и на её лицо. Она не обращала на них внимания… Её взгляд был пристальным и непрерывным. Мне даже стало немного неловко в какой-то момент. Я полез в карман и достал журнал:
— Вот… Это он.
Я показал ей обложку.
— Это из-за него всё это происходит. Можешь сама посмотреть, — я протянул руку. Мураками осторожно взяла журнал в руки. Стала пролистывать. — Не знаю, что ты увидишь там внутри. Возможно просто чистые страницы… Ещё у меня есть телефон, из моего времени… Не знаю, как тебе это доказать, правда… За пять лет технологии… Сама понимаешь.
— Не нужно, — вдруг заявила Мураками. — Девушка оторвалась от журнала и снова посмотрела прямо на меня.
— Я верю.
— … Ещё я знаю кэндо, умею размахивать мечом или деревянной палкой. Лучше всех в мире, наверное… Что? — я опомнился и снова посмотрел на Мураками. На её спокойном лице не было никаких признаков удивления. Она повторила:
— Я верю.
— … Правда? — я сунул руки в карманы.
— Правда, — Мураками кивнула, нахмурилась и вернулся мне журнал.
Я вздохнул:
— Почему?
В смысле… История мягко говоря не самая реалистичная. Лично я бы не поверил в такое.
Мураками ответила:
— Хочется
Хочется…
У меня вдруг возникло странное ощущение, что именно так и должна была ответить Мураками.
В смысле, она и так была Мураками. Мураками (12)… Ай, Неважно.
— Значит ты из будущего? — спросила девочка серьёзным голосом.
— Да…
— И что там произошло?
Что произошло? Ха.
— Это долгая история.
Размером примерно в сто тридцать шесть глав какой-нибудь манги… Ладно, почему бы и нет. Время было ещё ранее. Спешить было некуда. Я усеялся на скамейку, отложил журнал в сторону, вздохнул и начала рассказывать всю историю с самого начала. Когда я только нашёл журнал, получил странный билет, встретил клоуна, Юдзи, — последний давал язвительные комментарии во время моего рассказа, якобы пришло время реминисценции… Ну вы знаете, целый эпизод сериала, посвященный клипам из прошлых серий. Сам я никогда не любил, когда такое происходит.
Мураками слушала меня внимательно, сложив руки. Время от времени она задавала вопросы, на который я старался отвечать настолько подробно, насколько это возможно; в большинстве же своём я говорил самые базовые вещи, про своё отношения с журналом и про все те испытания, которые он заставил меня пережить.
Некоторые моменты я опустил. Например, о том, что мы с Мурками были… Парой. Как-то неловко было говорить об этом двенадцатилетнему ребёнку. Мне тоже сейчас было всего двенадцать лет… Но всё равно это было как-то странно.
Кроме этого я не упомянул её первую смерть… Во-первых, чтобы она не испугалась, а во-вторых… Мне не хотелось рассказывать о том, как я убил Дзюн, чтобы её воскресить. Знаю, это было нечестно с моей стороны. В некоторых странах преступник, который вышел из тюрьмы, по закону должен рассказать своим соседям и коллегам по работе о своём проступке… Но я не мог заставить себя это сделать.
В моей версии истории Мураками погибла — почти — всего один раз. И сразу я вернулся в прошлое, чтобы её спасти. Когда я упомянул этот конкретный момент глаза девочки загорелись, но только на мгновение. Она быстро кивнула, что-то прошептала себя, случайно захватила губами белые волосы, выплюнула и кивнула.
Она снова бвла похожа на ту самую Мураками. Я на мгновение растерялся, и продолжил говорить только когда девочка посмотрела на меня выжидающим взглядом.
— Потом я вернулся в прошлое, с помощью Флэшбека, знаешь, как в манге… И теперь у меня задание. Мне нужно с тобой подружиться. Тогда я заработаю баллы и смогу сделать что-нибудь, чтобы тебя воскресить, когда вернусь в своё время.
— Хм… — Мураками кивнула и посмотрела в небо.
— А это можно сделать?
— Наверное… — чисто теоретически, я мог изменить профиль любого персонажа. Сделать его не мёртвым, но живым.
— А ты пробовал?
— Пока нет.
— Надо попробовать… — задумчиво кивнула Мураками.
Да, надо бы…
— В городе было кладбище, — заметила девочка.
У меня появилось дурное предчувствие.
Вдруг, Мураками протянула мне руку и сказала:
— Я тебе верю. И помогу, если… В смысле, спасибо, что ты хочешь спасти меня из будущего, но я хочу, чтобы ты спас кое-кого ещё… — она отвернулась.
— Хорошо. Обязательно.
Если я действительно найду способ воскрешать персонажей, почему бы и нет?
— Тогда… Я хочу, — девочка сглотнула. Она старалась сохранять серьёзное выражение лица, но при этом её щёки покраснели:
— Если всё сработает, воскреси моих родителей.
— … А?
…
…
…
139. Предложения
История, банальная как солнце.
Примерно месяц назад семья Мураками — отец, мать и маленькая дочка — попали в аварию. Родители погибли моментально. Ребёнок выжил и даже почти не пострадал, если не считать той психологической травмы, которая неминуемо появится у девочки, если она потеряет в таком раннем возрасте своих родителей. Несколько недель, — об этом я узнал немного позже, когда прочёл газетные вырезки, которые рассказывали о данном происшествии, — Мураками вообще не говорила; и даже после этого она стала очень замкнутой.
