне пришлось шесть раз вздохнуть, прежде чем я смог заставить себя открыть глаза.
Я обнаружил себя лежащим на грязном матрасе, прямо на полу. Сверху сияла, прогоняя ночь, подвешенная на проводок лампочка. Стены были простые, белые…
Вскоре я заметил Мураками, которая сидела рядом.
— О, проснулся! — девушка смотрела в телефон, но вот она заметила моё пробуждение и улыбнулась. Я приподнялся на локти, ещё раз поморщился от боли и спросил:
— Что произошло? Где мы?
— Да ничего, в том домике, помнишь?
— Домике… Ах, — в хибарке Мисимы, точно.
— Мы заложники?
— Не-а. Она сама нас пригласила, полежать, пока ты не придёшь в себя.
— Пригласила… — я посмотрел на мушек, что вихрились за окном.
Потом я выдохнул и спросил Мураками, что же всё-таки случилось. Девушка завела рассказ. Оказывается, после того как я потерял сознание, Мисима почему-то не стала приказывать, чтобы нас тут же повязали. Вместо этого девушка немного помявшись заявила, что на самом деле это она проиграла. А потом ещё и предложила мне полежать в своём домике, пока я не приду в себя.
С тех пор прошло примерно тридцать минут.
Вдруг мне вспомнилось, как во время нашей битвы Мураками заградила меня от снаряда. Я взволнованно посмотрел на девушку и заметил пурпурный ушиб снизу её правого века. Мураками улыбнулась:
— Ничего страшного, просто царапина.
И как бы чтобы доказать это, она надавила на пухлую ранку пальцем, и поморщилась.
— Ай…
Ранка пустила кровинку; Мураками сразу же попыталась её вытереть, но в итоге просто размазала кровь по своему белому личику.
Сам не зная почему, я почувствовал в этот момент сильное раздражение.
— Не двигайся, — сказал я девушке, вытянул рукав своей рубашки и вытер кровь с её лица. Потом я внимательно присмотрелся к ране.
Мураками не шевелилась. Дыхание её стало частым. Тут я заметил, что наши лица находились на расстоянии всего пары сантиметров. Я отпрянул и сменил тему:
— Что с Сироганэ?
— Его отпустили, он ждёт с Юки-тян на улице.
— Юки-тян?
— Милашка, кстати.
— Действительно, — сказал я и вышел за дверь. Другая комната оказалась немного более ухоженной. Посреди неё был диван, причём целый, с единственной розовой заплаткой. Напротив него стояли телевизор и DVD-плеер. В комнате никого не было.
Моё внимание привлекла стопка дисков рядом с диванчиком. Я успел рассмотреть название только на одном из них, и немедленно почувствовал на спине мурашки. Диск назывался: «Японская Мицуки и Девять Русских Медведей…
— Интересные… У неё вкусы, — заметила Мураками.
Я ничего не ответил. Вдруг дверь в комнату открылась и вошла Мисима. Девушка сменила наряд. На ней всё ещё были чёрные шорты, но пояс с бляхой исчез, а вместе с ним и куртка. Теперь на ней была только майка сеточка, да чёрный спортивный бюстгальтер — они совсем не скрывали её подтянутый живот.
— Проснулся? — спросила девушка спокойным голосом. Я кивнул, а потом обратил внимание, что нос её был странно перекошен. Мисима по всей видимости заметила моё удивление. Она покосила на Мураками и сказала:
— Это она сделала. Набросилась на меня как рысь, когда я тебя вырубила.
— Хе-хе… Ну может быть что-то такое было… — ответила Мурками и почесала затылок
— Хм… В любом случае ты победил. Я всегда держу своё слово, так что можете идти, — заявила девушка и гордо сложила руки на груди.
— Спасибо, конечно… Сироганэ тоже свободен?
— Предателя мы тоже отпускаем. К тому же… Кхм, некоторое расследование выявило, что он не совсем предатель.
— Это хорошо… Кстати говоря, в следующий раз не нужно никого убивать, ладно? У вас же самих будут проблемы.
— Убивать? — тут Мисима удивлённо нахмурилась. — Мы никого не убиваем.
— А? А что тогда значит ваша экзекуция.
— Это экзекуция чести, — гордо заявила девушка. — Всех предателей мы закидываем тухлыми яйцами.
— …
Чего?
А вот это уже был удар под дых. Зачем вообще тогда я всей этой хернёй занимался? Я раскрыл рот от удивления, потом тряхнул головой и пошёл на выход. Уже на ступеньках Мисима вдруг снова со мной заговорила:
— Эм… Как тебя зовут, Гайздин?
— Кири… Кирью. Кирью, — ответил я и вышел на свежий воздух.
Рядом со строительным домиком я заметил Сироганэ и Юки. Девочка сразу же побежала ко мне и сверкнула в меня своими большими взволнованными глазками.
— Кирью-сан, с вами всё в порядке?
— Да, всё нормально.
— Это хорошо… Слава богу… — девочка облегчённо вздохнула, а потом посмотрел на своего брата, который всё ещё держался в сторонке. Сирогане вздрогнул от взгляда ребёнка, подошёл ко мне быстрым шагом и сказал:
— Извини…
— …Так и быть. Мы же друзья — ответил я. а Сироганэ снова поморщился и даже покраснел.
«Плюс 3 Балла!»
(15+3=18)
Герой всегда прощает…
— Спасибо вам большое, Кирью-сан! — снова поклонилась Юки.
Потом Сироганэ рассказал, как он стал предателем. История была удивительно банальной и нелепой. Банда Мисимы действительно была правого толка — обычно они рисовали граффити и занимались вандализмом. В тот вечер их целью стал ресторанчик, владелец которого, житель поднебесной, посмел аппроприировать их культуру.
Заведение следовало закидать гнилыми яйцами и оставить записку. Но что-то пошло не так. В какой-то момент друзья Сироганэ, с которыми он пошёл на дело, решили заодно грабануть ресторанчик. Парень был против, он даже подрался и врезал одному из своих напарников, — те угомонились, с виду, однако стоило им вернуться на базу, как троица заявила, что предателем был сам Сироганэ. Они наклеветали на бедняжку.
Так он и попал под экзекуцию.
Меж тем Юки снова извинилась перед нами за нацизм своего брата и объяснила, что всё это оттого, что в их семье не было больше отца… Вернее он был, раньше, но потом ушёл от них к какому-то иностранцу, гайдзину, и переехал в другую страну… Удивительная история. Я переспросил:
— Инстран…цу?
— Да… Высокому блондину… Оказывается, папа любит и мужчин тоже, — неловко ответила девочка. Сироганэ побледнел.
— …С кем не бывает.
Под напором своей сестрёнки Сироганэ обещал, что пойдёт извиняться перед семьёй Лю, и, если надо, на коленях просить прощения. И пусть они сами решают, что с ним делать.
Для меня это был адекватный вариант. Дедушка Аои был добрым человеком. В полицию по такому делу, он, надеюсь, не пойдёт.
Теперь же всё прояснилось. Троицу парней, которые подставили Сироганэ, выловили на лжи. Сейчас они лежали связанные возле железного креста. Ещё рядом с ними, тоже в кандалах, сидела та самая низкорослая девушка, Ринго.