оей голове раздался ехидный голос:
«Пляжный эпизод! Плюс 20Б!»
Спасибо…
Я поморщился и посмотрел на Мураками. Девушка стояла неподалёку, в майке и шортах, и тоже разглядывал море.
— Так… здесь можно переодеться? — я осмотрелся. Пляж и правду был безлюдным, что хорошо, но никакой инфраструктуры здесь тоже не было. Ни туалета, ни кабинок, чтобы можно было раздеться. Мураками вздрогнула и отвернулась:
— Можно… Отойти подальше.
Отойти подальше, ну ладно.
Я осмотрелся, щурясь от яркого солнца, и заметил слева некое нагромождение камней. Кажется, там находился небольшой грот.
— Я туда пойду, ладно?
— Ок! — девочка быстро кивнула и демонстративно отвернулась.
Смущение бывает заразным. В какой-то момент даже мне стало немного неловко, а потому, разминая новые плавки, которые я прикупил в магазинчике на выезде из деревни, я быстрым шагом направился к нагромождению камней. Пробраться внутрь оказалось немного сложнее, чем могло показаться на первый взгляд. Мне пришлось сперва залезть на высокий валун, а потом спрыгнуть с него на землю.
Сразу после приземления я резко отшатнулся назад.
На песке, на камнях лежала птица… Мёртвая чайка.
Вот тебе и дурная примета.
Я поморщился, покачал головой, сбросил майку на ближайший камень. И вдруг, когда я достал из кармана журнал, мне пришла идея.
Стоп… Мой взгляд опустился на птицу.
А ведь я давно уже хотел проверить, как, собственно, будет работать воскрешение, которое я должен был потом использовать на Мураками и её родителях. Раньше я постоянно с этим затягивал… Во много потому что мне было немного страшно проверять, работает мой план, или нет. Так человек боится посмотреть на последнюю цифру своего лотерейного биллета, закрывая её большим пальцем.
Но вечно тянуть тоже было нельзя. Шёл уже пятый день с тех пор, как я попал в прошлое. В какой-то момент мне нужно было проверить, рабочий мой план, или нет. Потому что в противном случае… О котором мне не хотелось бы даже думать… Мне нужно было немного времени, чтобы придумать что-нибудь ещё.
Я вздохнул, схватил журнал, присел на камень и открыт страницу, на которой были перечислены мета-модификаторы. Мой взгляд опустился на птицу. И так… Что бы выбрать?
142. Отчаяние
Что же выбрать? Мета-модификатор персонажей или мета-модификатор вещей? С одной стороны, мёртвая птица, которую я нашёл на песочке, явно не была прямо «персонажем» — хотя если так подумать, у неё было побольше характера, чем у Сиро… Не суть. С другой — неужели это вещь?
Впрочем, чего тут размышлять. Можно просто попробовать.
Я провёл пальцем по строчке в журнале.
«…Выберете Персонажа, которого вы хотите модифицировать»
И посмотрел на мёртвую чайку. И так…
…
…
ОШИБКА! Персонаж не найден.
Не найден значит… Ну ладно. Похоже это всё-таки предмет. Я использовал мета-модификатор предметов и действительно, передо мной нарисовался список с характеристиками мёртвой птицы. Вид, как давно она погибла, процесс разложения и всё прочее.
Я пробежался глазами по списку, пытаясь найти строчку, которая отвечает за… Не знаю — работу жизненных функций. Ничего такого не было.
Плохо… Ну ладно. Внизу была ещё одна, пустая строчка, куда я мог вписать всё что угодно.
Я провёл по ней пальцем и вывел следующую надпись:
«Жива и полностью здорова».
И нажал «Модифицировать.»
Снова побежали троеточия… Интересно, зачем они вообще нужны? Журнал это что, компьютер, что ему нужно производить какие-то расчёты? Может я всё это время был в виртуальной реальности? Вот это будет поворот. Читатели живьём съедят…
«…Оценочная стоимость: 30Б…»
Всего лишь? Я удивлённо посмотрел на цифру, которую нарисовал журнал. Тридцать баллов, чтобы воскресить мёртвое существо… Учитывая, какие в последнее время высокие были цены на всё про всё, это было довольно щадяще…
«хе-хе-хе…»
И вот почему.
Я поморщился, когда услышал смех у себя в голове, и спросил:
— Что ещё?
«Хе-хе… Неправильно мыслишь, герой. Ты не воскрешаешь, ты даруешь жизнь! А это немного разные понятия… Франкенштейн сделан из кусков человечины, человеченищи, но сам ничегошеньки общего с мёртвыми не имеет… У него СВОЯ душа»
Не Франкенштейн, а его монстр вообще-то. Ф. — имя самого доктора…
Я наклонил голову и задумался над словами Юдзи.
Действительно, я не мог просто приписать «жизнь» мёртвому телу. Это так не работает. У меня просто получится… Даже не зомби, другая нечисть, которая обитает в мёртвой материи. Но что мне в таком случае делать?
Я почесал подбородок.
Какой он был гладкий… Не суть.
И так… Может мне попробовать как-нибудь изменить модификацию? Написать, например, что птица «такая-же, как был при жизни, и ещё здорова…» Нет, нельзя. Это было слишком специфично. Нельзя модифицировать настолько точечно… Это попросту глупо.
Вот и возникла проблема. Впрочем… Не будем отчаиваться. Был у меня и другой вариант.