Девочка поселилась у деда, который жил в загородной деревне. Это был заботливый старичок, который, однако, давно не видел свою дочь и не совсем понимал, чем ей можно помочь — к тому же его собственное горе было ничуть не меньшим.
Раньше Мураками была светлым, радостным ребёнком — наверное, это просто моё предположение, — теперь она стала замкнутой, ни с кем не говорила, всё своё время проводила в уединении. И вдруг, совершенно неожиданно, к ней заявился странный мальчик примерно её возраста. Он рассказал ей безумную историю о том, что, на самом деле, — она выдуманный персонаж. Что он пришёл из другого мира. Что им нужно подружиться, и тогда он сможет, в будущем, спасти её жизнь…
Спасти жизнь… Да, именно эта фраза задела Мураками больше всего. Она пробилась через плотную броню, которую выстроил вокруг себя ребёнок, словно лучик света, который вонзается в тёмную комнату, когда ветер сотрясает шторы; Мураками попыталась за него ухватиться. Когда ты находишься в глубинах ада, даже маленькой паутинки, свисающей с небес, достаточно чтобы у тебя появилась надежда.
Я сделал глубокий вдох и внимательно присмотрелся к лицу Мураками. Её взгляд был уверенным, спокойным, и раньше я думал, что таким образом девочка выражала своё доверие моим словам. Теперь… Теперь я невольно заметил в её светлым голубым светом глазах нотки отчаяния. Так смотрит человек, который готов ухватиться, крепко, обеими руками, даже за самую призрачную надежду. У меня свело сердечную мышцу. Мне вдруг стало невообразимо жалко девочку, ребёнка, который стоял передо мной.
— Так… Что нужно делать? — спросила Мураками, причём очень рьяно.
— Нужно… — я опомнился и пришёл в себя.
— Нам нужно подружиться. В смысле… Нужно делать всякие вещи, которые делают друзья, и за это журнал будет зачислять мне баллы. А потом я использую их, чтобы всех воскресить. Понятно?
— Понятно. Как друзья… — Мураками откинула голову и задумчиво посмотрела в небо. Если бы она при этом ещё улыбалась, она была бы прямо как та Мураками, которую я помню. К сожалению, я до сих пор не видел улыбке на лице ей детской версии.
— Можем поиграть.
— Поиграть… А во что?
— Ну… Прятки, — Мураками пожала плечами.
Прятки…
Что-то мне подсказывало, что это будет чрезвычайно неловко…
Последовал мозговой штурм. В какой-то момент я уселся на скамейку, в то время как Мураками стала расхаживать передо мной по детской площадке и предлагать разнообразные идеи того, чем мы можем заняться. Время от времени я делал свои собственные ремарки.
— Можем поиграть в салки…
— Можем…
— … Или построить замок из песка.
— Ага…
— Или сходить в лес…
— В лес… Тот самый, на холме?
— Ага.
— Можно…
— А ещё… А, — вдруг, Мураками полезла в карман и достала телефон. На нём сработал будильник.
— Мне пора домой… — сказала девочка.
— Уже? — я удивился, а затем посмотрел, сколько было времени. И действительно, солнце висело ещё высоко, лето, как-никак, но шёл уже шестой час. Мураками сказала, что обычно в это время она возвращается домой.
Ясно… Значит на сегодня всё.
— Тогда встретимся завтра, на этом же месте… Ум.
— А ты же нигде не живёшь, так?
— Нет… Здесь, наверное, переночую, — я посмотрел на деревянную скамеечку и немного поморщился. Хорошо ещё ночи были тёплыми. Иначе у меня бы возникли серьёзные проблемы… Кстати говоря, нужно будет выбрать место, где никто не ходит. Сомневаюсь, что я смогу объясниться, если какой-нибудь взрослый обнаружит меня, ребёнка, спящим на улице…
— Хм… — меж тем Мураками прикусила нижнюю губу и задумчиво сложила руки. В её глазах поблёскивали белые искры.
— Посиди тут, я сейчас, — сказала девочка, повернулась и бросилась бежать. Я проводил её взглядом. Она была довольно быстрой… Примерно через десять минут Мураками вернулась на площадку и принесла спальный мешок и отрытую консервную банку, в которую была вставлена вилка.
— Вот! — девочка поставила их на скамейку и потёрла руки.
— И это всё…
— Тебе! Я сказала дедушке, что хочу покормить собачку…
Собачку… Ну ладно. Я был не против. Пока Мураками рассказывала мне, откуда у неё взялся спальный мешок — её дедушка в своё время любил ходить в походы на холм, который возвышался мохнатой зелёной громадиной справа от меня, — я почувствовал едва различимый мясной запах из банки с консервами. У меня пошли слюни. Я сдержался, чтобы сразу же не наброситься на банку, и сказал Мураками:
— Спасибо.
— … Ничего, — девочка покачала головой.
— Встретимся завтра… Мм… В девять. Договорились? На этом же месте… Договорились⁇
— Ну да.
Мураками рьяно кивнула; после этого мы ещё пару минут поговорили, и девочка пошла к себе домой. Я проводил её до поворота. Затем взял вилку и за пару блаженных минут опустошил целую консервную банку.