Люди растерянно поморгали. Затем у них загорелись глаза. Мы с Мураками пахнули средством от пота. Сейчас, в нынешних обстоятельствах, это разумеется было дельным поводом для подозрений.
— Вот как. Да, это и вправду чрезвычайно подозрительно, — улыбнулся блондин. Раздражает меня его тонн, кстати говоря. Пора бы уже вести перечень моего отношения к разным людям. Вот этот парень сходу получает -50.
— Есть какие-нибудь отговорки? — спросил он, и при этом даже не посмотрел на меня, что явно был дурной знак.
— Есть, — ответил я немедленно, ещё даже раньше, чем сама мысль сформировалась в моей голове.
— Я уже говорил: мы раньше с ними встречались. Поэтому я и взял это средство, на этот, — я качнул головой, какая бы указывая на всю сложившуюся вокруг ситуацию.
— Случай.
— Ох, похвальная предусмотрительность, — кивнул блондин.
Честно говоря, даже мне мои собственные аргументы казались теперь немного зыбкими. Подозрительных взглядов было уже не сосчитать. Девочка разминала кулака. Человек в чёрном закинул голову, то ли размышляя, то ли просто разглядывая потолок. Блондин улыбался, но мне его улыбка совсем не нравилась.
Нужно было срочно что-то делать. Но что? Разве что бежать. Да со всех ног, чтобы у нас были хоть какие-то шансы удрать от этой ватаги. Я уже собирался махнуть Мураками и крикнуть ей: вперёд, и чтобы она выпустила взрослую Джуди, но… Неожиданно девушка вышла вперёд сама. Она зашла в круг, вскинула руку и…
— Objection! — грянуло почти на всё помещение.
Все остолбенели.
— Ты… — Мураками посмотрела на девушку в майке.
— Откуда ты знаешь, как пахнет сильное средство против пота?! — отбивая каждое слово крикнула девушка. Все люди замолчали… А потом снова заговорили, пуще прежнего. И снова я услышал неуверенные разговоры вокруг, и действительно: с чего это ей знать, как пахнет это средство?
— Очень хороший вопрос, — кивнул блондин и посмотрел на девушку в майке. Я уж было надеялся, что она хотя теперь занервничает — признак слабости, — но вместо этого…
— Сама им пользуюсь, вот почему. Потею как сучка, — она только улыбнулась.
— Ну тогда… — сразу же бойко стала отвечать Мураками.
—…Тогда я ничего не придумала…
Она повесила голову.
— …
…
…
Чёрт.
И снова я начал поглядывать на лестницу — но её уже заполонили люди, и прорваться на неё теперь было не просто. Может попробовать выпрыгнуть из окна?.. Пока я ломал голову и тянулся к мечу, Мураками вдруг щёлкнула пальцем:
— А, я придумала. Самый лучший аргумент!
71. ИСЕКАЙ
— Я придумала, — сказала Мураками. — Самый лучший аргумент.
Сразу же все собравшиеся, и я в том числе, посмотрели на девушку. Какой такой аргумент она сочинила? Я доверял Мураками, хотя бы потому, что у неё значилась гордая А в строке Интеллекта. Значит в подобного рода вопросах она была очень даже компетентной.
Мураками показала на девушку в майке. Может мне и ей тоже придумать кличку? Ну… Пусть она будет «Псина». Псина высунула язык.
— Так вот, — заговорила Мураками. — Ты может сама и потная….
— Как сучка.
— А он? — девушка перевела палец на Москита. Парень хмыкнул и спросил с явным пренебрежением:
— А я что?
— Он… Помазан этой мазью? — спросила Мураками. Стоило ей задать этот вопрос, как все собравшиеся словно испытали озарение. Вот оно что, вот о чём она говорила. Если парень тоже был помазан мазью против пота, то это было по меньшей мере странно, ведь по словам Псины они раньше с нами, — то бишь теми, кого они во всём винили, — не встречались, а значит и про силу эту, кровь сосущую, ничего не знали — это опровергало их же собственные слова.
В то же время если он ничего себе не мазал, значит ему это было ненужно, собственная сила на него не действовала, и потому… Вскоре уже все собравшиеся догадались, что всё это значит. В очередной раз всё перевернулось с ног на голову, и теперь уже они, а не мы, снова были главными подозреваемыми.
Блондин улыбнулся особенно ярко и сказал:
— Действительно, очень верное замечание. Если всё действительно так, мы можем очень просто понять, что к чему. Нужно просто…
— Попробовать его пот, — прохрипел человек в чёрном.
— Сам и пробуй, если надо, — хмыкнула девочка.
— …Воздержусь. Ты, давай, — он поднял руку, призывая своего подчинённого, который тут же вышел из ровного строя. — Сделай это…
— Эй, я сама могу, — раздался вдруг голос, и девушка в майке резко прильнула к Москиту. Она высунула язык и, начиная от ключицы, облизала его до самой шеи и ещё выше, пока сам парень корчил гримасу отвращения. Все в помещении зависли. Мы заворожённо наблюдали за этим странным действом. В какой-то момент Псина вообще полезла парню в штаны, — её рука скользнула ему за пояс, потом резко перешла в его карман, из которого девушка достала, повернулась и бросила, отрывая стяжку зубами, гранату…
…Обыкновенно в кино такие моменты снимают в замедленной сьёмки. Чтобы зритель мог сполна прочувствовать всё произошедшее. Испытать напряжение. У меня подобного блага не было, разумеется. Не успел я опомниться, как раздался грохот, и шум острой спицей вонзился в мои уши и в мозг.