Я осмотрел землю и нашёл на песочке небольшой камешек. Подобрал его, открыл поле для модификации и написал туда:
«Если съесть — вернёт к жизни…»
Если я не могу воскресить мёртвое существо, то, по крайней мере, я мог создать эликсир, которые сделает это за меня. Почему бы и нет?
'…
…
Оценочная стоимость: 9999Б'
Что…? Я растерянно уставился на огромную цифру, которую высветил журнал. Девять тысяч девять… Что, ещё раз? Почему… почему так много?
«Хе. Хе. Хе… Ну а ты как думал, герой…?»
На странице вдруг появился клоун с бейсбольной битой. Юдзи опирался на неё, как на тросточку.
«Вернуть к жизни… Ишь чего захотел! Нельзя. Ни в коем случае! Забыл условия? Мне напомнить?»
Вдруг, чернила сгустились и превратились в следующие строчки:
«…Стоимость модификации предмета и персонажей зависит от влияния, которое они оказывают на окружающий мир и на историю…»
«Понял?» — Юдзи провёл по абзацу своей битой.
«Если ты создашь эликсир жизни, это же ты сможешь воскресить… Кого угодно! Так нельзя, нет-нет-НЕТ! Это нарушит баланс и совершенно, совершеннейше уберёт весь саспенс из истории. Ни один редактор тебе такого не позволит!»
Юдзи прочитал свою тираду, сложил руки в белых перчатках и растворился. Я, меж тем, продолжал пристально и немного горько смотреть на абзац, который он за собой оставил «Стоимость…» И так далее.
Если так задуматься, это было ожидаемо. В своё время я пытался создать меч, который убьёт одним единственным касанием. Журнал мне этого не позволил, потому что такой артефакт получился бы слишком сильным. И вот опять… Я столкнулся с той же проблемой.
Что мне делать?
Попробовать сократить действие эликсира, например, чтобы он вылечил только Мураками? Это так не работает. Опять же, в своё время я наградил одного парня способностью узнавать, какое воздействие на него возымел тот или другой контракт. Но, когда я пытался более точно настроить эту способность, чтобы сэкономить баллы, у меня ничего не получилось. Журнал такого не позволит. Это не машина, которую можно обмануть, если найти слабое место в её условиях. У него есть, что называется, здравый смысл, который сам решает, какую модификацию я могу провести, а какую нет.
Я поднялся на ноги сжал кулаки.
Постоял так с минуту, выдохнул и посмотрел на время. Я переодеваюсь уже добрые десять минут. Мураками наверняка волнуется, пора вылазить… Хотя делать мне этого совершенно не хотелось. Я не мог, не понимал, как мне вернуться к нашей рутине теперь, когда свет надежды померк, и передо мною снова замаячила тёмная бездна.
В итоге и я сам не заметил, как вылез из грота и вернулся на пляж. Мои ноги несли меня сами собой. Я был на автопилоте, пока мои мысли были заняты… Ничем. Они были заняты отчаянием.
Мураками дожидалась меня у берега, возле водицы. Девочка приподнялась и посмотрела на меня голубыми глазами.
— Ты долго…
— Пришлось задержаться, — услышал я свой голос.
— Ты… Не переоделась, — вдруг, я заметил, что Мураками всё ещё была в своих шортиках и майке. Только я был в плавках. Это было немного неловко…
143. Метания
Это было немного неловко… С другой стороны, я сейчас был ребёнком, так что, наверное, со стороны всё смотрелось не так уж и странно. Наверное. В любом случае на всей протяжённости пляжа кроме нас никого не было. Мы выбрали на удивление безлюдное место.
— Я… — меж тем Мураками прервала мои мысли. — Подумала… У меня аллергия на солнце! Вот, — и положила руки на пояс.
Аллергия на солнце? Бывает. Я посмотрел в лицо девочки и заметил, что она старалась не смотреть в мои глаза. На её щёчках, действительно очень белых и мягких, который даже немного сливались с белоснежными волосами, зардел румянец…
Ах вот оно что… Ей просто было неловко раздеваться. Я не против. Вот только можно было сказать об этом заранее, чтобы мне самому не пришлось снимать одежду. Ладно. Пусть…
— Что там дальше у тебя в списке? — спросил я.
— Ах! Сейчас, — она сделала задумчиво лицо. — Плавать, искать ракушки, строить замок из песка… Вот так.
— Ладно, — я кивнул. — Начнём с замка…
В итоге наше песчаное творение в пору было находиться на картине Сальвадора Дали. Мураками строила разномастные башенки, рыла грот, наполняла его водицей и выдавливала винтовые лесенки… Получалось всё это довольно криво, но очень мило. Я ходил по берегу и собирал ракушки и камушки, которые мы потом использовали в качестве черепицы. Мы работали так долго, что потихоньку стал начинаться прилив, и наше творение стало размывать.
Мураками вздохнула и отдала замку честь.
Казалось, на мгновение, что сама девочка, что я смогли отвлечься от мрачных мыслей, которые терзали наши души. После этого мы ещё немного погуляли и побегали вдоль берега, и даже немного, пятками, зашли в тёплую водицу.
Ровно в пять у Мураками зазвонил будильник. Пришло время собираться, если мы не хотели ещё полтора часа дожидаться следующего автобуса. Вместе мы вернулись на трассу… Всё дорогу домой я смотрел на заросли. Мураками как будто почувствовала перемену в моём настроении и тоже ничего не говорила. Знаю, это было глупо, и, по-хорошему, мне нужно было разговориться, устроить дружескую беседу, набрать побольше баллов, но я просто не мог заставить себя это сделать.