Опомнился я трудом.
Весь мир вокруг пошатывался, пока я не понял, что это мои ноги ходят ходуном.
Страшным усилием я выпрямил спину и осмотрелся. В моих ушах всё ещё стоял пронзительный свист, но вот через него стали прорезаться крики. Люди шумели, пытались прийти в себя, и никто при этом не мог понять, куда же исчезла девушка? Псина. Потом что-то чёрное промчалось у самого потолка, раздался треск, и левое окно помещения, протянувшееся на всю стену, посыпалось. Оно разлетелось в голубое небо, и прямо за ним туда умчался огромный серый пёс.
В последнюю секунду девочка в чёрном платье встала у голубого обрыва и запустила в небо огромный телевизионный экран. Он стремительно полетел прямо за собакой. Попадёт? Нет. Промахнулся, и собака скрылась в облаках.
Девочка опустила руки.
И недовольно топнула:
Бах!
2.
Прошло некоторое время, прежде чем все мы… Хотя… Как-то неправильно звучит «Мы» в этом контексте, давайте лучше так: прежде чем все в зале не оклемались. Немного помог в этом деле освежающий и мощный холодный ветер, который задувал теперь из пустующей оконной рамы.
Он развивал платье девочки, чернильно-чёрное на фоне голубого неба, и разметал её густые тёмные волосы. Вскоре она повернулась в зал. Все опомнились и сосредоточились. Девочка высунула язык и лизнула свою руку.
— Больше не работает, — сказала она, верно подразумевая силу Москита. Остальные люди последовали её примеру и тоже стали пробовать свой пот на вкус, чтобы удостовериться. Я и сам уже почти этим занялся, как вдруг почувствовал на себе чей-то волнующий взгляд. Я повернул голову и увидел, что на меня смотрит Мураками.
— Как насчёт…
— Нет, — отрезал я, и сам лизнул свою руку. Вкус солоноватый, но не металлический. Самый обыкновенный пот. Девушка сделала то же самое. Вот и хорошо… Не на людях же, ладно?
Когда все убедились, что всё снова было в порядке, люди стали сыпать проклятиями в сторону сбежавшей парочки. А ещё они стали благодарить меня и Мураками. Жать руки, хлопать по плечу. Это было в некотором смысле даже приятно, но ещё больше меня обрадовала моя награда:
+20Б! За победу!
(0+20=20!)
115/500
Сперва меня удивила подобная щедрость, но потом до меня дошло. «Битва» в ФБС это не только когда машут кулаками — это вообще любое противостояние. Даже словесное. Нет ничего дурного в том, чтобы победить своего противника хитростью. Для меня это было прямо откровение.
Я улыбнулся сам себе, а потом тайно посмотрел на девочку в чёрном платье. Она тоже на меня поглядывала, но не с раскаянием, которое от неё, казалось бы, можно было ожидать, а всё ещё очень недовольно, с раздражением.
Что её так взбесило?..
-1 Балл отношений!
…19
— …
Неважно.
Лучше просто держаться от неё подальше.
Когда всё вернулось на круги своя, люди снова вернулись к самой важной проблеме: как же пробраться через печать, заграждавшую самые верхние этажи башни Мисурагири? Для этого нужно было найти её слабое место. Люди достали оружие и начали палить в потолок. У кого были дальнобойные контракты — те ими пользовались.
Остальные сперва стояли без дела, но потом блондин показал им один трюк. Он подобрал упавшую гильзу, махнул, — Эй, все смотрим сюда… — и запустил её в потолок, прямо в золотистую змейку.
— Вот так, повторяйте за мной…
Люди закивали и стали поднимать всевозможные осколки — пули и все прочее — и бросать их вверх. Кто-то даже орудовал бумерангом. Мы с Мураками тоже не сидели без дела. Я покидался немного, а потом ретировался в краешек зала, где меньше всего было людей, и достал из кармана журнал.
Пришло время посмотреть, какой же у меня всё-таки будет новый жанр…
Вот что бы я сам хотел, если так подумать? Повседневность. Определённо повседневность. Какой чудесный жанр. Живи себе и ничего не делай. Получай пассивный доход… Ну ладно. Как там говорила Мураками?
Джеронимо…
Я открыл журнал сразу каким-то чудом на нужной странице. На ней показался клоун, который недовольно смотрел на вычурные часики у себя на руках.
«А вот и ты, герой! Начинаем…»
Он заулыбался и стукнул своей битой по большой красной кнопке. Колесо закружилось, замелькали его дольки. А спустя примерно десять секунд оно остановилось. Длинная красная стрелка сверху указывала на сияющие буквы, стилизованные под средневековый шрифт:
И С Е К А Й
— …
«Ох, как интересно…» — проговорил клоун.
А я молчал.
Исекай… Чёртов Исекай. Перемещение в другой мир, попаданчество на русском.
Чёртов исекай…
Я убрал журнал в карман и продолжил поднимать всякий мусор и бросать его в потолок, особенно даже не целясь. Мне потребовалась где-то минута этого монотонного процесса, чтобы я успокоил свои нервы и вздохнул.